Вадим Селин - Страхи из новой коллекции

Так, в страхе и полубреду, я всю ночь звал на помощь, просидел в классе до самого утра. На мое счастье, классная руководительница забыла в кабинете свою записную книжку и вернулась за ней. И услышала меня.

Боюсь представить, что со мной было бы, если бы она не забыла органайзер. Я бы просидел в лаборантской комнате больше двух недель — столько длятся зимние каникулы — и, кто знает, может быть, умер бы от страха? Что, если отключили бы отопление? Я бы замерз. А еда, а вода, а туалет? Впрочем, не все так страшно — в крайнем случае можно было бы и окно разбить, и со второго этажа спрыгнуть… Или может, я не сидел бы две недели, потому что родители начали бы поиски? Я слышал, что милиция ищет пропавших людей через трое суток после их исчезновения. Но вдруг они не додумались бы искать меня в лаборантской? Они ходили бы по подвалам, по канализациям, да где угодно, но в лаборантской искать не догадались бы!

С тех пор я перестал любить Новый год. Он неизменно ассоциировался с той ночью, проведенной в тесной школьной комнатушке…

В лагере царило небывалое веселье. Девчонки с визгом носились по этажам, парни суетливо бегали за ними и о чем-то болтали.

— Наконец-то пришли! — увидев нас, крикнула Ира и, чуть подумав, добавила: — Все-таки хорошо, что вы упали в обморок!

— Это еще почему? — мы с Женькой опешили.

— Потому что из-за вас мы ушли из леса и расстроились, а Настя, увидев, что мы грустные, надумала устроить праздник!

— Вчера ж тоже праздник был, — удивился Женька.

— Прямо праздник каждый день, — сказал я.

— Ну и что? Нам же лучше, повеселимся. Сейчас классный тусняк забацаем… — мечтательно произнесла Ира и, заметив Стаса, принялась давать указания: — Иди-ка сюда! В кладовке возле кухни лежит огромный зеркальный шар, вы, мальчишки, отправляйтесь туда и принесите его. Потом повесьте на потолок и, когда мы включим цветомузыку, будет очень красиво.

— Деловая какая, — фыркнула подошедшая Люба. — Кто ты такая, стобы всеми командовать? Вот иди и сама этот сар принеси, а не других напрягай. Сама только и можес, сто тут стоять и всем работу отвесывать.

— Да шар тяжелый, я не подниму, — простодушно ответила Ира, — а то бы я сама его принесла.

Люба скрипнула зубами и куда-то ушла.

«Странно, что между Любкой и Иркой произошло? — озадачился я. — Они же вроде помирились?»

— Ладно, идем, шар этот принесем, — сказал Женька.

Мы: я, Женька и Стас — ушли в кладовку. Она оказалась очень темной, но большой по размерам. Быстро нашли зеркальный шар, взяв его втроем (очень уж он был огромный), понесли в зал.

— О, молодцы, — одобрила Ира. — Теперь берите стремянку и подвешивайте его вон на тот крючок к потолку.

Женька со Стасом принесли стремянку, и Женька, как самый высокий, полез вешать шар, а мы со Стасом этот шар поддерживали снизу, что тоже было делом непростым: он все время норовил выскользнуть из наших рук.

— Зачем его сюда вешать? — спросил Женька, перехватывая шар и с трудом его подвешивая на крючок. — Вдруг на голову кому-нибудь свалится? Живого места не останется. Тяжелый, зараза.

— Ой, да кого он там прибьет? — легкомысленно махнула рукой Ира и поправила волосы. — Крючок крепкий. Зато представьте, как станет красиво, когда на шар упадут лучи прожекторов! Будет казаться, что здесь идет разноцветный снег! Синий, желтый, белый, зеленый, красный! Ах! Ну не чудо ли? — сложила Ира руки на груди.

— Чудо, чудо, — поморщился Женька и слез со стремянки.

— А теперь… — вдохновилась Ира, но я ее перебил:

— А теперь дай нам своими делами заняться.

— Как хотите, — обиделась она, но тут же заметила других парней и переключилась на них, а мы зашли в нашу комнату и заперли дверь.

Женька плюхнулся на кровать и устало сказал:

— Давай потом обо всем поговорим? У меня и так черт-те что в голове творится, надо собраться с мыслями. И разговоры все какие-то пустые, бессмысленные…

— Как хочешь. — Я тоже лег на кровать. — Насчет пустых разговоров ты прав. И вообще знаешь, мне все тут кажется бессмысленным… бредом… все как в тумане… странно все это…

Женька сделал жест ладонью, мол, потом, все потом.

Я кивнул и взял с тумбочки книжку-страшилку, которую прихватил из дома. Смех один. Герои чего-то боятся, обливаются потом от страха, а в конце обязательно все хорошо. Да что они знают о настоящем страхе? Посмотрел бы я на них, если бы они попали в лес, населенный существами. Как бы они себя повели? А еще лучше не героев в лес запустить, а писателя, чтоб не рассказывал больше людям сказки, не имеющие никакого отношения к реальной жизни…

«Он посмотрел на огромного жука, изо рта которого капали слюни…» — эта строчка была последней, которую я успел прочитать перед тем, как заснуть.

— Ты пойдешь на вечеринку? — зевая, спросил Женька.

— Не знаю. А ты?

— Тоже не знаю. Настроения нету совсем.

Он взял в руки свой навороченный цифровой фотоаппарат и протянул его мне.

— Держи.

— Зачем? Тебя сфотографировать?

— Не-а, не надо. Выбери режим просмотра снимков и посмотри эти… снимки.

Я включил фотоаппарат. По цветному дисплею проплыл логотип фирмы «Samsung», затем я прокрутил барабанчик сбоку аппарата и выбрал режим просмотра снимков.

Вот снимки, сделанные на теплоходе, на многих изображен я. Как я уже говорил, я не помнил, когда фотографировался…

Далее пошла «лесная фотосессия». Здесь следует сделать отступление.

Когда мы оказались в лесу и обнаружили, что существа боятся огня, Женька щелкнул пару раз фотоаппаратом, отпугивая их. В аппарате была сильная вспышка, которая очень пугала существ. Женька-то, собираясь в лес, думал, что будет лесные красоты снимать, а снимал лесной ужас…

Некоторое время только цифровиком и пользовались — до тех пор, пока в нем не сел аккумулятор. Что примечательно — мы даже никогда не смотрели, какие получились снимки, — ни времени не было, ни желания. И вот вернулись из леса, в котором, если верить окружающим, мы и не были, и Женька зарядил аккумулятор.

— Но… здесь же ничего нет! — изумленно воскликнул я, пятый раз пролистывая снимки. — Вернее, есть, но нет существ! И лес не тот, который мы фотографировали! Смотри, тут водопады, какие-то ягоды, деревья, птицы…

— Угу, — кивнул Женька. — Я уже видел. Существ нет. Понимаешь, что это значит? Теперь нет доказательств, что все, что с нами было, — правда.

— Подожди-ка, а твоя нога! — вспомнил я.

Женька усмехнулся.

— А ты на ногу посмотри.

С нехорошим предчувствием я повернул голову к другу и переместил взгляд на ногу…

Ничего.

На ноге не было никаких царапин и ран! Ничего!

— Женька! Ран нет!!

— Я вижу, — фыркнул он. — Спать ложились — раны были, проснулись — они зажили так, что и следочка не осталось. Дурдом какой-то! — констатировал он и заговорщицки продолжил: — Но, главное, мы с тобой знаем, что все это было. Бы-ло.