Вячеслав Имшенецкий - Секрет лабиринта Гаусса

— Почему ты думаешь, что трещина сюда идёт? Может, мимо?

— Мимо не может. Ещё отец мне говорил, что все трещины в горах к слабинеТяниудь с этим зубатым коридором встречается.

Тимкины слова немного успокоили. Зашевелился Шурка, встал на ноги Петька. А Таня вдруг захотела есть, она пошмыгала носом и спросила:

— Тимка, это от тебя, что ли, копчёным пахнет?

— От меня, — ответил бодро Тимка. — Я, как по лез сюда, по кусочку всем захватил. Вот они на камнях лежат.

— Я, мальчишки, проголодалась, просто умираю.

Тимка, зашарил рукой по камням.

— Петька, а тебе дать?

Петька не ответил.

— Ты здесь, Петька?

— Здесь.

— А чего молчишь?

— Мясо надо припасти. Сейчас съедим только один кусочек, а остальные будем тянуть до последнего.

— Понятно, Петька, — опять очень бодро ответил Тимка.

Тимка откусил мясо и подал Тане. Она откусила и подала Шурке.

— На, Шурка, кусай. Только осторожней, там с одного края острая косточка.

Шурка оттолкнул Танину руку:

— Не буду.

— Почему?

— Не буду, и все!

— Почему, Шурка?

— Сказано — не буду, и не приставайте!

— Ешь!

— Я предатель, — Шурка зарыдал. — Не буду я есть. Я лучше первым умру от голода…

Шурку успокаивали долго. Наконец он вытер слезы, оторвал от куска какую-то жилку и стал жевать. Когда третий раз подошла Танина очередь, она взяла кусок мяса и сердито сказала:

— Петька, почему ты не укусил ни разу?

— Тимка тоже не кусает.

— Я там, наверху, большой кусок съел, — ответил Тимка.

Когда мясо доели, Тимка обглоданную косточку положил в карман. «Пригодится на похлёбку», — подумал он.

Потом мальчишки определяли по стрелке компаса направление.

Держать вертикально иголку было неудобно. Стрелка долго прыгала и вращалась. Светилось в темноте острие, покрытое фосфором. Зубатая щель шла прямо на юг.

— Хорошо, если она повстречается с тем коридором, в который ты, Тимка, лазил, — с надеждой сказала Таня.

— Куда же ей деться, — ответил Шурка.

— Ну что, пойдём, — Петька загремел котелком, — попробуем пролезть. Тяжёлый капкан решили с собой не тащить. Взялись друг за друга и, щупая ногами землю, как слепые, пошли в обход бездонного колодца. Огня не зажигали. Тимка экономил бензин. Петька вдруг отцепился:

— Ждите меня здесь, сейчас вернусь.

Зашаркали шаги, брякнуло железо.

— Петька, ты где? — спросила Таня.

Опять загремело железо, щёлкнул рычажок капкана.

— Здесь я, сейчас Вислоухому гостинец оставлю, — донеслось из засыпанного хода.

Тимка понял Петькину хитрость, крикнул;

— Ты осторожней, сам не попадись.

Но зашуршали камни, и Петька снова поймался рукой за Таню:

— Пошли, ребята.

— Петька, ты что там сделал?

— Капкан зарядил да в коридорчик, к выходу, просунул. Полезет Вислоухий, обязательно попадётся.

Тимка словно видел в темноте. Он точно подвёл ребят к зубатой щели. Попросил у Петьки котелок, нащупал Таню и надел котелок ей на голову:

— Крепче солдатской каски будет. А ты, Шурка, тоже голову оберегай, сосули острые, как шилья — боднёшь одну, и каюк тебе.

Слышно было, как Тимка опустился на колени, лёг на живот, заполз в щель. И оттуда позвал Шурку. Шурка шмыгнул носом, подтянул штаны и опустился перед щелью. За ним ползла Таня. Сразу за Таней — Петька.

