Кирилл Кащеев - Воин сновидений

От проспекта донесся оглушительный вой!

Ирка вскинула голову… Прямо по ведущим к памятнику широким бетонным ступеням скакал милицейский «уазик». Визжа протекторами, развернулся на бетонной площадке и замер возле Ирки, распахнув багажник.

…Не глядя, ведьмочка сунула руку внутрь. Пальцы мгновенно нащупали короткие волосы. Крепко запустив в них пятерню, Ирка рывком выдернула наружу голову…

Прямо у нее над ухом раздался пронзительный и почему-то женский визг. Ирка кинула быстрый взгляд на свою добычу…

– Тьфу! – Пальцы девочки вцепились в коротко остриженные волосы проводницы, до половины выдернув ту из багажника. Женщина самозабвенно верещала, глядя круглыми от ужаса глазами на окруженный каменными солдатами скелет с мечом. Ирка с силой отпихнула от себя орущую тетку, снова запустила руку в багажник, выпустила когти, вспорола картон коробки и выхватила из багажника голову Шелудивого Буняка. Проводница снова завопила. Не обращая на нее внимания, Ирка длинными прыжками рванула к месту схватки.

Пластая перед собой мечом, Костей пятился к бордюру. Удары темного лезвия откалывали куски от каменных солдат. С грохотом поскакала по гранитным плитам срубленная каменная каска…

Проскользнув между каменными фигурами, Ирка подскочила к Костею. И прямо к безносому черепу сунула голову Шелудивого Буняка.

– Смотри! Смотри!

Ничего. Меч Костея снова взметнулся, нацеливаясь на голову… Иркину.

Увидев лицо Буняка с плотно закрытыми глазами, Танька взмахнула руками, и прямо из пустоты обрушился водопад воды, окатив Буняка с головы до… в общем все, что было.

– Бр-р! – живая голова содрогнулась, стряхивая потоки воды со щек и бровей. Раскосые глаза приоткрылись, мутный взгляд уставился прямо в безносую физиономию черепа… Прояснился, приобрел осмысленность, в нем блеснуло узнавание…

Гранитные плиты под Костеем встали дыбом. Меж вечным огнем и каменным постаментом распахнулась глубоченная дыра… в которую ухнул Костей!

Живая голова досадливо охнула… и крепко зажмурилась.

Из дыры тут же появилась костяная рука… Пощелкивающие фаланги пальцев ощупали края ямы… Костей лез наружу!

Каменный приклад автомата обрушился на пальцы Костея…

– Смотри на него! Смотри еще! – орала Ирка, тряся головой, словно погремушкой. Бесполезно. Голова только обвила себя бровями, как повязкой. Со злости Ирка саданула башкой оземь с такой силой, что та на две трети ушла в камень. Осталась торчать только макушка.

Воздух над ямой задрожал, точно накалился от пропитавшей его ненависти. Скелет пялился из ямы, дырами пустых глазниц обводя каменных солдат. Его кости охватила мгла, корона полыхнула алым пламенем, и Костей начал подниматься над провалом, словно крылатая ракета класса земля-воздух. С его меча сплошным потоком стлались черные молнии. Гранит крошился и обращался в пыль. Каменные солдаты, казалось, на мгновение дрогнули.

– Она опускается! Опускается! – неожиданно раздался вопль Таньки. – Тетя Слава, скорее!

Бетонная стела складывалась внутрь себя, как антенна радиоприемника. Громадная фигура женщины с факелом и пальмовой ветвью в руках стремительно приближалась к земле.

Ветвь поднялась в каменной ручище… и с грохотом шарахнула Костея, вбивая того под землю.

Упираясь лапами и рыча сквозь стиснутые на костяшках челюсти, невесть откуда взявшийся серо-седой волк приволок к яме Моровицу. Конский скелет полетел вниз вслед за седоком.

Пламя вечного огня подскочило, оторвалось от своей каменной розетки и перепрыгнуло на факел, который гранитная скульптура направила в разверстую дыру. Струя пламени ударила, будто из огнемета.

– Современная баба, – одобрительно шепнула Танька. – Стерилизацию костей проводит! Чтоб никакого трупного заражения.

Из глубины провала донеслось шипение и сдавленный вопль.

Каменные губы памятника раздвинулись в удовлетворенной улыбке… Дело сделано, пора возвращаться на постамент. Статуя уже было приняла свою «классическую» позу, как вдруг, словно вспомнив о чем-то крайне важном, немного неловко склонилась над розеткой вечного огня. Из глубины медленно поднялись сверкающие серьги. Упали на гранитную ладонь… Баба снова улыбнулась… Выпрямилась в полную высоту, и бетонная стела вновь вознесла ее к небесам.

Каменные солдаты навалились на вставшие дыбом плиты… Развороченный гранит со скрежетом сдвинулся и сомкнулся намертво…

– Все! – сказала Танька. – Закатали!

Плиты плотно сошлись, закрывая дыру. Изнутри в последний раз вырвался вопль… и оборвался. Навсегда. Земля удовлетворенно вздохнула…

Приняв каменные автоматы «на караул», каменные солдаты, печатая шаг, двинулись к своему постаменту. Четко выполнили разворот «кругом»… гранитные складки плащ-палаток сомкнулись с неровным камнем постамента… отсеченные темным мечом Костея куски гранита завертелись в воздухе, как поднятый ветром песок, возвращаясь на свои места… и воины вновь замерли в неподвижности.

Над курганом воцарилась тишина.

– Богдан! – разрывая ошеломленное молчание, завопила Танька. – Где он? Скорее!

Одним кувырком принимая человеческий облик, Ментовский Вовкулака метнулся к заднему сиденью «уазика» и вынес на руках бессильное тело мальчишки.

– Сюда! – закричала Танька, ощупывая каменные плиты постамента. – Здухач… Смерч… Он был здесь! Он же не мог совсем пропасть! Не мог!

Вернувшийся на свое место вечный огонь взвился, яркой вспышкой озаряя все вокруг. Танька увидела, что ее пальцы погружены в едва заметный, легко трепещущий на камнях серебристый туман, отдаленно напоминающий силуэт воина в плаще и с мечом.

– Здесь! Сюда кладите! – завопила она.

Вовкулака опустил тело мальчишки прямо на постамент у вечного огня.

Танька рухнула на колени между телом и полурастаявшим белым туманом и торопливо зачастила:

– Душа, душа, де бродила? Де б ни була – ступай до тила!

– Что ты говоришь? – изумилась Ирка.

– Не мешай! – рявкнула подруга. – Это тот заговор, которым Буняк его в скелет загнал! – рявкнула на нее Танька. – Только я его изменила!

Ирка опасливо покосилась на воткнутую в плиты и опять бесчувственную от удара голову – и на всякий случай торопливо выдернула ее за брови и зажала под мышкой.

– До своих, живых очей, до родных костей, до хожалых ног, до держалых рук… – продолжала частить Танька.

Ошметки белого тумана дрогнули, пытаясь собраться в плотный вихрь… Нечто, отдаленно напоминающее смерч, покачалось на каменной розетке вечного огня и свалилось прямо на тело Богдана… Подтаявшим туманным озерком растеклось по нему, нерешительно тычась в грудь, в руки, в закрытые глаза…