Сара Тодд Тейлор - Фальшивая певица [litres]

– Если вы одолжите мне одну вашу булавку, я по крайней мере заставлю её издать хоть один звук, – пробормотала мисс Жюли, и миссис Гарланд расхохоталась.

– Дамы, пожалуйста! – снова послышался голос месье Лавроша. – Мадам Эмеральд очаровала своим пением публику всего мира и даже царственных особ. Мы знаем, что она выучила свою партию. Разве мы не слышали её прекрасное пение, в котором буквально каждая нота – это драгоценность?!

– Ну да, и каждая нота доносилась до нас только из-за закрытой двери её гримёрной, – огрызнулась мисс Жюли.

– Мадам исполняла все ведущие партии во всех пьесах, – пытался успокоить собеседниц месье Лаврош. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я поговорю с ней. Посмотрим, что можно сделать.

Максимилиан слышал, что женщины продолжали что-то обсуждать, но не мог понять ни слова. Он прижался ухом к двери, и как раз в этот момент она отворилась, и миссис Гарланд чуть не упала, налетев на кота.

– Ты что это здесь делаешь? – принялась она отчитывать Максимилиана. – Неужели подслушиваешь под дверью? Знаешь ведь, что любопытство делает с котами…

Максимилиан не стал слушать продолжения. Он отправился в костюмерную, чтобы посмотреть – Агнесса и Сильвия уже отработали реверансы? Агнесса развлекалась с макияжем, рисуя себе над глазами ярко-голубые завитки и обводя их блёстками. Девочки исполняли роли фей в балетных эпизодах спектакля. Сильвия, как ведущая балерина, получила самые большие крылья, сделанные из проволоки и серебристой кисеи, и миссис Гарланд выдала девушке хрустальные стразы, чтобы та нашила их на крылья. Когда она будет танцевать, свет отразится от кристаллов, рассылая радужные блики по всему залу.

На полу возле зеркала лежала одна из газет Агнессы. Фотографии на странице были посвящены вечеринке в великосветском обществе. С самого верхнего фото улыбалась красивая девушка. Она по последней моде была коротко подстрижена, и один локон надо лбом удерживала заколка с бриллиантом и гагатом. Её блестящее атласное платье украшали цветы из бусин – один на плече и второй на тёмном кушаке. Она позировала перед камерой, подняв бокал с шампанским и искоса поглядывая на красавца-мужчину рядом. Но что заставило Максимилиана остановиться и вглядеться – её ожерелье. У неё на шее блестело и переливалось ожерелье из чёрного и белого жемчуга с большой семилучевой звездой посередине. Максимилиан не верил своим глазам. Он был уверен, что это то самое ожерелье, которое он видел в шкатулке мадам Эмеральд, она потом ещё подносила его к свету. Тогда он подумал, что это её любимое украшение. Максимилиан громко мяукнул. Почему ожерелье мадам Эмеральд носит другая женщина?

– Что случилось, киса? – спросила Агнесса, подходя к зеркалу. – Обнаружил ещё одну противную мышь? – Она взглянула на газету и рассмеялась. – Сильвия, – сказала она, – похоже, нашему котику понравилась леди Бромли. Смотри, это её фотография с того чудесного приёма, который состоялся во дворце. Помнишь ужасную историю, которая произошла с ней несколько недель назад? Она устроила вечеринку у себя дома, и у неё украли вот это прекрасное звёздное ожерелье. Пропало ещё много всяких украшений, но ожерелье было самым дорогим. Семилучевая звезда на нитке чёрного и белого жемчуга. Она пригласила около сотни гостей в своё поместье, на все выходные, и собиралась надеть ожерелье на танцы в последний вечер. Но когда она одевалась, кто-то пробрался в её комнату и чем-то таким её одурманил, и она потеряла сознание. А когда очнулась, ожерелье пропало!

Максимилиан насторожил уши, стараясь не упустить ни слова. Теперь он был уверен – именно это украшение было у мадам Эмеральд. Он вспомнил, как она любовалась им с неприятной улыбкой. Но если ожерелье принадлежит леди Бромли, то почему оно в руках мадам Эмеральд? Кот почувствовал знакомое покалывание в кончике хвоста. Он знал, что должен поближе рассмотреть украшение, а значит, вернуться в гримёрку мадам Эмеральд. Он промяукал: «Вы очень мне помогли» – и выскочил из костюмерной. Вслед ему нёсся смех Агнессы:

– Вот так кот! Он почти что разговаривает с нами!

Максимилиан стоял на краю пожарной лестницы, глядя на тротуар далеко внизу и чувствуя, как внутри у него всё сжимается. Неужели всего только несколько дней назад он вместе с Оскаром по карнизам добрался до гримёрки мадам Эмеральд? Как же ему хотелось, чтобы Оскар был сейчас рядом. Хватит ли у него смелости проделать весь этот путь в одиночку?

«Если я упаду с такой высоты, то смогу ли приземлиться на лапы»? – подумал он, а потом решил, что лучше будет это не выяснять.

Он протянул дрожащую лапу к первому карнизу и сделал первый прыжок, благополучно приземлившись на все четыре лапы. Он чувствовал, как громко колотится его сердце, и вглядывался в окно мадам Эмеральд. Оно было приоткрыто совсем чуть-чуть. Максимилиан нахмурился. «Надеюсь, мне удастся просочиться», – подумал он, жалея о всех своих «добавках» сардинок.

Он поплёлся к краю карниза, стараясь не обращать внимания на подрагивающие лапы и балансируя хвостом, чтобы не потерять равновесия, а потом снова прыгнул. Три лапы приземлились куда надо, но одна задняя поскользнулась на гладком дереве, и несколько секунд Максимилиан чувствовал, что вот-вот сорвётся. Изо всех сил цепляясь когтями, он сумел удержаться и сел, дрожа, стараясь не смотреть вниз. «Может, вернуться и поискать другой путь?» – подумал он, но как раз когда он решал – прыгать вперёд, к окошку мадам, или назад, к пожарной лестнице, у него снова засвербело в кончике хвоста. Максимилиан прищурился. Он ни за что не допустит, чтобы этот секрет оставался секретом. Он должен выяснить, верны ли его подозрения насчёт мадам!

Он решительно устремился вперёд и вскоре оказался на карнизе актрисы. Да, действительно, окно было немного приоткрыто. Кот просунул голову в щель, потом втянул пухлое пузико и, извиваясь всем телом, пролез в гримёрную мадам.

Прежде всего, подумал Максимилиан, надо найти ожерелье. Если украшение леди Бромли находится в этой комнате, значит, имеется доказательство, что мадам занимается чем-то противозаконным. Оно должно быть у неё в шкатулке, решил кот. Максимилиан вспомнил, как певица нервно поглядывала на ящик, где хранилась шкатулка, когда Агнесса рассказывала об ограблении в поместье Бромли. Может, она переживала не за собственные драгоценности, а потому, что прятала украденное?