Продвигались медленно, постоянно касаясь вытянутой рукой ноги ползущего впереди. Несколько раз Таня задевала головой концы острых сосулек. Но котелок спасал, сосульки отламывались и мелкими крошками сыпались на шею.

Иногда потолок щели опускался так низко, что делалось жутко. Хотелось остановиться и закричать. Но спокойно пыхтел впереди Тимка. Уползали Шуркины ноги, и раздавался чей-нибудь голос:

— Не отставай!

Иногда Тане начинало казаться, что ползут они целую вечность, холодело в груди, подкрадывался страх. Но сзади тыкался головой в подошвы ног Петька. И она успокаивалась.

Наконец голос Тимки:

— Осторожно, тут приступок.

Переползли его. Стало как будто шире. И сразу скомандовал Тимка:.

— Останавливайтесь. Ложитесь на бок.

Повернулись, задев плечами шершавый потолок. Отдыхали на боку, слушая глухие удары своих сердец. И снова голос Тимки:

— Пошли.

Таня повернулась на живот и, касаясь руками Щуркиных ног, поползла вперёд.

Они сделали поворот, когда Таня почувствовала, что Петька отстал и давно не касается её ног.

— Тимка, стой! — закричала она. — Петька отстал.

Стали звать.

— Тут я, — донеслось сзади, — лук за сосульку зацепился, снять никак не могу.

Пролезть к Петьке и помочь было невозможно.

— Брось его, — крикнул Тимка.

— Брось его, — передала Таня.

Но «бросить его» Петька не мог. Лук был привязан к спине, верёвка не распутывалась, а сосуля звенела и не отпускала Петьку. Он хотел сдать назад, но сосуля зацепила рубаху и задирала её на голову. Петька долго пыхтел. Наконец послышался удар. И звон: тын-н-н…

— Что, Петька?

— Ногой переломил проклятую.

— Можно ползти? — спросил Тимка.

— Можно, — ответил вспотевший. Петька.

ТОКИО. АВДЕЕВУ.

В названном вами квадрате «юнкерс» с диверсионной группой «Феникс» не появлялся. Сообщите срочно: не проскочил ли он где-нибудь в другом месте. Об изменениях программы заброски диверсантов передавайте незамедлительно.

Тимка подполз к краю какой-то трещины, опустил туда руку и чиркнул зажигалкой.

Тим, что там? — плаксивым голосом спросил Шурка.

— Пещера опять.

— Спускаться будем?

— Будем.

Шурка осторожно повернул голову назад и передал:

— Сейчас начнётся спуск.

Таня передала Петьке.

Тимка спустился первым и сразу же предупредил:

— Шурка, здесь камни нависли. Не касайся их, а то рухнут.

— Знамо дело, — ответил Шурка и, как ящерица, юркнул вниз.

Таня проскочила тоже удачно. Полез Петька и, соскользнув, задел ногами верхний рыхлый козырёк. Тонны песка и щебня лавиной пошли вниз. Вспыхнул огонёк зажигалки. Петька, как кузнечик, отпрыгнул в сторону. Тимка дунул на зажигалку. В темноте ещё долго падали вниз пласты слежавшихся мелких камней. Ход, по которому только что ползли ребята, завалило. Ощупью отошли подальше от обвала и сели, прислонившись к сыпучей куче щебня.

Тимка попросил всех затаить дыхание, чиркнул зажигалкой и поднял руку. Бледный язычок пламени задрожал, но вытянулся и замер на месте. Тимка защёлкнул колпачок и тяжело перевёл дыхание. Подошёл к куче и сел.

— Тимка, зачем ты это делал? — спросил Петька.

— Смотрел потолок пещеры, — ответил Тимка громко. А шёпотом на ухо объяснил: — Из этой пещеры нет выхода. Пламя не колеблется — нет сквозняка.

Потрясённый Петька, забывшись, сказал громко:

— Мы же на большой глубине, может, поэтому и сквозняка нет.