Оксана Иванова - Приключения дракона и кота

Огорчало Кота ещё и то, что он рыжий. Кто поверит, что обычный рыжий кот способен на магию? «Угораздило же меня, – думал Кот, – родиться таким неказистым. Что за позорный окрас для кота колдуньи! Даже глаза – и те не зелёные. Обыкновенные жёлтые глаза ничем не примечательного кота…» Он нестерпимо завидовал всем чёрным котам, даже самым облезлым. Им хорошо, они уже по цвету немного волшебные. А если ты рыжий, где в тебе магия?

Однажды Кот залез в печку и вымазался сажей. Он ходил довольный целых два часа, пока не пришла Глафира.

– Бестолковый! – сказала она, намыливая Кота в тазу. – Сила твоя – вот здесь!

И колдунья легонько постучала ему пальцем между ушей.

– Дался тебе этот цвет, – Глафира ласково подула Коту в нос. – У тебя, мой милый, недюжий умище.

Кот отфыркивался и тряс головой.

– Почему бестолковый, если умище? – спросил он.

– Потому что ты – прекрасный рыжий кот! – объявила Глафира. – Просто надо поверить в себя!

А Кот подумал: «Хорошо ещё Рыжиком не назвала! Кот – это хотя бы звучит гордо».

Глафира Коту нравилась: немолодая, но симпатичная. Колдуньей она была доброй и избушку построила неплохую. Зачем-то, правда, на курьих ногах. Объяснила семейной традицией. Кот не стал спорить: главное, что эти ноги не брыкались. А могли бы! Потому что на самом деле никто никогда точно не знал, какими свойствами будет обладать новый дом.

Конечно, волшебники пытались это контролировать, но целенаправленное колдовство ни к чему не приводило. Дома в лесу оказались с характером и слушаться не желали.

Один дом, например, раз в неделю выкидывал кренделя. Каждую субботу он распахивал окна, из которых под весёлую музыку вылетали пироги с повидлом, бублики с маком, плюшки с корицей, кренделя с творогом и даже сухари с изюмом. Лесные обитатели очень этому радовались. Некоторые приносили с собой сачки. Плюшки их почему-то особенно любили и сами туда набивались. Непойманные пироги собирались в стаю и ровным клином летели за горизонт.

Другой дом построил волшебник, который хотел сберечь что-то ценное и очень боялся воров. Когда в перила забили последний гвоздь, выяснилось, что попасть в дом нельзя: все ручки наглухо заклинило. Печальный волшебник стоял на крыльце и робко стучался в собственное жилище, пока не пришла его мама – учительница литературы. Она уже тридцать лет работала в школе, и даже отпетые хулиганы не смели при ней баловаться. Колдовать она не умела, зато умела делать строгое лицо. Увидев маму, дом задрожал и забыл про двери.

– Так! – сказала мама, оглядывая собравшихся зевак. – Здравствуйте, садитесь!

Никто и не подумал перечить. Даже лесные воришки, подтянувшиеся на слух ^о сокровищах, вылезли из укрытий и покорно расселись на поляне.

– Глазам не верю! – восторженно закричала мама из дома. – Какое богатство! Мы просто обязаны этим поделиться!

Началась суматоха. Самые жадные немедленно протолкались ближе к крыльцу.

– Ну надо же! – Мама выбежала к сыну и расцеловала его. – Сказки в сорока томах! Прекрасное издание! Мы немедленно начнём читать. Куда?! – требовательно остановила она разбегающихся хитрецов. – Я ещё никого не отпускала! Сейчас мы все сядем прямо и будем внимательно слушать.

Кот тоже послушал. Лучше всего он запомнил про чудеса. Один князь, например, запросто оборачивался в шмеля, а царевна-лебедь – в прекрасную девушку. «Коты непременно должны уметь что-то похожее», – подумал Кот. Они вообще сильно насчёт всего соображают, это ещё Кот в сапогах доказал. Просто, как говорит Глафира, надо больше верить в себя. Кот очень старался, но пока получалось неважно.

Чудесное свойство дома, из которого только что ушёл Кот, он сам и обнаружил. Именно он первым переступил порог новой избушки и увидел в углу наглую мышь. «Мне!» – пронеслось в голове Кота. Прежде чем он успел поднять лапу, мышь оторвалась от пола, просвистела в воздухе и влепилась Коту в лоб, опрокинув его навзничь. Так выяснилось, что в избушке отличное левитационное поле. Иногда Кот представлял, будто он сам двигает предметы, как настоящий волшебник. Чаще всего он двигал волшебную книгу. Как только Глафира уходила, Кот сразу заставлял книгу подлетать к нему и открываться. Правда, что с ней делать, непонятно. Все страницы – пустые. Кот крутил так и этак, снова и снова листал, обнюхивал, разглядывал под лупой… Бесполезно. Чистые листы, ни одного слова. Только на внутренней стороне обложки надпись чернилами: «Станет волшебником тот, кто до конца прочтёт. В тайне меня держи, я изменю твою жизнь…»

Жизнь Кота после книги и правда сильно изменилась: большую часть времени он стал проводить на печи. Глафира думала, что он, как все коты, любит погреться. И напрасно – Кот лазил на печь читать. Там, в старых вещах, он прятал книгу, в которую заглядывал по десять раз на дню. Иногда не выдерживал и ночью. «А вдруг, – боялся Кот, – пока я сплю, на пустых страницах появятся слова… Ведь они не будут ждать! Может, помаячат и пропадут. Из хитрости какой-нибудь волшебной». При этой мысли Кот, как бешеный, взлетал в темноте на печь, закапывался в гору старья, выуживал книгу и… Нет! Ему ещё ни разу не удалось поймать даже самого короткого словечка. Шум будил Глафиру, она сердилась и называла Кота наказанием.

Время шло, книга не читалась, Кот грустил. «Неужели, – думал он, – только люди могут колдовать? Нет-нет, это, должно быть, выдумки! Обмолвился кто-то, что животным нельзя. А на самом деле котам очень даже можно!» Ведь тот, кто подарил книгу, прекрасно видел, что Кот – это кот. Мало того, даритель был волшебником и ошибиться не мог. «Держи! – сказал он. – Подрастёшь, пригодится!»

Кот давно подрос и знал каждый сантиметр книги вдоль и поперёк. Он помнил царапинку на коричневой обложке и потёртый нижний уголок. Некоторые страницы были замусолены сильнее других, словно по ним задумчиво водили пальцем. Кое-где на полях остались следы карандаша. Книгу явно читали. С усердием, помечая трудные места. И только он, Кот, не разглядел ничего.

Этим утром, как раз до обнаружения злосчастного яйца, Кот в миллионный раз открыл книгу. Пошелестел страницами и вздохнул. Потом жалобно мяукнул и вытащил из коробки с мелочами огрызок карандаша. По старой детской привычке он погрыз карандаш и, прикусив язык, вывел на белом листе: «Каждый кот имеет право на чудо!» Он подул на буквы и, довольный, кивнул: теперь есть что прочесть.