Анна Данилова - Кукла из темного шкафа

Взгляд Никитки медленно поднимался от миски к человеку, к его заросшему щетиной бледному лицу.

Да, это был Конобеев. Собственной персоной. Тот самый Конобеев, возомнивший себя самым умным и хитрым работодателем, а попросту оказавшийся самым обыкновенным мошенником.

Увидев Пузырька, Конобеев взмолился:

– Парень, выпусти меня отсюда. Я дам тебе сто долларов.

«Вот жмот! – Никитка покачал головой. – Сто долларов! Я понимаю, тысячу бы басков предложил, все-таки речь идет о его свободе… Ну и жадина этот Конобеев! И как это Светка может любить такого отца?» Но потом, решив для себя, что отцов не выбирают, мальчик осторожно приблизился к пленнику.

– И давно вы тут?

Михаил Александрович смерил его жестким взглядом. Видать, плен не пошел ему на пользу, подумал Никитка. Вон сколько злости в нем накопилось.

– Давно, – процедил тот сквозь зубы.

– И как же я вас могу отстегнуть?

– Ключ там, на подоконнике. Они специально его оставляют на самом виду, чтобы поиздеваться надо мной.

Пузырек подошел к подоконнику и действительно увидел маленький ключик от наручников.

– А за что они вас так? – спросил он, не решаясь близко подойти к пленнику.

– Не твое дело, малец.

– Вот тогда и оставайтесь здесь… – и Никитка, разозлившись, направился к двери.

– Отстегни, прошу тебя… – услышал он уже дрогнувший и более человеческий голос. И замер на пороге.

Пузырек повернулся, подошел почти вплотную к Конобееву и заглянул ему в глаза:

– Тогда пообещайте, что в следующий раз, вместо того чтобы так поступать со своими рабочими, которые вкалывали на вас…

– Постой, ты что, тоже из их банды? – встрепенулся Конобеев.

– Эх вы, Михаил Александрович… Из банды? Да вы же сами и есть настоящий бандит. Я отпущу вас только из-за вашей дочери, которая все глаза выплакала, ожидая вашего возвращения.

– С-света? Ты от Светы? – И тут лицо Конбеева расплылось в дурацкой улыбке, а по щекам покатились крупные слезы. – Так чего же ты ждешь?

Пузырек отстегнул наручник и быстро отошел в сторону, еще не зная, как поведет себя этот непредсказуемый человек.

А Конобеев, подняв с пола железную миску с остатками супа, запустил ею в окно и бросился вон из комнаты.

«Даже спасибо не сказал…» – подумал Пузырек, пожимая плечами. Он в который раз уже убеждался в том, что взрослые – это как будто жители совершенно другой планеты, которые живут по каким-то своим, не всегда правильным законам…

– У вас Пузырек такой отчаянный парнишка, – говорила Света, когда они с Дроновым приехали к ней домой, чтобы найти фотографии, на которых могли быть запечатлены в одной компании Валерия и Конобеев. – Он мне так нравится.

«А я-то думал, что тебе я нравлюсь», – подумал Сашка, густо краснея.

– Саша! – воскликнула вдруг Света.

Она стояла возле раскрытой дверцы секретера с выражением ужаса на лице.

– Пропала часть денег. Я пересчитала – здесь не хватает…

– Может, ты что-то спутала?

– Да нет же, здесь не хватает… – Девочка снова пересчитала купюры и назвала конкретную сумму.

– Света, сначала ты успокойся. Дело в том, что если бы вас собирались ограбить, то унесли бы все деньги. Тебе это не приходит в голову?

– Но меня беспокоят вовсе не деньги, а то, что в нашей квартире кто-то побывал… – Света потянула носом воздух и добавила: – Причем побывала женщина, потому что пахнет духами.

– Духами? И тебе известны эти духи? – Сашка вспомнил, что в одном известном детективе на запахах духов строилось все расследование.

– У мамы много духов, но такого запаха я не помню…

И Света, смешно морща свой хорошенький носик, пошла на «запах». Как ищейка.

Он привел ее на кухню, откуда вскоре донесся громкий вопль:

– Саша! Иди сюда быстрее! Моя мама… Она была здесь! Она оставила мне записку…

Дронов, сначала испугавшись ее дикого ора, влетел в кухню, чтобы спасать Свету. Но, увидев ее сияющее личико, успокоился.

– Ну, ты даешь… Разве можно так кричать?

На кухонном столе лежала записка, написанная, как уверяла Света, «маминым почерком»:

«Дорогая Светочка! За меня не переживай. Я вернулась. Со мной все в порядке. Скоро буду дома. Купи, пожалуйста, хлеба».

– Нет, ты видел? Хлеба! Самая обычная записка! Как будто ничего не произошло… – ликовала она. – Скоро мы с ней увидимся!

И как бы в ответ на ее слова в передней послышался звонок.

– Это она, она… – радостно воскликнула Света и побежала открывать.

– Подожди, спроси сначала, кто там! – попытался остановить ее Дронов. Но оказалось поздно.

Света открыла, и в квартиру влетел высокий худой мужчина, одетый в невообразимо грязные лохмотья. Увидев Свету, он схватил ее и начал зачем-то подкидывать чуть ли не к потолку. Как маленькую.

Она сначала визжала как поросонок. Но потом вдруг ахнула и крепко обняла мужчину.

– Папка!

Дронов уже ничего не понимал: ну никак этот худой мужчина не напоминал ему успешного бизнесмена Конобеева, которого он видел на снимках, показанных Светой.

– Папка, знакомься, это Саша – мой друг. Ты не представляешь себе, какой он хороший!

– Михаил Александрович, – Конобеев, опустив Свету на пол, протянул Сашке руку для пожатия.

Дронов вяло пожал ее. Он еще не знал, как относиться к этому человеку после всего того, что он с друзьями о нем узнал.

– Ребята, вы извините меня, но мне необходимо в ванную. А мы с тобой, дочка, потом поговорим… Да, принеси мне полотенце и халат… – и Конобеев скрылся в ванной комнате. Но через секунду высунул оттуда голову и спросил: – А где мама?

– Скоро будет, – ответила Света в страшном смущении. Ей не верилось, что за какие-нибудь последние десять минут в ее жизни произошло столько важных событий. А ведь это «скоро будет» прозвучало обычно, как если бы мама действительно вышла в магазин и скоро вернется. И еще – вопрос отца говорил о том, что он не в курсе, что она тоже пропадала.

Не успели ребята опомниться после возвращения Конобеева и сообщить об этом приятном событии в штаб, как снова раздался звонок в дверь.

– Спроси, кто… – снова подсказал Сашка, глядя на Свету, остановившуюся в нерешительности перед дверью. – Посмотри в «глазок», наконец!

Света приблизилась к двери и заглянула в «глазок». Затем повернула голову в сторону Дронова и пожала плечами:

– Там стоит какая-то девушка, но я ее не знаю. Открыть?

– Спроси хотя бы, к кому она…

– Вам кого? – послышался Светин звонкий голосок.

– Светочка, открой, – ответили из-за двери.

Девочка повернулась, как бы молча спрашивая Дронова: открывать или нет?

– Открывай, – шепнул он ей. – Она же одна, а потому нам ничто не грозит.

И Света открыла. На сей раз незнакомая девушка кинулась обнимать ее, бормоча что-то непонятное и даже чуть ли не плача, словно сто лет ее не видела. «Наверное, родственница какая-то», – подумал Сашка, глядя на эту сцену.