Валерий Гусев - Коллекция в бегах

Наконец-то клюнуло. Хохлатки закопошились.

– Ванечка, он хороший.

– Ванечка, он доверчивый.

– Да, – сказал Алешка. – В нашем классе есть очень хороший мальчик. Очень доверчивый. Но он все время что-нибудь плохое делает. Потому что у него есть старший брат. Плохой мальчик. И он все время учит плохому своего хорошего младшего брата.

Что-то мне это не очень понравилось. А вот хохлаткам в жилу пришлось.

– Ой, хлопец! Який же ты вумный! Старший научит, а меньшому – отвечать. Жалко Ванечку. У него как раз така история.

– Плохой старший брат? – сочувственно спросил Алешка. И покивал своей хитрой головкой.

– Да який он ему брат? Черт ему брат! Ванечка як с им спознался, так и пошел кривой дорожкой.

Алешка сделал вид, что вот-вот из его веселых глаз хлынут потоки слез. И стал размазывать по щекам кузнечную копоть.

– Хлопец, ты бы поговорил с батькой. Може, вин его выручит, га?

– Га! Мне Арбуз… Мне Ван Ваныч столько реек натаскал, столько пленки… Что ж я – какой-нибудь неблагодарный? Я даже очень благодарный. Сделаю! Только я не знаю, где он живет, этот старший не брат, а черт? Скажу папе, он этого черта посадит, а Ар… а Ван Ваныча выпустит. Папа меня слушается. Я у него любимый сын.

Слышал бы он тебя сейчас, любимый сын, подумал я, у тебя враз все места сзади зачесались бы!

– Ой, та вин недалече живет, за прудом. У него хата прямо як крепость. Тильки пушек нема.

– А як его зовут? – спросил Алешка.

– Чудно его кличут. Чи Леопард, чи Ягуарт. По-звериному как-то. Ты уж постарайся, хлопец. А то ведь нам и жить негде. Вот-вот ночь настигнет, а нам и головушки негде приклонить.

– А вы у нас приклоните, – радушно предложил Алешка. – На нашем диване.

– Да уж больно он громок. На нем сидишь как на барабане.

– А вы тихонько головушки приклоните и не шевелитесь, пока ночь вас не покинет.

Прямо соловьем поет. Разбойником. Я-то сразу догадался, зачем он их к нам зазвал – чтобы все время на глазах были. Хохлатки-то коварные. А красть у нас нечего. Кроме дивана. Сопрут диван – только спасибо скажем.

Я вот, правда, одного не понял – зачем Алешке понадобился какой-то ягуаристый леопард? Да еще тот самый, который сделал Кощею заказ на старинные петли. Однако терпение, мой друг, сказал я сам себе, скоро все прояснится. А лишний раз Алешку спрашивать – только авторитет старшего брата терять. И с чего это они все взяли, что Арбуз Иваныч в «турме»?

– Приходите вечерком, – сказал Алешка, вставая. – Чаю попьем, папа приедет, а потом вы переночуете со своими головушками на нашем диване.

Ага, переночуете… В милиции, скорее всего.

– Дим, забирай изделия, пойдем.

Пруд был довольно большой. Почти как озеро. Вдоль заросших берегов бежала узкая тропка. На ней грелись под солнышком зеленые лягушки. Заслышав наши шаги, они делали два-три прыжка и плюхались в воду, откуда таращили на нас любопытные лупоглазые глаза.

– Тетушка Марта, – усмехнулся Алешка, – по этой тропке, наверное, не пошла бы.

Ага, застыла бы на месте. Может быть, даже на одной ноге, как аист.

– Дим, – сказал Алешка, – помнишь, я говорил, что узнал этого дядьку в шляпе д’Артаньяна?

– Ну помню.

– Я его в телевизоре видел. Он там хвалился, какая у него в Америке классная художественная галдарея…

– Галерея, – поправил я машинально.

– Да? – удивился Алешка. – А я не знал.

«Вармишель» сплошная.

– И он, Дим, все время трындел, что нужно России обмениваться с Америкой художественными ценностями, помнишь?

– Ага, – согласился я. – Что в Америку попало, то навсегда пропало.

– А когда, Дим, я увидел книгу про этого… Леонардо да Винчи, я вспомнил, что его зовут похоже – Леонард или фамилия у него такая…

– Стоп! Это тот самый Леонардов, о котором папа говорил? Это международный жулик. Который ворует картины и прячет их в своей галдарее?

– Галерее, – поправил меня Алешка с усмешкой. – А этот Арбуз и его хохлатые тыквы, они, Дим, в его команде. Находят ценности, крадут и отдают ему для переправки за границу. Вот бы, Дим, пробраться в его зáмок и пошнырять там по закоулкам. Небось весь дом крадеными ценностями набит.

– Нельзя, – вздохнул я с сожалением, – у него скоро неприкосновенность будет. Папа говорил, что он скоро станет гражданином Америки.

– Это папе нельзя, – возразил Алешка. – И Павлику. И Вершинину.

– А кому можно?

– Нам с тобой.

Я чуть на очередную лягушку не наступил.

– Осторожней, – сказал Алешка недовольно, – всю фауну передавишь.

Теперь мне стало ясно, что мы идем на разведку. Чтобы пронюхать: как нам пробраться в зáмок, пошнырять там по леонардовым заначкам и сообщить о них куда следует. Папе в Интерпол, например.

Замок как замок, ничего особенного. Забор – крепостная стена из бетона. Дом – сплошные башенки, решетки, флюгера. В одном углу забора – сторожевая вышка. На ней спит охранник, стоя, опираясь на какую-то алебарду.

Алешка осмотрел все это безвкусное сооружение, фыркнул:

– Конструктор «Лего».

Мне тоже так показалось. Все какое-то сумбурное, пластмассовое, крикливое. Даже спящий охранник на вышке – вроде игрушечного солдатика. Может, еще и потому, что он был в старинном шлеме и в каких-то латах. Театр для дураков.

Зато другой охранник – в будке возле ворот – не спал, он жевал. Шагнул нам навстречу.

– Какие проблемы, мальки?

– У нас? – удивился Алешка. – У нас – никаких. Это у вашего леопарда проблемы.

– Ты чего гонишь? – Он перестал жевать и попытался ухватить Алешку за ухо.

Алешка ловко увернулся, а я сказал:

– Убери руки!

– А то что? – ухмыльнулся охранник и снова зажевал.

– А то я звякну бате, и через пять минут здесь будет крутой ОМОН. Разнесет ваши руины, а тебя первым положит носом в землю. – И я сунул руку в карман за мобильником, которого там не было.

Он перестал жевать и спросил довольно мирно:

– А что надо-то?

– Хозяину заказ передать. Вот. – Я тряхнул звякнувший сверток.

– Давай, – он протянул ко мне свою волосатую лопату. – Передам.

– Щаз! – возмутился Алешка. – Нам сказано: в собственные руки его величества.

– А ты чего такой чумазый?

– Так надо, – Алешка глазом не моргнул. – Маскировка.

Он умеет на глупые вопросы давать глупые ответы.

Охранник вытащил изо рта жвачку, прилепил ее к забору и достал из нагрудного кармана рацию:

– Макс, тут какие-то мелкие кенты до шефа рвутся. Какой-то заказ доставили. Прут вовсю, что только в его руки. Сейчас спрошу. – Повернулся к нам: – Что в заказе-то?

– Дверные петли, – сказал я. – Кованые.

– Из драгметалла, – добавил Алешка.

– Какие-то петли, – сказал охранник в рацию. – Доложи.

Он сунул рацию в карман, а жвачку, отлепив от забора, – в рот.