Валерий Гусев - Коллекция в бегах

– Картины красть приехали у ваших великих живописцев.

– Которые не умеют гвозди в стекла забивать, – добавил Алешка.

Тогда сторож рассмеялся и пропустил нас на территорию без всяких разговоров. Ему, наверное, просто было скучно. И приятно было поговорить с умными детьми.

Потерпевшая Юлька беззаботно распахнула нам дверь и вопросительно уставилась на нас. У нее были большие глаза и маленькие уши. Глаза голубые, а уши розовые. Она еще помолчала, а потом спросила:

– Вы кто?

– Племянники, – с ходу соврал Алешка.

– Нет у меня никаких племянников.

– Мы не ваши, – врубился я. – Мы Павлика племянники.

– Какого еще Павлика?

– Который к вам из милиции приходил.

– А… – Юлька немного покраснела. В основном – ушами, они у нее еще розовее стали. – Это он вас прислал?

– Нет, – сказал Алешка. – Мы сами по себе. Но можем передать ему от вас привет.

– Ну передайте… А дальше что?

– Мы самолет построили, – брякнул Алешка. – И проголодались дорогой.

– Пока летели? На своем самолете?

– Нет, на велосипедах.

– У вас и велосипеды летают?

Тут я понял, что Алешка совсем заврался, и взял инициативу на себя. Объяснил. Юлька все поняла. Она хоть и растеряха, но не очень глупая.

– Да, у папы богатая библиотека. Но она не про самолеты. Это книги по искусству. Так что покормить я вас покормлю, а с книгами помочь не могу. Нет у меня таких книг. Заходите… Хотя, постойте, есть одна книга. Может, она вам поможет.

– Так заходить или постоять? – спросил Алешка, главный конструктор летательных аппаратов.

– Ну, конечно, заходите. Только у меня не убрано. Пылесос что-то…

– Потерялся? – спросил Алешка.

– С чего ты взял?

– Ну… Сторож ваш говорил, что вы растеряха. Ключи теряете… Пылесосы.

– Сторож? Витек этот? Врет он все!

– Ну и пусть врет, – отмахнулся Алешка. – Вы нам лучше книги покажите. – И сообщил, как очень важное: – Я люблю, когда чай пью или обедаю, какие-нибудь умные книги читать.

Юлька рассмеялась и сказала, что обеда у нее нет, а чаю – сколько хочешь, как гуталина у Матроскина. С пирожками.

– Я еще не пробовал гуталин с пирожками, – сообщил Алешка. – И пирожки с гуталином – тоже.

Юлька прыснула в кулачок, она, похоже, смешливой была. И веселая, несмотря на кражу. Это, наверное, потому, что наш Павлик ей твердо наобещал, что картины он где-то найдет и по тыквам кому-то настучит.

Мы вошли в дом. Он нам понравился. Даже это был как бы не дом, а как бы небольшой домашний музей. Вся мебель была довольно старая и старинная, а люстра под потолком вся в завитушках и сверкающих висюльках – они все время сами по себе позванивали в такт нашим шагам. И по всем стенам висели картины. Но не везде. Кое-где лезли в глаза пустые места и пустые крючки и гвозди.

Это ясно – здесь до кражи висели полотна Айвазовского, Левитана и Шишкина. «Мишки на зимнем отдыхе».

И еще нам понравилось, что в этом доме пили чай из самовара. Как мы на своей даче. Только мы ставили самовар на улице, а Юлька поставила его в комнате, возле красивой кафельной печи, и вывела самоварную трубу в какую-то фигурную дырку.

Потом она заставила круглый стол под звенящей люстрой всякими старинными чайными приборами в виде крохотных чашек, похожих на свернутые лепестки роз, и принесла фигурное блюдо с пирожками.

– Обязательно их поешьте, – сказала Юлька. – Изумительные пирожки. Их продает на станции одна симпатичная старушка. Сама их печет, по старинным рецептам.

– А с чем пирожки? – спросил Алешка.

– А ты с чем любишь?

– С яйцом, с вареньем, с мясом. И со всякими другими начинками. Кроме гуталина.

– С гуталином и со всякими другими начинками у меня пирожков нет, а с яйцом, с вареньем и с мясом – сколько влезет.

Мы вздрогнули и переглянулись.

– Много влезет, – сказал Алешка и цапнул ближайший румяный пирожок. Откусил, промычал, проглотил и сказал: – Класс!

Я попробовал. И тоже понял – класс! Те же самые пирожки, которыми угощали нас Паша с Глашей.

– А эта старушка, – на всякий случай спросил я, – она такая кругленькая, как тыковка. С гарной Украйны?

Юлька засмеялась – я уже говорил, она вообще часто смеялась. Хоть и потерпевшая.

– Вовсе она не с Украйны и не кругленькая, как тыковка, а маленькая и худенькая. Как мышка. Чего вы переглядываетесь? Пирожки не нравятся?

Мы замотали головами – очень нравятся. Но что-то тут все-таки не нравится. Арбуз Иваныч врет, что он построил дом, его Паша с Глашей врут, что они испекли пирожки для нашей мамы.

Вы скажете: ерунда, маленькая ложь. Но один мудрец заметил: маленькая ложь рождает большое недоверие. А у нас уже две маленькие ложи. То есть лжи…

Но пирожки были вкусные, чай горячий и разговор интересный. Поэтому все эти лжи мы с Алешкой оставили на потом.

– Когда я был маленький, – говорил Алешка, стаскивая с блюда очередное вещественное доказательство…

– Это, наверное, было очень давно, – усмехнулась Юлька.

– Да, – Алешка кивнул, – в прошлом году. И я тогда думал, что если ложечкой в чашке помешать чай в обратную сторону, то в ней снова появится сахар. Ну, как бы вернется.

– А сейчас как ты думаешь?

– А сейчас я думаю, что назад дороги нет.

Ни фига себе! Вот это заявочка! Растет он вроде медленно, а вырастает быстро.

– Это как понять? – Юлька захлопала глазами. Совсем как капитан Павлик.

– А так! Если что-нибудь сделал, то уже не изменишь.

– Он всегда такой умный? – спросила меня Юлька. – Или только когда пирожков поест?

– Всегда, – сказал я. – Его даже наши родители немного побаиваются.

– И даже капитан Павлик, – сердито добавил Алешка. – Рязань косопузая! – И тут же, без всякой логики, начал почему-то нахваливать Павлика.

Юлька слушала его очень внимательно. И все время краснела. Она смущалась, но было видно, что говорить о Павлике ей приятно. И незаметно для себя она подробно рассказала обо всем, что интересовало Павлика по краже картин.

– Хорошо еще, – сказала Юлька, – что эти жулики до подвала не добрались. Там у папы тоже много ценных картин хранится.

– У них, наверное, ключей от подвала не было, – предположил Алешка. – Вы, наверное, не все ключи потеряли.

– А вот и все! – Юлька даже обиделась. – Они же все на одном кольце, целая связка. Только вот как я их потеряла – до сих пор не пойму. Я ведь их не трогала – висели себе и висели.

– Можно посмотреть? – спросил Алешка. – Как они там висят и висят?

– Конечно. – Юлька встала, вышла в прихожую. И оттуда вдруг упавшим голосом сообщила: – Не висят…

Мы выбежали следом. Юлька тыкала пальцем в пустой крючок возле двери и повторяла:

– Не висят! Опять не висят! Снова я их потеряла!

Лешка чуть заметно усмехнулся.

– Надо опять новые заказывать.