Софи Клеверли - Дневник пропавшей сестры

Мне хотелось сорваться на крик, взбунтоваться, высказать мисс Фокс все, что я о ней думаю, но сил и смелости у меня хватило лишь на то, чтобы чуть слышно спросить дрожащими от страха губами:

– Н-но почему я должна это делать?

Мисс Фокс подняла вверх свой палец, приказывая мне замолчать. Ноготь у нее на пальце был длинным и острым.

– А вот это тебя не касается. Мы, взрослые, сами со всем разберемся. Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя начались неприятности у других учениц? – Она откинулась на спинку кресла и принялась смотреть куда-то в сторону.

– А мой отец… он знает об этом, мисс? – У меня еще оставалась надежда на то, что раз уж в этой школе всех водят за нос, так может быть, они и моего отца обманули вместе со всеми?

Но мои надежды рухнули в ту же секунду, когда мисс Фокс ответила, не моргнув глазом:

– Разумеется, он знает. И мы на все получили его разрешение. Он-то понимает, в отличие от некоторых, что и как следует сделать. А теперь пара слов о распорядке дня в нашей школе. Завтрак в семь тридцать, – она стукнула по столу кончиком перьевой ручки и продолжила ровным, безжизненным голосом, словно читая написанный на невидимой доске текст: – Уроки начинаются в девять. – Стук. – Кабинет сестры-хозяйки находится в конце вашего коридора. – Стук. – По коридору без дела не слоняться. – Стук. – Свет выключается в девять вечера. – Стук… стук…

Мне бы слушать внимательно школьные правила, но мое внимание отвлекали стоявшие на столе мисс Фокс предметы: лампа, телефон, чернильный прибор, пресс-папье из слоновой кости, чековая книжка, маленькая позолоченная коробочка-аптечка для таблеток и – вот ужас-то! – еще одно собачье чучело. На этот раз – маленькая чихуахуа, в пасть которой были вставлены карандаши и ручки.

– Не отвлекайся!

– Да, мисс Фокс, – испуганно вздрогнула я.

– Вот, возьми, – картинно вздохнула она, протягивая мне лист бумаги с напечатанным на нем планом школьного здания и еще один лист с расписанием занятий. – И не забывай, отныне ты Скарлет. Айви больше не существует, понятно?

С этими словами мисс Фокс поднялась на ноги и жестом приказала мне следовать за ней.

Это производит сильное впечатление, когда говорят, что тебя больше не существует. После этого я даже не сразу смогла встать с кресла – ноги дрожали.

Но я все же поднялась, чувствуя себя одной из печальных собачек, что висели на стенах кабинета мисс Фокс. Чувствуя спиной взгляды их пустых застывших глаз, я вышла из кабинета, оставив за его дверью девушку по имени Айви Грей.

Я долго тащилась вслед за мисс Фокс по коридорам, потом мы с ней поднялись по темной, вызывающей клаустрофобию лестнице на второй этаж. Здесь вдоль коридора тянулся ряд одинаковых зеленых дверей с прибитыми на них цифрами. Мы остановились перед дверью с номером тринадцать. Разумеется, тринадцать – ведь это же любимое число Скарлет. Она всегда смеялась над любыми суевериями и не верила в дурные приметы.

Мисс Фокс отперла дверь, спрятала ключ с прикрепленной к нему биркой в один из бесчисленных карманов своего платья и ушла, бросив мне на прощание одно лишь слово:

– Переоденься!

Я толкнула дверь, которая медленно повернулась на своих петлях, и с дрожью заглянула внутрь.

Открывшаяся моим глазам комната очень напоминала нашу с сестрой спальню в родительском доме с двумя железными, стоящими у противоположных стен кроватями.

Я мысленно увидела Скарлет – как она бросается к своей кровати и начинает скакать на матрасе и сдергивать простыни. Почему она их сдергивала? Да потому, что слишком туго натянутые простыни напоминали ей саркофаг, так она всегда говорила. А потом она откинет в сторону свалившийся ей на лоб темный локон и скажет, чтобы я не торчала на месте как пень с глазами и заносила вещи.

Я посмотрела себе под ноги. Вещи! Всего-то одна сумка с обвисшими боками.

Тряхнув головой, я подняла сумку и прошла в комнату. Теперь необходимо успокоиться, сосредоточиться и постараться прогнать из головы призрак Скарлет.

«Устраивайся. Начни раскладывать свои вещи, – мысленно приказала я себе. – И не забывай при этом глубоко дышать!»

Я, не раздумывая, двинулась к кровати слева от двери, но на полпути остановилась, вспомнив о том, что мы с сестрой зеркальные двойники. А это означает, что если я подсознательно выбрала кровать слева, то Скарлет не раздумывая свернула бы направо. Я понятия не имела, способен ли кто-нибудь посторонний улавливать такие тонкости в поведении зеркальных двойников, но на всякий случай подошла к той кровати, что стояла справа от двери, поставила рядом с ней сумку и огляделась вокруг.

В комнате с чисто побеленными стенами стоял большой дубовый гардероб, хилый на вид комод и туалетный столик с пожелтевшим и облупившимся от времени зеркалом, в котором я поймала свое отражение. У нас со Скарлет были одинаковые темные волосы, одинаковая бледная кожа, одинаково мелкие – их еще называют «кукольными» – черты лица. Только вот выражения лиц у нас с сестрой были разные. Скарлет всегда казалась хорошенькой и веселой, я же – мрачной и словно потерянной.

– Скарлет, – прошептала я, делая шаг вперед и протягивая руку к зеркалу. В свое время мы со Скарлет придумали одну игру – вставали по разные стороны больших окон на нижнем этаже нашего дома и начинали повторять движения друг друга, изображая отражение в зеркале. Разумеется, я чаще всего повторяла движения своей сестры невпопад или с запозданием, и Скарлет каждый раз хохотала надо мной до упада. Разумеется, я на нее не обижалась, смеялась вместе с ней. Ну а сейчас, когда я подняла руку, отражение в зеркале повторило мой жест в точности и без задержки.

И мое сердце защемило от боли.

В углу комнаты обнаружился умывальник с раковиной, большим фарфоровым кувшином для воды и разложенными рядом с ним белыми вафельными полотенцами. Хотя в прошлом году эту комнату занимала моя сестра, сейчас в ней не обнаруживалось ни малейших следов присутствия Скарлет.

Я задумалась над тем, как здесь распорядились вещами Скарлет. Если их нет в комнате, то где они?

Куда делась ее одежда, ее книги? И где может быть…

…Ее дневник!

Когда мы были маленькими, Скарлет всегда показывала мне свой дневник, даже разрешала иногда написать в нем что-нибудь. Каждый год у сестры появлялся новый блокнот для дневника. На его страницах Скарлет часто рисовала меня и себя – мы были сестрами, которые жили в пряничном домике со злой мачехой. Когда мы стали постарше, Скарлет перестала рисовать в дневнике картинки, чаще начала скрывать от меня свои записи и даже прятать дневник. Нет, я нисколько не обижалась на сестру. Чем Скарлет хотела поделиться со мной, она и так делилась, а если у нее появлялись мысли, которые она хотела оставить при себе, то я и сама их знать не желала.