Фрауке Шойнеманн - Дело о невидимке

Анна улыбнулась:

– Конечно. Желаю удачно съездить в полицию.

Наконец-то покой! Мина и Макс мирно спят, прижавшись друг к другу, в своей корзинке, которая стоит в комнате у Киры. Анна у себя в комнате готовится к уроку в школе – потому что она репетир… репе… в общем, младшая учительница музыки и сейчас учится преподавать детям музыку в школе. Бабушка ушла к своей подруге, а Кира ещё в школе. Роскошно! Сейчас я посплю на моём самом любимом солнечном местечке – на диване в гостиной.

Я уже нашёл оптимальную позу для отдыха, устроившись на подогретой солнцем диванной подушке, но тут кто-то снова постучал в дверь. Ах ты кошачий клозет! Кого ещё там принесло? Надеюсь, что это почтальон: отдаст бандероль и быстро исчезнет.

Стук усилился, дверь открылась, раздались проклятья. Что такое? Это опять Вернер! Почему же он так быстро вернулся?

– Анна! – громко позвал он. – Анна, ты представляешь, что произошло? Нет, это невероятно! – Вскоре Вернер уже вошёл в гостиную и, шумно вздохнув, рухнул на диван. Из-за его веса я буквально взлетел в воздух со своей подушки и оказался на полу. Ауа! Нельзя же так!

Анна вышла из своего кабинета и села рядом с Вернером – прямо на МОЁ место, откуда я только что взлетел! Безобразие! Мало того – она зацокала языком и отпихнула меня ногой от дивана. Это уж вообще никуда не годится! Чтобы я, образованный и благородный домашний кот Уинстон Черчилль, терпел такое обращение!

Я обиженно зашипел и готов был уйти из комнаты с гордо поднятой головой – но мне помешало любопытство: я захотел непременно узнать, что случилось с Вернером, если он так разволновался. Поэтому я скромно улёгся рядом с диваном – впрочем, тоже вполне комфортно: на пушистом и освещённом солнцем краешке ковра.

– Что же это было? – не выдержала Анна. – Неужели автомобиль всё-таки стоял перед гастрономической лавкой, а Сандро ослеп?

Вернер покачал головой:

– Нет, это не Сандро ослеп, а у меня поехала крыша.

Насколько я мог судить с моего нового места, Анна удивлённо вскинула брови – у людей это несомненный признак недоверия к словам собеседника. После этого она наморщит лоб и скривит губы. Поразительно, что умеют делать люди со своим лицом! Вот я, к примеру, умею шипеть, мурлыкать и мяукать с разной степенью громкости – но вот двигать частями моего лица, то есть мордочки, не умею. Впрочем, это было бы бессмысленно, потому что из-за моей шёрстки никто бы, пожалуй, и не заметил, что я наморщил лоб. Единственным исключением можно считать мои глаза. Когда я очень-ооочень злой, они превращаются в узкие-узкие щёлочки!

Вернер наверняка тоже видел, что Анна делала со своим лицом. Он кашлянул и принялся объяснять:

– Да, дорогая, я действительно схожу с ума! Когда я явился в полицию и сообщил все данные об автомобиле, они направили сообщение о поиске всем патрульным машинам. И я даже не успел прочитать протокол, перед тем как подписать его, как мою машину уже нашли.

Анна даже присвистнула от восхищения:

– Кого нашли? Угонщика? Вот это да! Немецкая полиция на высоте!

– Да нет же, нет! Они обнаружили мою машину! Она стояла на одну улицу дальше. То есть не возле лавки Сандро, а перед химчисткой, в которую Бабушка всегда отдаёт мои рубашки. Похоже, я поставил её там и забыл. Невероятно, но факт! – Он покачал головой и казался страшно огорчённым.

Анна пристально посмотрела на него:

– Так-так. Значит, ты говоришь, что сходишь с ума. Но ведь ты был абсолютно уверен, что оставил машину перед лавкой Сандро. И главное: Сандро тоже был в этом уверен. Значит, и у него тоже поехала крыша?

– Ну что я могу сказать? – развёл руками Вернер. – Я и сам ничего не понимаю. Но ведь машина найдена, и, если она не перепарковалась сама, значит, я оставил её там и забыл. Кстати, полицейские проявили понимание и сказали, что такие недоразумения случаются довольно часто.

– Да, возможно, что у стариков такое бывает! Но ты же не старик, мой дорогой! – возразила Анна. – И я считаю это происшествие странным – что-то здесь не так.

Вернер засмеялся. Но его смех звучал довольно грустно.

– Очень приятно, что ты так говоришь, дорогая. Но боюсь, что мы просто не замечаем моего солидного возраста, а ведь мне уже не двадцать лет. Пожалуй, тебе надо было полюбить мужчину помоложе.

Анна очень тепло улыбнулась и ласково взяла Вернера за руку:

– Вернер, дорогой! Ты для меня лучше всех. Нет на свете другого такого, как ты! Поэтому больше никогда так не говори!

Святые сардины в масле, я с ней абсолютно согласен! Как заслуженный домашний кот заявляю: мой открыватель консервов самый лучший! К тому же бывший друг Анны Вадим был моложе его, но оказался никчёмным типом, да ещё и преступником. Я рад, что мы отделались от него. Я лично отправил этого негодяя за решётку. Правда, с помощью Вернера.

Вот что я думаю: если машины не оказалось там, где её припарковал Вернер, то тут что-то нечисто. Я уже чувствую, как покалывает в кончике хвоста – это верный признак того, что меня ждёт новое дело!

– Этого не может быть! Куда делся мой сумочка, чёрт поберрри? Ведь я положить её в этот шкаф! – Бабушка бегала по квартире и ругалась по-русски. Кажется, она что-то ищет. Но вот что? Она что-то невнятно бормотала, но я не понимал её слов. Хотя вообще-то я превосходно владею русским языком. Вы удивлены? Сейчас всё объясню. Вскоре после нашего знакомства мы с Кирой на некоторое время поменялись телами. В нас ударила молния во время грозы, и в результате я оказался в теле девочки, а Кира превратилась в чёрного кота. Слава кошачьему богу, потом нам удалось вернуться в свои настоящие тела. Но с тех пор я сохранил несколько поразительных навыков: я умею читать, считать и… понимаю русский, родной язык Анны и Бабушки.

– Где мой сумочка?! – в который раз громко спросила Бабушка.

Ага! Значит, она ищет сумочку. Что ж, такое случается каждый день, это не повод для крика. Всё-таки остальные в доме ещё спят, в том числе Мина и Макс. Я мог бы наслаждаться небесным покоем, если бы русская старушка не орала так громко. Святые сардины в масле! Неужели нельзя вести себя тише?

Из спальни вышел Вернер.

– Что за шум? – удивлённо спросил он.

Бабушка сердито взглянула на Вернера: тот в своей мятой пижаме и с растрёпанной шевелюрой выглядел действительно как странное одичавшее существо.

– Добрррая утра, Верррнер! Я искать мой сумка! Я быть уверррен, что я положить его на комод в коррридорр. Но его там нет!

– Ах, так вы ищете чёрную дыру.

Чёрная дыра – так Вернер называет Бабушкину сумочку. Вообще-то, я понятия не имею, при чём тут дыра и как она может быть чёрной, но, очевидно, люди воспринимали эти слова как шутку. Вот и сейчас Вернер засмеялся над собственными словами к большому недовольству Бабушки.