Анна Данилова - Кукла из темного шкафа

– Серый, у меня тут дельце одно. Я не стал говорить, потому что Машка бы меня не отпустила. Скажи ей, что я скоро вернусь. – И, не дожидаясь ответа, он повесил трубку.

Путь его лежал в «Саламандру». Только на сей раз Никитка вошел в особняк не с парадного хода, где располагалось летнее кафе с зонтиками, а со двора.

Он, повторяя маршрут Горностаева, вошел в темно-вишневую дверь, поднялся по черной от старости лестнице на второй этаж, где все еще светились от солнца окна, и замер на пороге кухни. Там на плите стояла маленькая кастрюлька, в которой варилась… кажется, протухшая рыба. Такой был от нее смрад.

В коридоре раздались шаги, и Никитка спрятался за кухонной дверью, притаился.

Он услышал, как где-то открылась дверь. Из комнаты, расположенной недалеко от кухни, донеслись звуки работающего телевизора. Шли «Новости».

В кухню стремительной походкой вошла Людмила Николаевна. Она была в элегантном костюме, можно сказать – одета, как на праздник. И несмотря на это, она подошла к плите и помешала в кастрюльке суп. Следом буквально через пару минут в кухню вошел высокий красивый мужчина, одетый не менее шикарно.

– Слушай, поскорее бы ты уехал, я уже устала дышать этой гадостью, – как-то миролюбиво, словно дурачась, проворчала она с улыбкой.

– Потерпи еще немного. Осталось, – он посмотрел на часы, – всего каких-то пятнадцать минут.

– Все с собой взял?

– Ты же знаешь, я лечу налегке, с одним скромным портфельчиком. Все куплю там.

– А ты не боишься?

– Нет. Ты же знаешь, как я намаялся здесь, как устал от этой повальной несправедливости. Мне уже сорок пять, а у меня даже нет семьи.

– Теперь ты женишься на финке?

– Посмотрим. В Финляндии много русских женщин. Но главное, что ОН меня там не найдет. Да и не станет искать. Таких, как я, много. Думаю, что эта терапия пошла ему на пользу. А как у вас дела, мадам?

– У меня, как всегда, одни заботы. Но я рада, что Валерия пошла на поправку. Глупейшая история вышла с этими фотографиями. Не понимаю, как Роман мог так опростоволоситься?

– Что с другой пациенткой?

– Переживает тяжелые времена.

– В смысле?

– Ей кажется, что все, что с ней происходит, сон. Она находится в состоянии эйфории и постоянно требует каких-то доказательств реальности. Иногда мне даже приходится щипать ее, представляешь?

– Но в целом все идет нормально? Она довольна?

– Говорю же, она в недоумении… Но потом будет вспоминать обо мне с благодарностью. У нее изменится вся жизнь.

– Хорошо бы у Романа получилось с музеем. Как ты думаешь, Гришка спонсирует его?

– Почему бы и нет? Он не такой дурак, чтобы из-за какого-то недоразумения упустить шанс разбогатеть. Музей, который задумал Роман, – верный источник дохода. Денежки так и потекут в его, то есть в Гришкины, руки. Роман вздохнет с облегчением и уйдет из «Флоры». Представляю, как ему надоело разглаживать морщины старухам…

– Так уж и старухам? Насколько мне известно, в последнее время он делает свои волшебные маски исключительно молоденьким девушкам. Таким, как Валерия. А последняя масочка вообще блеск! Ты бы видела это юное свежее личико… Только зря он ведет себя как ребенок.

– А он и есть ребенок. Так, пойдем отсюда, я не могу уже дышать этой гадостью. В общем, пусть съест похлебку, и можно уже отпустить его.

– Кстати, ты уверен, что после того, как ты улетишь, я буду в безопасности?

– Конечно, уверен! Он не посмеет мстить. Тем более что у меня имеется пленка и фотографии. Я сразу же, если он начнет что-либо предпринимать против тебя, дам им ход. Можешь себе представить, как он будет унижен, если эту пленку кто-нибудь увидит. Так что, сестричка, не переживай. Ну все, мне пора, не провожай меня.

– Ну уж нет, я тебя обязательно провожу. Кто знает, когда еще увидимся?..

– Я позвоню тебе, как только прибуду на место.

– Само собой…

И они ушли. Последней из кухни вышла Людмила Николаевна, торжественно неся на вытянутых руках кастрюльку с супом. Пузырек, который прослушал их странный разговор от начала до конца, абсолютно ничего не понял, кроме того, что этот брат Людмилы Николаевны улетает, кажется, в Финляндию. И собирается там жениться на финке. Ясно, что он – тот самый Тихомиров. Неудачник, который исчез сразу же перед тем, как его друзей-строителей, с кем он работал, ремонтируя квартиры, вместо того чтобы расплатиться с ними, отвезли на пустырь. А кому он варил вонючий суп? Похищеному им… Конобееву?

Никитка, сообразив это, от удивления сполз на пол. Теперь он сидел на корточках за дверью и прикидывал, что же могло произойти на самом деле?

Итак, Конобеев в очередной раз не заплатил своим рабочим. Навряд ли Тихомиров заранее знал о том, что хозяин повезет их на пустырь, иначе бы обязательно предупредил своих знакомых работяг. Остается одно: не дождавшись зарплаты, он решил действовать сам, в одиночку. То есть придумал план мести. Но какой?

Снова раздались шаги в коридоре. Судя по голосам, это уходили Людмила Николаевна с братом. Путь их лежал в аэропорт, откуда Тихомиров должен был лететь за границу – подальше от Конобеева. Следует ли из этого, что его план был приведен в исполнение до самого логического конца? То есть месть состоялась?

Пузырек вышел из укрытия. Вновь оказавшись в коридоре, он увидел несколько дверей. Одна из них, как выяснилось, вела в туалет, другая – в ванную комнату, третья – в комнату, где кто-то смотрел телевизор. Ведь если бы в комнате никого не было, рассуждал Никита, то его бы выключили. Стало быть, там кто-то был. Но кто? Просто так подойти и попытаться приоткрыть дверь было опасно. А вот что происходило за двумя другими дверями, узнать было невозможно, потому что все звуки, даже если они и были, заглушал громкий звук работающего телевизора.

Никита вышел во двор, взобрался на высокий раскидистый дуб, росший во дворе, и увидел в комнате с телевизором сидящую на диване женщину. Возможно даже, это была Валерия, но рассмотреть лицо на таком большом расстоянии было невозможно. Окна же двух других комнат, хоть и были освещены, что указывало на то, что там кто-то может быть, но были задернуты шторами. Что было делать, как не вернуться обратно в дом и не рискнуть все же открыть одну из дверей.

И Пузырек решился. Тем более что в одной из комнат должен был находиться тот, кого они так долго искали…

Никитка вновь поднялся на второй этаж и подошел к самой последней двери. Взялся за ручку и тихонько потянул на себя. И тут же послышался звон, словно что-то уронили. Зажмурившись, Никита рванул дверь на себя и собрался уже заорать от страха перед тем, что он делает, но крик его застрял в горле. Чего орать, когда в комнате находится всего один человек, да и то пристегнутый наручниками к батарее. Рядом с ним на полу лежала опрокинутая железная миска и рядом растекалась лужа рыбного супа. Того самого супа.