Владимир Кузьмин - Комната страха

– У меня и сейчас сомнения не развеялись. А что я многое сообразил, так я, в отличие от вас, уже две недели этим вопросом озадачен.

– Кстати, за последние часы я в который уж раз слышу про дом Кулевых, в котором происходило нечто, судя по всему, даже намного более жуткое, чем в новом особняке. А мне никто так ничего и не рассказал!

– Могу рассказать. Только…

– Что?

– Так красиво вокруг. Празднично. Неохота портить впечатление от этой красоты, – и добавил печально: – Вам, верно, уже пора домой?

– Да и вам тоже, – вздохнула в ответ я. – А давайте не вы меня до дому провожать станете, а я вас? Только скажите, который сейчас час?

– Без четверти шесть.

– Да. На репетицию в театр идти поздно. Но и вас задерживать долго не стоит.

– Давайте тогда прогуляемся до пассажа Второва, посмотрим, какую он в этом году ель к Рождеству поставил.

– Замечательное предложение. А у пассажа расстанемся.

Мы неспеша шли через Базарную площадь и с удовольствием молчали. Впрочем, быстро идти все равно бы не получилось из-за огромных сугробов с едва протоптанными в них тропками.

– Петя, я хочу задать вам один очень важный вопрос, – наконец заговорила я, пряча от своего кавалера усмешку.

– Спрашивайте.

– Как у вас обстоят дела с учебой?

Петя ждал любого другого вопроса, может, неожиданного, но не этого и растерялся.

– Вполне прилично обстоят.

– У вас выпускной класс! – сказала я строго.

– Я помню.

– Вы обещали по окончании приехать учиться в Москву или Петербург. Так что вам лучше закончить школу с золотой медалью.

– Да как же… Вот если бы вы мне сказали о том несколько лет назад, так я бы постарался.

– То есть на медаль вы не рассчитываете? А следовательно, имеете шанс провалить экзамены и не поступить в столичный университет. Предупреждаю, я в таком случае ждать вас не стану. Найду кого с золотой медалью и выйду замуж за него!

Петя, наконец, сообразил, что моя тирада пусть и имеет прямой серьезный смысл напомнить ему о необходимости закончить учебу с хорошим аттестатом, но по большей части все же является шуткой, и вздохнул с облегчением.

– А я-то надеялся, что нравлюсь вам не за отметки в табеле! – вздохнул он наигранно.

– Ну, с вашими оценками трудно понравиться приличной девушке. Так что успокойтесь, вы мне нравитесь не за них!

Мимо пронесся лихач, взметнув на повороте целую тучу снега. И вновь стало тихо.

Мысли мои невольно переключились на загадочные события, разгадать которые мы намеревались.

– Петя, я поняла, нам с вами вот что нужно сделать. Есть ли в университете ученые-химики?

– Вряд ли. Но уж точно они есть в технологическом институте.

– Нужно найти кого-то, кто смог бы нас проконсультировать по поводу тех светящихся надписей. Ну, возможны ли такие явления с точки зрения науки и как их создавать? Может, это даст нам еще одну зацепку.

– А вот про это я не догадался. Думаю, что будет нетрудно организовать.

– Далее. Нужно будет промерить залу и сравнить результаты с теми цифрами, что вы записали из плана строительства.

Петя кивнул.

– А еще неплохо бы найти предлог, чтобы осмотреть весь дом и двор.

Петя вновь кивнул, но в глазах у него появилась хитринка.

– Так, что-то еще важное в голове мелькало. Ах, да! Вы с полицией по этому вопросу не общались?

– Я при случайной встрече поделился всем с Андреем Ивановичем [22]. Он сказал, что, не будь у них столько работы, он бы сам попытался разобраться. Из чистого любопытства, поскольку оснований для официального расследования нет. Ну и добавил, что скорее это человеческие происки, хотя и от версии про нечистую силу он не стал бы сразу отказываться.

– Да, работы у полиции всегда немало. Но теперь у нас есть очень конкретные, надеюсь, притом не слишком сложные вопросы, и нужно будет кого-то попросить помочь, чтобы нас пустили в полицейский архив.

– Вот это вряд ли получится. Но, может, Михаил или Андрей согласятся помочь, выкроят минутку, чтобы самим сходить в архив.

– Минуткой тут не обойтись. Итак, вам необходимо собрать ваших артистов на репетицию, договориться о консультации по химии, измерить залу, попросить о помощи Михаила Аполлинарьевича или еще кого-то, придумать, как нам попасть в верхние этажи особняка и во двор. Неплохо бы расспросить Григория Алексеевича, вдруг он что подскажет. В газетах старых порыться. И тщательно все обдумать. Петя, что смешного я сказала?

Петя, уже долго сдерживавший смех, тут расхохотался в голос.

– И это вы совсем недавно напоминали мне, что нужно хорошо учиться!

Тут уж и я расхохоталась. Напридумывала столько заданий и забыла, что есть куда более насущные дела.

– Хорошо, Петя. Я тоже возьму на себя часть работы. Я стану думать за двоих!

Мы снова рассмеялись.

– Вы, главное, про репетицию договоритесь. Остальное может и подождать. Еще с Григорием Алексеевичем и с Михаилом Аполлинарьевичем я вполне сама могу переговорить.

Мы полюбовались роскошной елкой не менее десяти саженей высотой и с нижними лапами в полторы сажени длиной. Разглядели среди засыпанных снегом ветвей украшения из картона, обклеенного серебряной фольгой, и лампочки рождественской гирлянды. Прошли вместе до Благовещенского собора и разошлись в разные стороны. Петя зашагал вверх по Дворянской, а я пошла прямо в сторону Аптекарского моста, за которым начиналась наша улица.

Пелагея готовила нечто невероятно вкуснопахнущее, а Мария Степановна читала газету, чего прежде за ней не водилось.

– Пришла, краса ненаглядная! – обрадовалась моему появлению хозяйка. – Садись с нами, в компании веселее. Я вот о вашем приезде прочла. Так уж вашу маменьку расхваливают, что даже самой захотелось в театре побывать. Я там уж сколько лет не была? Да почитай, со смерти супруга и пару лет до того добавить нужно.

– Так я попрошу для вас контрамарку! – обрадовалась я, что могу хоть чем-то угодить доброй женщине. – И для Пелагеи, если она пожелает.

– Вот еще! – фыркнула наша кухарка. – Стоит из-за меня людей беспокоить.

– Стоит, стоит! Вы окончательно решайте, пойдете или нет, а мы с маменькой уж все организуем. На лучшие места посадим!

– Да нам бы поскромнее куда, согласно чину, – сдалась Мария Степановна. – А ты, Дашенька, где гуляла? Грозы не испугалась?

– Испугалась! Но кроме испуга еще и весело было. А позволите вас спросить, Мария Степановна?

– Да конечно же, спрашивай, чего вдруг чиниться стала? Или о чем нескромном спросить хочешь?

– Не знаю, как и сказать. Нескромным это не назову, но тема необычная. Я вот за сегодняшний день несколько раз услышала про дом Кулевых, а что да как, отчего все эти россказни идут, не знаю.