Татьяна Сотникова - У сыщиков каникул не бывает

– Ничего не понимаю! – покрутил он головой. – Ведь мы наблюдали не меньше пяти выстрелов, так? А голубей – ни одного нет! То есть живые есть, конечно, а вот мертвого – ни одного.

– Может, кошки утащили? – предположил Саня.

– Конечно, все может быть. Но вряд ли. – Пашка протянул на ладони горсть перышек. – Вот, взял на всякий случай.

Потом он улыбнулся и сказал:

– Но все-таки есть улов! Это даже лучше, чем мертвых голубей с собой таскать по городу.

Он еще что-то зачерпнул в кармане и протянул Сане. На его ладони лежали сплющенные пульки.

– Малокалиберные, – пояснил Пашка. – Что и требовалось доказать. Они цокали прямо в какую-то железную балку и падали в одно и то же место. Много их там.

– Ну и что от них толку? – не понял Саня.

Они уже спускались по лестнице. Мимо той самой квартиры… Коврик перед ней был чистый, как после уборки. А номер у этой квартирки был самый подходящий – тринадцать.

– Я же говорил про доказательства. Вот они. – Пашка показал кулак, в котором были зажаты пули. Перышки он уже пересыпал в захваченный с собой пакетик. – Специалисты по пулям установят, из какой винтовки они выпущены. Ты что, Чибис, мало детективов читал? А на перышках, я заметил, следы крови есть. Разве мало доказательств?

– Анку будем брать с собой? – услышав про пятна крови, спросил Саня.

– Нет, по-моему, не надо. И правда, мало ли чего… Не обидится! Придумаем что-нибудь про мышей или удавов. Это на нее действует. Скажем, что нервы ее берегли.

Пашка продолжал хитро улыбаться. Поэтому Саня подумал: «Что он еще там нашел?»

И точно!

– А на даче – помнишь, когда мы сарайчик обследовали? – я вот этот пузырек поднял. Мы тогда спешили, я не успел тебе показать, а потом и забыл. Бегали ведь как угорелые. Вот. – Пашка достал из своих бездонных карманов маленький коричневый пузырек. – Знаешь, что это? Химию надо изучать! Красный фосфор. Если его смешать с бертолетовой солью, получается сильная взрывчатка.

В чем в чем, а в химии Пашка был силен. Во-первых, его мама была учительницей химии, и он прекрасно изучил реактивы в ее кабинете. А во-вторых, Пашка считал химию очень полезной наукой. Особенно в той части, которая касалась взрывчатых веществ.

– Так эта смесь и рванула там, в сарайчике? – понял Саня.

– Рванула! Если бы она рванула, от Канарейки одни очки бы остались. Видно, он ее не в сухом, а в сыром виде смешивал, вот она и пыхнула только. Но количество было – будь здоров! Помнишь, сколько дыма повалило? Да и дверь чуть не вышибло.

Саня восхищенно взглянул на друга. Ну и Пашка! Действительно, собрал-таки доказательства всех черных дел Канарейки. Почти всех. В остальном пусть, как Пашка говорит, тот сам раскалывается.

– В цирк? – спросил Саня.

– А куда же? Больше нам его негде караулить. Из квартиры скорей всего не удастся вызвать. Во дворе можем ждать целый день. А в цирке хоть что-то разузнаем.

– А если ничего не выйдет, придется вечером на Пушку идти. Может, он опять там гадать будет, – продолжил Саня Пашкины рассуждения.

– Не хотелось бы. Целый день ждать…

По дороге, увидев магазинчик «Все для домашних животных», Пашка потащил туда Саню.

– А сюда-то зачем? – недовольно упирался Саня.

– Корм! – объяснил Пашка. – Купим горсточку. Чем больше вещественных доказательств, тем лучше.

Такого корма, каким Марксэна кормила голубей, в магазине не оказалось. Но Пашкин взгляд всегда за что-нибудь зацепится!

– Вон ту, серенькую, – попросил он продавщицу, показывая на маленькую игрушечную мышку, которая ничем не отличалась от настоящей.

– Для полноты коллекции, – ухмыльнулся он, засовывая мышку в карман.

Возле служебного входа в цирк стоял белый «Мерседес». На месте номера у него была табличка с надписью «Никулин».

– Это что, номер такой? – удивился Пашка.

– Никулину специально такую табличку подарили, – объяснил Саня. – Он, когда еще живой был, на этом «Мерседесе» ездил, и его ни один милиционер не останавливал. Может, только чтобы автограф попросить.

– А теперь кто же на нем ездит? – заинтересовался Пашка.

– Не знаю, – вздохнул Саня. – Может быть, он теперь мемориальный?

Пашке стало жалко, что Никулин умер. Конечно, вряд ли удалось бы увидеть его в цирке. И все-таки было приятно знать, что на свете живет такой веселый и хороший человек. Не то что какой-нибудь ненормальный мышелов Мифа!

На проходной сидел уже другой охранник – на этот раз не приземистый, а долговязый.

– Вы куда? – грозно спросил он.

– Я вчера заходил, – начал Пашка уверенным тоном, – и ваш напарник сказал, чтобы мы сегодня пришли. Мы к униформисту, к Мефодию. Он наш земляк, а мы приехали на каникулы, хотим представление посмотреть. Может, он билеты достанет.

– Земляк! – буркнул охранник. – Так на рынке все друг друга называют. «Эй, земляк, купи бакинской картошечки!» Вы не из Баку?

– Не-а, – улыбнулся Пашка. – Из Подмосковья.

– Ну ладно, подмосквичи. Попробую его по внутреннему кликнуть. – Охранник снял трубку телефона. – Только скорее всего занят он. Дневное представление скоро.

– Занят так занят, мы подождем. Главное, что он здесь, – кивнул Пашка.

Как ему хотелось не ждать Канарейку у проходной, а проникнуть прямо в цирк! Уж он-то сумел бы как-нибудь отвлечь охранника… Но Пашка сдержал свой порыв. Что он, маленький? А если из-за его любопытства все дело сорвется? Как они тогда предъявят преступнику свои доказательства, как вызовут его на откровенность? Нет уж, придется отложить посещение цирка до лучших времен…

– Через полчаса освободится, – буркнул охранник, положив трубку внутреннего телефона. – Погуляйте пока, пожуйте мороженого.

– Может, вам тоже мороженого принести? – попробовал подлизаться к охраннику Пашка.

Но тот только отмахнулся:

– Сказал вам, ждите на улице. Придет – выйдет.

Ребятам ничего не оставалось, как выйти из здания.

Дверь служебного входа открывалась и закрывалась, впуская и выпуская незнакомых людей, и каждый раз Пашка с Саней вздрагивали.

– Только ты, Чибис, молчи, ладно? – скорее попросил, чем скомандовал Пашка. – А то начнем друг друга перебивать, запутаемся… Я один буду говорить. А ты пострадавшего будешь изображать.

– Какого еще пострадавшего? – удивился Саня.

– Я скажу, что ты родственник трупа. Так что сжимай кулаки, делай злое лицо – короче, давай понять, что с тобой шутки плохи. Все, Чибис, не мешай мне сконцентрироваться!

– Родственник трупа? Да ты, Пашка, в своем…

Договорить Саня не успел. Дверь снова приоткрылась, и из нее высунулась испуганная мордочка Канарейки.

«Да он уже сейчас боится!» – приободрился Пашка.

Канарейка огляделся, словно понюхал воздух, и опять исчез за дверью.