Анна Устинова - Тайна пропавшего академика

– Ты чего там, Димка, застрял? – поторопила брата-близнеца Маша.

– Зацепился, – ответил сдавленным шепотом брат.

– Вечная история, – всплеснула руками Маша.

– Лучше бы помогла, – обиделся Дима. – Тут какая-то колючая проволока.

– Откуда ты ее взял? – спросила сестра.

– Мне-то почем знать, – тщетно пытаясь освободиться, с раздражением пробормотал Дима. – Можно подумать, что я нарочно ее тут оставил.

– Как ты мне надоел, – с этими словами Маша поспешила на помощь брату.

Но не успела она еще достигнуть забора, как раздался треск рвущейся ткани. Из кустов вынырнул тощий долговязый Димка.

– Отцепился без твоей помощи, – с облегчением выдохнул он.

– Это я заметила, – с трагикомическим видом покачала головой Маша.

– Чего ты еще там заметила, – хмуро осведомился брат-близнец. – Между прочим, я вполне грамотно отцепился.

– В общем-то, да, – в том же тоне продолжала Маша. – Конечно, если не считать, что теперь у твоей любимой маечки не хватает небольшого кусочка.

Так оно и было. Из совсем новой майки был выдран солидный клок. Мальчик сперва расстроился. Затем быстро себя успокоил:

– По-моему, Машка, теперь стало даже более стильно.

– Ну, если тебе нравится, то никаких проблем, – усмехнулась девочка. – Ладно. Пошли. Нас же Петька и Настя наверняка заждались. Никогда с тобой, Димка, вовремя не поспеешь.

– Успеешь тут, – машинально теребя дырку на майке, ответил брат.

– Если ты, Димка, не прекратишь, – внимательно следила за его манипуляциями сестра, – то скоро вообще без майки останешься.

– Очень остроумно, – огрызнулся брат и, оставив в покое дырку, пошел вперед.

Старый дачный поселок Красные Горы, в котором, заметим, не было не только ни одной горы, но даже пригорка, утопал в густых сумерках. Правда, к середине июня в Подмосковье наступают почти что «белые ночи». Однако сегодня небо заволокло тучами. Поэтому сегодняшняя ночь выдалась куда темнее обычного.

– Для полного счастья нам только дождичка не хватает, – поглядел с беспокойством на затянутое тучами небо Димка. – Тогда уж я наверняка простужусь.

– Прекрати ворчать, – отмахнулась Маша. – И вообще, – вдруг понизила она голос. – Ты лучше вон туда взгляни.

– Куда? – с удивлением уставился на нее Димка.

Маша молча указывала пальцем на старую дачу, мимо которой они как раз проходили. Несмотря на поздний час, окна первого этажа были ярко освещены.

– Чего это он… – вырвалось у Димы.

– Тише ты! – приложила палец к губам Маша. – Хочешь, чтобы нас тут застукали?

Димка решительно покачал головой. Затем скороговоркой шепнул:

– Линяем отсюда.

Близнецы хотели уже укрыться в лесистой части участка, чтобы попасть оттуда в соседский переулок, когда из дома послышался крик. Мальчик и девочка замерли. Свет в окнах погас.

– Что это было? – прошептал Димка на ухо Маше.

– Не знаю, – одними губами отозвалась девочка.

Затаившись, оба чутко прислушивались к наступившей вновь тишине. Минуту спустя Димке и Маше уже казалось, что крик им послышался. Неясным оставалось одно. Почему так резко погас свет в окнах. Но мгновенье спустя близнецы и этому нашли объяснение. В конце концов одинокий хозяин дачи мог допоздна читать. А сейчас его, наконец, сморил сон. Вот он и выключил свет.

– Пошли, – поманила вперед брата Маша. – Теперь мы еще сильнее опаздываем.

Димка было последовал за сестрой, но его вдруг одолели сомнения.

– Стой, Машка.

– Ну, чего еще? – с возмущением поглядела на него девочка.

– А вдруг ему стало плохо? – многозначительно произнес Димка.

– Кому? – не дошло до сестры.

– Альберту Поликарповичу, естественно, – назвал по имени-отчеству одинокого хозяина дачи мальчик.

– Обожаешь ты всякие ужасы придумывать, – покачала головой Маша. – Ну почему, скажи мне на милость, он должен был почувствовать себя плохо именно в тот момент, когда мы с тобой совершенно случайно оказались ночью возле его дачи?

– Плохо людям всегда становится неожиданно, – назидательно изрек Дима. – Иначе никто бы не помирал.

– Во, отмороженный! – покрутила пальцем возле виска Маша. – По-твоему, Димочка, значит, выходит так. Альберту Поликарповичу стало плохо. Он для порядка сперва заорал, чтобы предупредить весь поселок. Потом погасил свет. Чего, мол, зря электричество тратить, если все равно помираешь? Ну а затем аккуратненько лег и умер.

– Почему обязательно умер? – возмутился Димка. – Я лично как раз склоняюсь к выводу, что он пока еще жив. И наш с тобой, Машка, долг Альберта Поликарповича спасти.

– Интересно, каким образом ты, Димка, спасать его будешь? – спросила Маша.

– Сперва подергаем дверь, – отвечал брат. – Вдруг она вообще не заперта. А если не поддастся, то залезем в открытое окно на первом этаже. И вызовем по телефону «Скорую помощь».

– Ну да, – скривила губы в усмешке Маша. – А если представить себе другую ситуацию. Альберт Поликарпович читал, а потом случайно заснул. Потом ему приснился кошмар. Он начал орать и очнулся от собственного крика. Потом Альберт Поликарпович погасил свет и снова заснул. А мы с тобой, Димка, влезаем к нему в окно. Альберт Поликарпович просыпается…

Маша на мгновенье умолкла. Затем быстро добавила:

– Думаю, после подобного пробуждения ему и впрямь «Скорая помощь» понадобится. А когда нашей бабушке сообщат, что мы с тобой ночью залезли на чужую дачу, – вкрадчивым голосом продолжала Маша, – придется вызывать еще одну «Скорую помощь».

– Может, ты и права, – неуверенно проговорил Дима.

– Не может, а точно, – стояла на своем девочка. – И вообще, бежим к ребятам. Они уже, наверное, волнуются.

– Ладно, – сдался Дима. – Хотя все-таки Альберту Поликарповичу вполне могло стать плохо.

– Слушай, ты, зануда, – процедила сквозь зубы Маша. – Если я еще раз услы…

Тут она осеклась. И было из-за чего. Дверь дома Альберта Поликарповича со скрипом отворилась. Ребята невольно вздрогнули.

– Кажется, он услышал нас, – прошептал Дима.

Миг – и близнецы укрылись за густым кустом жасмина. Едва дыша, они стали вслушиваться в тишину. Со стороны крыльца до них донеслись сперва тихий шорох, а затем шепот. Слов, однако, было не разобрать. Маша первой решилась выглянуть.

– Смотри, – дернула она брата за рукав.

Димка тоже выглянул. На крыльце стояли трое. Двое высоких мужчин по бокам, а между ними – третий, на голову ниже их ростом, которого они крепко держали под руки.