Аглая Горчакова - Четыре умника и девчонка идут по следу. Тайна пропавшего врага

– Мы не в курсе, где Жора, он нам не докладывал, – бормочет Глеб. А Веня молчит, уставившись на свои грязные ботинки.

– Не хотите говорить? – прищурился полицейский. – Ну ладно, зайдем с другого конца. Меня зовут Петр Ильич.

– Чайковский? – ляпнул Глеб.

– Ну почему же сразу Чайковский? – ничуть не обиделся полицейский. – Фамилия моя Зуев. Если родители назвали тебя Петя, а папу зовут Илья, это не значит, что ты композитор!

– Логично, – признал Глеб.

– Хотя в нашей работе тоже своего рода симфонии встречаются. Жаль, что криминальные, иногда такие «композиторы» попадаются! Садитесь вот сюда, на диванчик, а я напротив, на креслице.

Полицейский не сюсюкал, просто он был большого размера, наверно, только таких и берут в полицейские, и для него диван действительно был диванчиком, а кресло – креслицем.

– А это – наш инспектор детской комнаты полиции, Марина Васильевна.

Молодая женщина – к счастью, нормального размера, – села рядом с мальчишками и внимательно оглядела их.

Школьный психолог Лидия Маркеловна придвинула стул, а директор заняла свое законное место, откуда зорко следила за происходящим.

– Вы должны понять, что дело серьезное, пропал ваш одноклассник, – нахмурил брови Петр Ильич. – Поэтому мы и проверяем его друзей. Вы же друзья с Георгием Шестаковым?

– В смысле? – удивленно переспросил Глеб. – Нет, мы не друзья…

– А вот по нашим данным, вы дружите. Так нам сказал папа Жоры, Павел Семенович Шестаков. И вчера Георгий задержался в школе именно потому, что хотел поговорить с вами. Так он написал папе в смс. Вот, он мне переслал.

Зуев открыл смартфон и показал мальчикам текст: «Папа, я немного задержусь, надо поговорить с Глебом и друзьями. Пусть меня заберут через час».

– А когда за ним приехали, его уже и след простыл! – вроде бы улыбнулся Петр Ильич.

– Так зачем вы задержались в школе? – вступила в разговор Марина Васильевна, впившись в мальчишек взглядом. – И о чем Георгий с вами разговаривал?

– Жора подошел к нам на переменке и сказал, что хочет с нами что-то обсудить…

– Ну? И вы что?

– А мы… – замялся Глеб. – Мы… отказались.

Полицейские переглянулись.

– И почему же вы отказались? – поджала губы Марина Васильевна.

– Потому что Жора опять обозвал Сашу косоглазым заикой, – выдавил Глеб.

– Из-за этого вы стали его избивать? – уточнила женщина-инспектор, делая пометки в блокноте.

Глеб вдруг увидел ситуацию глазами этой суровой женщины-инспектора, и понял, что она им не верит.

– Да не били мы его! – в отчаянии проговорил Глеб. – Он первый начал!

– Все так говорят, – усмехнулась инспектор. – А вот Костя Петров и Рома Сергеев говорят, что вы ударили Жору, и они вступились за товарища.

Глеб аж задохнулся от возмущения.

– Мы?! Его ударили? Я его не бил, а если бы Веня ему хоть разок двинул, от Жоры мокрое место бы осталось!

– Ага, немотивированная агрессия, – удовлетворенно произнесла Марина Васильевна и вновь что-то записала. – А впрочем, почему немотивированная? Вы завидуете Георгию Шестакову?

От такой глупости даже тяжеловесный Веня подскочил на стуле.

– Мы завидуем Жоре?! Чушь собачья! – ответил за двоих Глеб, а Веня энергично закивал головой, а потом подумал и замотал, чтобы точно было понятно, что не завидуют.

– В чем вы их обвиняете ребят? – вступилась школьный психолог Лидия Маркеловна. – Арсеньев и Лосев – хорошие ребята!

– Да-да, одни из лучших! – поддержала директор Маргарита Павловна.

– Отличники? – поинтересовалась Марина Васильевна.

– Ну… нет, хорошисты, – слегка преувеличила директор.

– А Шестаков – отличник, – удовлетворенно сказала Марина Васильевна, как будто это она лично воспитала такого хорошего ребенка. – И папа его любит. У него все есть. При таких условиях не сбегают! А значит…

Но тут даже Петр Ильич не-композитор понял, что это чушь, что семиклассника никак не могли организовать похищение человека, разве что помочь ему сбежать.

– Я их ни в чем не обвиняю, – торопливо сказал Петр Ильич, увидев выражение лиц директора и психолога. – Но нам же нужно раскрыть это… ммм… происшествие по горячим следам! Если ваш Георгий Шестаков сбежал из дома и теперь прячется – ваш долг нам об этом сказать!

– Мы проводим в школе беседы о безопасности, – некстати вставила директор.

– Вот-вот, я и говорю, – обрадовался Петр Ильич. – Подростки уже вполне взрослые люди и должны знать, что вокруг живут не только добрые деды морозы. Вы, например, не замечали у Жоры странные таблетки, шприцы? Может, он вам предлагал попробовать? – обратился Зуев к мальчишкам.

– Наркотики, что ли? Нет, ничего такого не было, – решительно отмел подозрения Глеб.

– М-да, – задумался Зуев. – А может, Жора был чем-то обеспокоен? – обратился он к школьному психологу.

– Я его вчера вообще не видела, – растерялась Лидия Маркеловна. – Но если бы он ко мне пришел за помощью…

– Ну кто же добровольно пойдет к школьному психологу, – усмехнулась инспектор Марина Васильевна.

– Можно подумать, к вам в инспекцию дети сами приходят, – неожиданно разозлилась Лидия Маркеловна.

– А вот ребята Жору видели последними и вполне могли заметить что-то необычное, – быстро вмешался Петр Ильич. – Мы только этого от них пока и хотим, чтобы они рассказали все, что знают. Что-то необычное…

– Мы честно не знаем! – заверил Глеб и для убедительности приложил руки к груди. – Вообще-то… необычное было… Жора выглядел так, будто его бомбило, ну то есть все плохо… Странный немного…

– Вот и расскажите! – обрадовался не-композитор. – Понимаете, мы надеемся найти Жору живым и невредимым. Иначе придется возбуждать дело об киднеппинге, или, не дай бог, об убийстве. А нам только этого не хватало!

– Ок, если это поможет, я расскажу, – согласился Глеб.

Глеб прикрыл глаза, и перед глазами мгновенно встал весь вчерашний день. Вот он в школе, дремлет с открытыми глазами, как ящерица. Урок – обычная нудятина, которая не задерживается в голове. А что вы хотите? Мозг-то еще спит! А вместе с ним слух, зрение и двигательные рефлексы. Почему учителя этого не замечают? И как некоторые умудряются быть отличниками?

– Бу-бу-бу, система уравнений, алгебраическое выражение…

У Глеба в голове своя математика: сегодня четверг, завтра пятница, потом суббота… Еще три дня школьного кошмара.

Эх, если бы он знал, что бывает еще кошмарнее!

Глеб вздрогнул, открыл глаза и начал рассказывать.

…Вчера на большой перемене Жора неожиданно подошел к Глебу и сказал:

– Ты не мог бы смыться с урока, нужно поговорить, это важно.