Наталия Кузнецова - Почти идеальное ограбление

– На завтра и даже на послезавтра билетов уже нет. Так что я решила повременить с отъездом. Поеду через несколько дней, и у нас с вами будет достаточно времени для подготовки к выставке.

И они заговорили о каком-то художнике, подающем большие надежды, чьи работы в скором времени украсят галерею.

Брату с сестрой ничего не оставалось делать, как отправляться домой.

Ромка вышел на улицу и довольно улыбнулся:

– Мышеловка готова. Теперь приманку поставим – и она захлопнется. Не терпится увидеть, кто в нее попадется. А тебе?

Лешка кивнула:

– Мне тоже. Будем надеяться, что Оля успеет сделать копию до того, как эта неизвестная старуха куда-то уедет.

В Ромкин глаз попал солнечный зайчик от витрины в магазине напротив, он поморгал, отошел в сторонку, а зайчик остался лежать на земле, квадратный и желтый, ну точь-в-точь одна из фигур с его шедевра. И Ромка заволновался:

– Лешк, вот мы все о чужих картинах заботимся, а моей когда же займемся? Давай завтра ее сюда привезем, а? Это ведь не только в моих интересах. Сразу две новых картины привлекут и народ, и преступников. – Он наступил на зайчик ногой, и светящийся квадратик расплылся по его кроссовке. – Знаешь, я, пожалуй, скажу Павлу Петровичу, что это не моя картина, а что ее мой друг написал. Так будет скромнее и позволит ему более объективно оценить все ее достоинства. Хорошо я придумал?

– Так будет удобнее, – согласилась Лешка и посмотрела на часы. – Ты придумай еще, что мы сейчас будем говорить маме с папой. Они уже, наверное, дома.

Но Лешка волновалась напрасно: как и вчера, кроме Дика с Попкой, их никто не встречал. Она стала разогревать обед, а Ромка позвонил Матвею Юрьевичу и убедился, что работа над копией идет быстрыми темпами. Поев, он не стал садиться за уроки, как сестра, а снова прилип к своей картине. Ему показалось, что на том месте, где она стояла, не хватает света, и он взял ее в руки, чтобы перенести на другое. И в это время затренькал телефон. Ромка поспешил к трубке, опустив свой шедевр прямо на пол.

Звонила Катька.

– Рома, я кое-что вспомнила! – звонко объявила она. – Там, в кладовке, был один холст, очень похожий на ту картину. Может, мне это теперь так кажется, ведь рассмотреть его, сам понимаешь, я не могла.

– Да ну! – воскликнул Ромка. – И откуда он там мог взяться? Кстати, я и сам тебе хотел позвонить. Ты нам говорила, что перед пожаром видела в галерее торопящуюся куда-то женщину. Не помнишь, какой она была: молодой, старой?

– Старой и толстой, – не задумываясь ответила Катька. – Ой, и еще на щеке у нее шрам был. Точно. Я его сразу заметила.

– Это новая помощница Павла Петровича, – разочарованно пояснил Ромка, и они с Лешкой, перебивая друг друга, рассказали Катьке о том, как продвигается их расследование и что им удалось сделать за последние дни.

Затем о том, как развиваются события, захотел узнать Славка. А вслед за Славкой позвонил Венечка. Пришлось Ромке и ему повторять все сначала, а Лешка пошла гулять с Диком.

– Видишь, Венька, какие дела. Скоро уже мы все выясним, недолго осталось, – резюмировал Ромка. Он был настолько увлечен беседой со своим другом, что даже не заметил, как в комнату вошел неизвестно откуда взявшийся и донельзя грозный Олег Викторович.

– Опять вас почти целый день не было дома! Придется принимать меры. – Олег Викторович сделал еще один шаг вперед, и вдруг что-то громко хрястнуло у него под ногой.

Ромка вздрогнул и с ужасом увидел, что отец наступил на край подрамника его творения.

– Ты что наделал? И почему ты под ноги не смотришь? – запричитал он. – Ты же мне такую картину загубил! А я, между прочим, завтра собирался ее в галерею везти.

– А ты не разбрасывай по полу свои шедевры, – проворчал отец, но было видно, что огорчен он не меньше сына. Присев на корточки, Олег Викторович взял Ромкину картину в руки:

– Что же он такой хлипкий, этот подрамник?

– Откуда я знаю! Вот скажи, что мне теперь делать?

Отец поднялся с пола:

– Купить новый, только и всего. Я, так и быть, возмещу убытки.

– В двукратном, нет, в трехкратном размере, – тут же воспользовался случаем Ромка. – Ведь мне к моей картине еще и рама нужна.

Олег Викторович вздохнул, сходил за бумажником и выдал Ромке несколько купюр.

– Бери, так и быть.

– Спасибо, – продолжая хмуриться, Ромка спрятал деньги в карман, разыскал клещи и принялся вытаскивать гвозди из сломанного подрамника.

За этим занятием его и застала Лешка, вернувшись с прогулки. Она прошла в комнату и увидела, что ее брат с довольным видом отдирает свою драгоценную картину от деревянных планок.

– Что случилось и чему ты так радуешься?

– Отец на мой «Круг» наступил, и у меня теперь деньги не только на новый подрамник есть, но и на раму тоже, – похвастался Ромка. – А еще он себя виноватым почувствовал и про уроки ничего не спросил, зря мы боялись. – Лицо его вдруг омрачилось: – Но только пока я подрамник куплю, пока прибью, снова время уйдет, а мы же решили ее завтра отвозить.

– А ты отвези пока один холст, – посоветовала Лешка. – Помнишь, на Арбате в одном месте абстрактные картин не только без рам, но и без подрамников продавались? И нести легче будет. А подрамников у них в мастерской сколько угодно, там и прибить можно будет. Если, конечно, картину у тебя примут.

– А ты что думаешь, не примут? – всполошился Ромка.

Лешка вспомнила, как Павел Петрович говорил Арине о том, что он в свою галерею берет только настоящие произведения искусства, а в отношении Ромкиного шедевра у нее все-таки были некоторые сомнения. Но не говорить же ему об этом!

– Там будет видно, – только и сказала она.

– А я на двести процентов уверен, что она Павлу Петровичу понравится. А подрамник и рама – дело и впрямь десятое. Их и потом несложно присандалить. – И, развернув перед собой разукрашенный холст, Ромка восхищенно поцокал языком: – Красота!

Поужинав, Лешка выложила на стол учебники, но, прежде чем учить уроки, включила компьютер. Прямой связи с Артемом не получилось, но он оставил письмо. Брат присоединился к ней:

– Ну, и что там у нас Темочка пишет?

Артем всецело одобрил Ромкину идею установить в галерее веб-камеру. И еще он предлагал получше поразмыслить и поискать преступника среди людей, до сих пор остающихся вне всяких подозрений, но так или иначе связанных с галереей. А о Ромкином шедевре Артем вообще никак не отозвался, хотя фотография картины была отправлена ему уже давно.

– Темке хорошо. Советы дает, а сам ничего не делает, – буркнул Ромка, обидевшись на то, что лучший друг не соизволил похвалить его произведение. – Будь он здесь, я бы посмотрел, как бы он кого вычислил.