Анна Устинова - Тайна старинного привидения

Обмениваясь время от времени выразительными взглядами, юные детективы продолжали внимательно слушать. Лица у всех троих все сильнее вытягивались от изумления. Потому что вскоре из рассказа Надежды Денисовны выяснилось следующее.

Вчера во второй половине дня Иван Степанович поехал в Москву за лопатами из какого-то особенно прочного металла. Они с женой давно мечтали о таких лопатах. Поэтому Иван Степанович специально их заказал одному своему знакомому инженеру. Когда же они с Иваном Степановичем встретились, инженер пригласил его к себе в гости. Там они до самого вечера предавались воспоминаниям о прежних временах. Затем сторож темной августовской ночью прибыл на электричке с двумя сверхпрочными лопатами на станцию Задоры.

Стремясь быстрее попасть домой, Иван Степанович направился мимо развалин усадьбы. Подойдя к провалу в стене, сторож заметил внутри какого-то подозрительного незнакомца в черном и, по всегдашней своей привычке, крикнул:

– Стой! Кто идет?

Незнакомец не откликнулся. И останавливаться тоже не стал. Наоборот, призрачной тенью метнулся к Ивану Степановичу. Тогда сторож, за неимением табельного оружия, кинул в незнакомца одну из сверхпрочных лопат. Незнакомец повел себя совершенно немыслимым образом. Пропустив сквозь себя лопату, он спокойно исчез в стене.

– Ваня мой чуть ума не лишился, – продолжала Надежда Денисовна. – Он возле дома князя часто червей для рыбалки копает. И все строения ему хорошо знакомы. Поэтому он уверен: в той стене, где пропал незнакомец, ни одного даже маленького отверстия нет. Да он сегодня утром сбегал еще раз проверить. Лопата наша возле стены валяется, а человека того как бы вовсе не было. Тут мы с Ваней и вспомнили легенду о привидении князя. И Ваня мой слег. Потому что у него начали в один миг рушиться все прежние взгляды на жизнь.

– Тут врач ему вряд ли поможет, – веско произнесла Анна Константиновна.

– Что же тогда делать? – растерялась жена Ивана Степановича.

– Это, моя дорогая, от нас не зависит, – очень четко проговорила в ответ бабушка Маши и Димы. – Даже Ньютон до поры до времени ничего не знал о земном тяготении. Пока яблоко не упало ему на голову. Хотя, честно сказать, я в привидения тоже не очень верю.

Настя не удержалась и фыркнула. Из комнаты послышались шаги. Анна Константиновна явно шла к окну проверить, что там такое. Юные детективы спешно юркнули за угол дома.

– Скорее к Петьке, – сказал девочкам Дима, когда они отошли на безопасное расстояние от гостиной. – Думаю, он такого даже вообразить не мог.

Петька уже давно скучал в шалаше.

– Я вам звонить собирался, – произнес он с упреком при виде друзей. – Сколько же можно завтракать?

– Мы уже собирались к тебе, но тут к нашей бабушке явилась жена Степаныча.

– Жена Степаныча? – изумился Петька. – Они разве дружат?

– Разумеется, нет, – сказала Маша. – Она просто пришла посоветоваться с нашец бабушкой как с бывшим ученым. Надеялась, что она для Вани ее какого-нибудь врача порекомендует.

– Врача? – переспросил Петька. – Я всегда считал, что у Ивана Степановича здоровье железное.

– У каждого оно расшатается, когда привидение повидаешь, – философски заметил Дима.

И, не дав Командору опомниться, друзья рассказали наперебой все, что им удалось подслушать в гостиной.

– Ничего себе, – присвистнул Петька. – Более чистого эксперимента, пожалуй, просто нельзя поставить.

– То есть? – не понимая, уставились на него остальные.

– Ну мы с вами, к примеру, уже вроде как Подготовлены, что в мире много необъяснимого, – принялся развивать свою мысль Командор. – А Степаныч всякие тайны вообще не воспринимает. Ему призрак даже в кошмарном сне не привидится.

– А он его все-таки видел и даже от испуга заболел, – подхватила Настя.

– Вот именно, – улыбнулся Петька. – И это доказывает, что в развалинах наверняка что-то есть. Значит, мы занялись этим делом не зря. Сколько у нас сейчас времени? – Он взглянул на часы. – Ага. Ровно одиннадцать. Самое время нанести визит Ковровой-Водкиной.

– В первую очередь, нам надо решить: под каким предлогом мы у Ковровой-Водкиной будем выспрашивать про книги несчастного Аполлинария?

Друзья задумались. С одной стороны, Коврова-Водкина была неизменно рада любому обществу. Однако в то же время она отличалась большой подозрительностью. Один неверный шаг – и она вообще может принять четверых друзей за каких-нибудь злоумышленников.

Не меньшая опасность исходила и от приходящей домработницы Ковровой-Водкиной Татьяны Филимоновны. Она вообще постоянно ждала от жизни подвохов и неприятностей. Когда же речь шла о жизни и достоянии любимой хозяйки, бдительность домработницы усиливалась.

– Давайте скажем, что у нас в школе теперь проходят что-то мистическое, – предложила Настя.

– Верно, – подхватил Петька. – И вроде бы как мне на лето задали написать реферат по произведениям какого-нибудь ученого вроде Аполлона Парнасского.

– Его же теперь никто не знает, – засомневался Дима. – И книг его нигде нет.

– Подумаешь! – Маша тут же нашла выход. – Вдруг нашим учителям старые профессора в институте или где-нибудь там еще рассказывали о трудах несчастного Аполлинария и…

– Придумал! Придумал! – перебил девочку Петька. – Мы приходим к Ковровой-Водкиной, и я ей говорю: «Мой учитель очень интересуется книгами вашего первого мужа. Он сказал, что тот из учеников, кто напишет за лето реферат по какому-нибудь труду Парнасского, получит пятерку в четверти.

– А если Коврова-Водкина тебя спросит, как этот новый предмет называется в школе? – снова подверг сомнениям замысел друга Дима. – Что ты ей, интересно, ответишь?

– Скажи, что вы теперь изучаете теорию и практику призраков, – посоветовала Маша. – Коврова-Водкина все равно в современной действительности разбирается плохо.

– Я бы на вашем месте поосторожнее с ней обращался, – предостерег Дима. – Бабушка говорит, что у Ковровой-Водкиной за последнее время с разумом как-то лучше стало. Ей уже почти никогда не кажется, что она живет в имении.

– Зато у Татьяны Филимоновны крыша сильней поехала, – усмехнулась Маша. – Она теперь себя не иначе как «экономкой Водкиной» называет.

Десять минут спустя четверо юных детективов уже стояли перед дачей Ковровой-Водкиной. Из глубины участка доносилась громкая песня. Дети вошли в калитку. На огороде они увидали Татьяну Филимоновну. Копая картошку, она громким голосом исполняла «Катюшу».

– Здравствуйте, – первой приветствовала домработницу-экономку Маша. – Я и не думала, что вы так хорошо умеете петь, – решила на всякий случай подлизаться она.

– Это не я хорошо пою, – домработница явно была польщена, – просто песня военная. А война Для меня прямо обугленный кусок биографии.