Салли Гарднер - Загадка спичечного коробка

Очень скоро Эмили поняла, что отпуск – это здорово. Она почти забыла о делах в детективном агентстве.

Бастер, который из-за печального опыта пребывания в пустыне не любил песчаные пляжи, вдруг увлёкся строительством замков из песка. Он обнаружил, что, если смешать его с нужным количеством воды, можно соорудить что угодно. Его Тадж-Махал выиграл на конкурсе песчаной скульптуры. Местный репортёр, бравший у маленького чародея интервью, предположил, что Бастер скопировал знаменитый мавзолей с фотографии. Бастер любил, когда его хвалили.

– Пустяки, – небрежно сказал он. – Ведь я наблюдал за возведением этого здания.

Журналист улыбнулся. Ему нравились дети с воображением.

– И когда это было? – полюбопытствовал он.

– В тысяча шестьсот тридцать втором году, когда у падишаха умерла жена. Грустная история, – заявил Бастер.

Репортёр не включил это замечание в статью. В газетах появился лишь снимок Бастера рядом с его сооружением.

Одна только волшебная лампа отказывалась ходить на пляж. Ключи веселились на берегу, зарываясь в песок, но лампа решила, что морская вода ей вредна. Снискав успех в конкурсе «Пуп земли», лампа почувствовала вкус славы и заключила, что просто обязана оберегать своё металлическое тело от ржавчины. Для продолжения сценической карьеры нужно сохранять безупречную внешность, поэтому, пока все наслаждались отдыхом на пляже, волшебная лампа отправлялась в спортзал.

Но отпуск не может длиться вечно.

Лето близилось к концу, постепенно стало холодать. Дети уже давно пошли в школу, пляж опустел, осликов отвезли в зимние стойла, а мороженщики закрывали свои киоски. Сезон отпусков завершился.

Как-то вечером, когда друзья возвращались домой, Непоседа, помедлив перед дверью, втянул носом воздух и пошевелил усами.

– Кошачий инстинкт подсказывает мне, что сегодня дом переместится, – сообщил он.

Надо сказать, что способность дома путешествовать всегда тревожила Эмили. Больше всего на свете она боялась, что однажды он снимется с места и уйдёт без неё. Что она будет делать, если останется одна? Предчувствия Непоседы испортили ей настроение, и, пока кот готовил чай, девочка поднялась на второй этаж в гостиную. Она смотрела в окно на дорогу к пляжу, и по щекам у неё лились слёзы. Жаль, что всё хорошее когда-нибудь кончается.

Эмили не сразу заметила, что на диване развалился Бастер. Девочка быстро вытерла глаза: если он увидит её в слезах, то лишь посмеётся.

– Это всё из-за шляпной картонки, – не вставая, произнёс Бастер.

– Это ты о чём? – не поняла Эмили.

– О том, что в младенчестве тебя оставили в коробке в аэропорту Станстед и где-то в глубине души ты опасаешься, что тебя снова бросят, – объяснил Бастер. – Но такого не будет.

– Почему ты так уверен? – спросила Эмили.

– Всё очень просто, – сказал Бастер. – Когда целый век находишься в возрасте одиннадцати лет, чему-нибудь да научишься. Ты Хранительница ключей и получила по наследству «Крылья и Ко». Лавка не позволит тебе потеряться. Как ты не понимаешь? Она не сможет без тебя существовать. Так что я бы на твоём месте не беспокоился.

– Спасибо, – приободрилась Эмили.

Когда все пили чай, в кухню вошла волшебная лампа со спортивной сумкой. Вместо марокканских тапочек с загнутыми носами на ногах у неё были кроссовки, а на крышке красовалась спортивная головная повязка. За лампой семенила вереница плачущих ключей – если только скобяные изделия могут плакать.

– Я остаюсь в Мокропуле-на-Море, – сообщила лампа. – Я всё объяснила Сирилу, и он принял это известие с мужеством.

Сирил единственный из всех ключей не лил слёз.

– Не мути воду! – воскликнул Непоседа. – Что случилось?

– Мне предложили роль, для которой я рождена, – волшебной лампы Аладдина! Я всю жизнь об этом мечтала!

– Но ведь это значит… – начала Эмили.

– Это значит, что моя карьера пошла вверх, – перебила её лампа. – Не люблю прощаний, но придётся прощаться.

– Стухни моя селёдка! – покачал головой Непоседа.

– Скатертью дорога, – пробормотал Бастер.

– Вот беда! – вздохнула Эмили.

– Прости меня, дорогая хозяйка, что я тебя оставляю, но свет софитов неудержимо манит меня.

Всей толпой друзья прошли к выходу и помахали вслед волшебной лампе, удалившейся в закат.

– Я буду жить в гостинице «Русалка», – были её последние слова.

В тот вечер друзья загрустили и рано легли спать. Ведь обитатели лавки стали дружной семьёй, и то, что один из домочадцев решил поселиться отдельно, всех расстроило.

Эмили волновалась, сможет ли лампа найти их, если потребуется. Девочка изо всех сил старалась не уснуть, чтобы не пропустить минуту, когда дом отправится в путь, но, как обычно, волшебство произошло, когда она крепко спала.

На следующее утро друзья обнаружили, что дом снова стоит там же, где и раньше – в переулке Глубокого Лога, словно всегда тут и был. И всё же в комнатах царила необычная тишина, ключи казались печальными, и все, включая Бастера, согласились, что скучают по волшебной лампе.

Пролистывая местную газету «Вечерняя звезда», Бастер наткнулся на интересный заголовок:

ЗАГАДКА СПИЧЕЧНОГО КОРОБКА.

ТАИНСТВЕННЫЙ АВТОУГОНЩИК

– Тут попахивает колдовством, – заключил Бастер.

«Как быстро забылись каникулы, – подумала Эмили. Всё произошедшее в Мокропуле-на-Море случилось словно в другой жизни. Девочка вздохнула. – Надеюсь, волшебная лампа хотя бы пришлёт открытку».

На окраине Глубокого Лога на берегу реки стояло высокое краснокирпичное заводское здание Викторианской эпохи. Постройка явно видела лучшие дни, но со временем оказалась заброшенной и постепенно обветшала.

Молодой предприниматель Бен Солсбери арендовал здание и открыл небольшую фабрику под названием «Очумелки», где по собственным чертежам создавал реалистичных чудовищ и другие странные электронные игрушки. Изобретения пользовались большим спросом, и компания процветала. В преддверии Хеллоуина Бен частенько допоздна корпел над новым созданием – Жуткими Куриными Ногами, надев которые человек приобретал походку курицы. Бен готовился представить новинку на вечеринке в честь Хеллоуина в гостинице «Красный лев».

Умелец как раз опробовал своё изобретение, когда заметил посреди цеха огромного лилового кролика. Насколько Бен помнил, такого экземпляра он не выпускал. И уж точно не мог сотворить существо, которое умеет есть сэндвич с листьями салата. Откуда же оно взялось? Бен никогда не видел таких крупных кроликов – ушастый был размером с дога, а его глаза странным образом вращались в орбитах, отчего голова у Бена тоже пошла кругом.