Владимир Кузьмин - Под знаком розы и креста

– Кстати, а отчего бы нам не сходить на журфикс к Кларе Карловне? – Эта идея пришла мне в голову неожиданно, оттого и вопрос прозвучал не совсем к месту.

– Ты полагаешь, там будет интересно?

– Если не будет интересно, так забавно будет в любом случае. Ну и на Мережковских с Брюсовым взглянуть прелюбопытно.

– И как ты себе такой визит представляешь? – обеспокоилась маменька возможными осложнениями. – Инспектор ваш там навряд ли появится, но может оказаться человек, который сочтет правильным сообщить.

– И что с того?

– Как что? Вылетишь из гимназии с волчьим билетом [7]! А ты ведь про университет разговор заводила…

– Поеду учиться в Сорбонну или Оксфорд, если в России не дадут.

– Ну слава богу! А то я побоялась, что ты ответишь, мол, выйду замуж за Петра Александровича и обойдусь без университета.

– Замуж я, конечно, выйду. Очень может быть, что и за Петра Александровича. Но не в ближайшие пять лет! А в пятницу мы с тобой пойдем смотреть на декадентов [8]и прочих символистов [9].

– Сударыня, там месье пришел, ждет вас.

Месье Дешан появился у нас несколько недель назад, и его появление оказалось слегка курьезным.

По возвращении в Москву маменька вдруг решила, что мне необходимо продолжить музыкальное образование, и пригласила преподавателей для занятий на фортепиано и пением. Продолжить – это, конечно, весьма сильно сказано, потому как я, в отличие от маменьки и дедушки, которые играли и пели очень хорошо, могла лишь наиграть одной рукой «Собачий вальс» и пропеть без сильной фальши пару детских песенок. Уж не знаю, что вышло бы, если бы у меня возникло желание заниматься этим всерьез, может, даже какие скромные успехи случились, но вся беда заключалась в том, что желания у меня не было. Ни малейшего. Открыто обижать маменьку мне не хотелось, вот я и сделала так, что оба преподавателя уже через пару недель признали меня совершенно не способной и отказались от занятий со мной. Правда, маменька догадалась, что все это неспроста, но и поняла, что насильно мил не будешь, и настаивать ни на чем не стала. Зато я подвела маменьку к мысли пригласить для занятий со мной мастера фехтования. Прежде всего, потому, что слишком хорошо запомнила, насколько мне недоставало умений в схватке с милейшим мистером Ю [10]. Ну и чтобы маменька могла успокоиться тем, что принимает участие в моем развитии. Тем более что она и сама всегда относилась ко всякому спорту и гимнастике очень хорошо и пусть принимала участие в наших с папенькой упражнениях нечасто, но зато с удовольствием.

Месье Дешана к нам в дом привел Антон Петрович, который слышал о нем от Алексея Юрьевича Никитина [11]. О чем он сразу же и сообщил, да тем и ограничился, справедливо полагая, что одной такой рекомендации достанет с избытком.

Да и сам вид учителя фехтования говорил о многом. Лет пятидесяти, с гривой седых волос до плеч и азартно торчащими в разные стороны острыми кончиками усов. Взгляд слегка ленивый, но ясно, что все до мельчайших деталей замечающий. А уж двигался он столь легко и грациозно, едва ли не танцуя, но притом весьма мужественно, что сразу вызывал уважение.

Маменька заговорила с месье по-французски, чем неожиданно привела его в сильное смущение.

– Ваша светлость, – сказал он и даже чуть покраснел, – я, само собой, могу поддержать разговор и на этом языке, но мой французский настолько уступает вашему, что мне будет неловко.

Настал черед маменьки удивляться.

– Я полагал, что Антон Петрович заранее рассказал вам обо мне, – ответил со вздохом на ее вопросительный взгляд месье Дешан, – но вижу, что это не так и что мне, пожалуй, стоит объяснить все сразу. Я француз только по фамилии, хотя мой прадед был самым настоящим французом. В Россию он пришел с армией императора Наполеона, но почти сразу попал в плен. А вскоре был пленен вторично – прекрасными глазами очаровательной русской женщины. Второй плен оказался для него пожизненным, во Францию он так и не вернулся, о чем никогда не жалел. Попытался заняться торговлей, но вскоре понял, что лучше всего у него выходит обучать искусству владения холодным оружием. Вот это занятие и стало в нашей семье фамильным промыслом. Сейчас же казаться иностранцем на этом поприще выгоднее, чем быть русским. Вот я и называю свою школу «Школой месье Дешана», хотя и был во Франции лишь однажды и недолго. Это с одной стороны. С другой – я хотя бы имею на то полное право, в отличие от многих иных, лишь выдающих себя за французов или итальянцев. Надеюсь, вы удовлетворены моими разъяснениями?

– Вполне!

– Если вы не против, мадам, то я хотел бы познакомиться с вашим ребенком и смею уверить: мне по силам сделать из него настоящего мужчину и рыцаря.

Получалось, что Антон Петрович не только нам не рассказал ничего о месье Дешане, но и ему ничего не объяснил.

– Хорошо. Но позвольте для начала показать вам комнату, в которой мы предполагаем проводить занятия? – предложила маменька, пряча улыбку.

Когда-то давным-давно, когда мы переехали из Петербурга в Москву, папенька снял, а после выкупил для нашей семьи просторную квартиру. Он долго искал подходящую не только для проживания, но и для занятий гимнастикой, но так и не нашел. Тогда он просто велел разобрать перегородку между двумя комнатами и получившийся просторный зал переоборудовал в «стадион». Это они с мамой так называли этот гимнастический зал. Я же звала его джунглями и, когда папенька уезжал надолго, часто забиралась сюда одна и играла в Маугли. Место для такой игры было самым подходящим: со шведской стенки легко было перебраться на длинную, шагов на восемь, трапецию, с нее можно было спрыгнуть на один из множества подвешенных канатов и на нем, как на лиане, раскачаться и дотянуться до другой трапеции или других канатов, или до веревочных лестниц, тут и там свисающих с потолка. Помимо всего, этого здесь была стойка, на которой располагались во множестве рапиры, шпаги, сабли. И не только легкие спортивные или деревянные, но и самые настоящие. Была мишень для метания ножей. Было зеркало вполстены…

В общем, все это произвело на месье Дешана прекрасное впечатление, он даже загорелся нетерпением.

– Если ваш ребенок проводит здесь хотя бы короткое время, то могу сказать с уверенностью – мы с ним найдем общий язык. Зовите скорей сюда вашего мальчика!

– Да, собственно говоря, мальчика у нас нет, – сказала маменька.

– Может, я смогу его заменить? – невинно спросила я.

Месье Дешан невольно соскучился лицом, словно его обманули в лучших ожиданиях или угостили вместо вина уксусом.

– Что ж, – сказал он, пытаясь скрыть свое неудовольствие, – у меня бывали не только ученики, но и ученицы, так отчего бы и нет. Только… Только, как мне кажется, вам следовало бы обратиться к преподавателю попроще и не тратиться на меня.