Наталия Кузнецова - Банановая ловушка

Лешка уснула сразу. Усталость затмила все тревоги и волнения прошедшего дня. А приснилось ей, что страшные одноглазые пираты заперли ее в сундуке с нафталином и заколотили гвоздями крышку. Потом они погрузили сундук на свой корабль под черным флагом и вышли в море. Отплыв от берега, морские разбойники с громким хохотом подтащили окованный ящик к краю палубы и столкнули вниз. И сундук с Лешкой внутри полетел в пенистую морскую пучину, а пираты закричали от радости и запалили в воздух изо всех своих ружей и пушек.

Лешка проснулась в холодном поту от ужаса, привстала, тряхнула головой, пытаясь опомниться от кошмара, и вдруг до нее донесся шорох с кухни. Она замерла, боясь пошевелиться, и тут в зыбком свете луны мимо нее проскользнуло что-то большое и темное. Отчего-то пахнуло нафталином. В гостиной скрипнула половица.

Лешке стало куда страшнее, чем только что было во сне. Она сбросила с себя одеяло, медленно поднялась и на цыпочках пробралась на кухню. Что тут могло делать это нафталиновое привидение? Хотя нет, привидения, по идее, невесомы и бесплотны, и пол под ними скрипеть не должен.

И тут ее пронзила страшная догадка. А вдруг в их доме скрывается тот самый грабитель-убийца, вооруженный и очень опасный, которого сегодня вечером искали на станции военные патрули и полиция? Ведь лучшего места, чем эта пустующая дача, для укрытия и не придумать. И как теперь быть?

Первым делом Лешка прошла на кухню и проверила оконную решетку. Через окно проникнуть никто не мог. Тогда, цепенея от страха, она осмотрела все шкафы и даже открыла холодильник. После ужина у них с Венечкой осталось много продуктов. Они купили чуть ли не целый килограмм колбасы, а съели всего по кусочку. И еще не доели салат, и Лешка поставила тарелку в холодильник. Теперь тарелка была пустой и колбасы стало раза в два меньше.

Лешка захлопнула холодильник и отправилась к Венечке в надежде, что все ее страхи напрасны. Возможно, ее маленький друг проголодался, встал и полез в холодильник. А она со сна приняла его за грабителя, только и всего.

Переведя дух, Лешка, пройдя в гостиную, подошла к ведущей в мансарду лестнице, и половица точно так же, как и минуту назад, теперь скрипнула под ее ногой.

Венечка, свернувшись калачиком, тихо сопел. Она осторожно коснулась его плеча. Мальчик повернулся, открыл глаза, сел, нащупал возле себя на стуле очки, нацепил их на нос и уставился на Лешку:

— Это ты? Что случилось?

— Ты колбасу ел? — тихо спросила она.

— Ел. А что?

— Ничего. Я просто подумала, что ты за ужином наелся, — облегченно вздохнула Лешка и уже повернулась уходить, но Венечка ее задержал:

— А почему ты спрашиваешь? Я ее вместе с тобой ел. Что, она испорченная? Тебе плохо?

— Не в том дело. Ты сейчас не просыпался? К холодильнику не ходил?

— Нет. А что?

Сердце у Лешки заколотилось, коленки подкосились, и она села:

— Тогда кто-то другой съел нашу колбасу. И салат. Этот человек лазил в холодильник и скрипел половицей. Он наверх убежал, в мансарду.

Венечка схватил Лешку за руку:

— Может, к нам забрался вор с улицы? Ты дверь проверяла?

— Ты же помнишь, я хорошо ее заперла.

— Пойдем проверим еще раз.

Они подбежали к входу. Дверь была плотно закрыта и на замок, и на щеколду.

— Эту щеколду трудно отодвинуть. И потом, дверь скрипучая, я бы услышала, если бы кто-нибудь входил или выходил.

Венечка медленно пошел назад и замер перед лестницей, ведущей в мансарду.

— Если мы прямо сейчас туда не сходим, то потом нам будет еще страшнее, — прошептал он.

— Тогда пошли! — решительно прохрипела Лешка.

Глубоко вздохнув, словно собираясь нырнуть в морскую пучину, она первая пошла наверх.

На втором этаже было тихо. Падающий из большого окна лунный свет освещал стол и часть пола, в углах залегли тени, и мансарда казалась чужой, незнакомой. Так бывает, когда идешь по городу безлюдной ночью: улицы те же самые и в то же время какие-то нереальные, совсем не такие, как днем.

Венечка, преодолевая страх, заглянул за шкаф, под кровать, огляделся, схватился за крышку сундука и попытался ее приподнять. Но крышка не открылась. Лешка попыталась ему помочь, но и у нее ничего не вышло.

— Сходи за топором, — шепотом сказал Венечка. — Или давай я.

За окном промелькнула то ли птица, то ли летучая мышь. В ярком свете луны ее мрачная тень скользнула по гладкой поверхности стола. Тут только Лешка догадалась включить свет. Страшные тени исчезли, но тревога не рассеялась.

— Пойдем лучше вместе, — сказала она.

Взяв внизу топор, они снова приблизились к сундуку и, как и в прошлый раз, не затрачивая лишних усилий, легко его открыли. Лешке бросились в глаза белые валенки. А ведь она хорошо помнила, как, рассмотрев платье Маргариты Павловны, аккуратно положила его поверх остальных вещей. Она перевела взгляд на Венечку. Помнит ли он об этом? Мальчик молчал, но губы его дрожали.

И вдруг зловещую тишину дома взорвал телефонный звонок. Его треньканье, не очень громкое днем, сейчас показалось оглушительным. Венечкин телефон остался в Лешкиной комнате. Мальчик бросил топор на пол и побежал вниз. Лешка понеслась за ним. Она помнила, что положила трубку на подоконник, и схватила ее первая.

— Сколько можно ждать, почему не отзываетесь? — услышала она недовольный голос своего брата.

— Мы… Мы… А ты зачем звонишь?

— Узнать хотел, как вы там. Спите?

Венечка прижался ухом к другой стороне телефона и, опередив Лешку, прошептал:

— Какой тут сон. Кто-то нашу колбасу съел.

— Какую еще колбасу? — удивился Ромка.

— Докторскую.

— А где она была?

— В холодильнике, где ж еще.

И тут мобильник спекся окончательно, и теперь Ромка не мог помочь им даже советом.

— Что же делать? Мы не успели ему ничего сказать, что он теперь подумает? — Лешка снова закашлялась, из ее глаз выступили слезы.

— Тихо! — Венечка схватил ее за руку и указал на угол гостиной. За старым телевизором «Рубин» кто-то тихо скребся. — Как ты думаешь, кто там?

— Мне кажется, что это мышь. Я их не боюсь, — прошептала в ответ Лешка.

— А вдруг не мышь? Пошли посмотрим.

Они подкрались к телевизору, и Венечка наклонился, чтобы выдвинуть его из угла. Но телик был тяжеленным, и одному ему это сделать не удалось.

— Давай двигать вместе, — попросил он.

Кое-как они сдвинули «Рубин» с места. В углу открылась огромная щель. Венечка заглянул в нее и сразу отпрянул:

— Леш, а если это не мышь, а крыса? Ты крыс боишься?

— Крыс боюсь, очень даже. Они страшные, хитрые и противные. А если их много, то могут загрызть человека насмерть.

— Я об этом тоже слышал. И как же теперь быть?

— Давай поставим телик назад.