Антон Иванов - Загадка золотой чалмы

— Мое дело поздравить, — Иван не настаивал на обязательном праздновании женского дня.

— Ты что-то выяснил? — догадалась по его взволнованному тону девочка.

— Да, — выдохнул Пуаро. — Срочно обзванивай наших. И будьте на стреме. Она пока ещё в халате, но вот-вот намылится куда-то со своей Виолеттой.

Он выпалил это столь быстро, что Марго была вынуждена спросить:

— Иван, я не поняла, куда намылится Виолетта в халате?

— Да не Виолетта в халате, а моя собственная бабка, — откликнулся Пуаро. — Но скоро она халат снимет и куда-то пойдет вместе с Виолеттой. Правда, у нас есть время. Бабка ещё не умытая, а я ванную комнату ей блокировал. Слышишь, душ шумит? В общем, звони Варваре и остальным, а я пока буду умываться.

— Мне, между прочим, тоже надо умыться, — объяснила Марго. — Ты меня разбудил. А Варваре звонить бесполезно. Она с предками и сестрой сегодня куда-то за город в гости уезжает.

— Тогда на тебе Муму, а я созвонюсь с Луной, — перерешил Пуаро. — Хотя, — в следующий момент вспомнилось ему, — Пашка ещё вчера уехал и будет в Москве только завтра. Ладно, Марго. Приводи себя в порядок и жди звонка. А Камня Мумуевича я беру на себя.

Он набрал телефон Каменевых и услышал голос Льва-в-квадрате.

— Здравствуйте, поздравляю с Восьмым марта, — автоматически вырвалось у Ивана.

— Гм-м, — удивился Лев Львович Каменев. — В общем-то, несколько не по адресу, но все равно спасибо.

— Ой, извините, — нашелся мальчик. — Я хотел сказать это маме Герасима.

— Очень хорошо, — одобрил Лев Львович. — Обещаю тебе обязательно ей передать. Мы как раз сейчас вместе завтракаем. До свидания.

— Подождите! — крикнул Иван. — Можно Муму на минутку?

— Кого? — не расслышал, да и не понял Лев-в-квадрате. — Ты хочешь лично поздравить его маму?

— Нет, вы просто ей передайте, — скороговоркою произнес Иван. — А мне нужен на минуточку Герасим.

— Ты все-таки выбери что-нибудь одно, — совсем как внук, проворчал Лев Львович. — То тебе маму, то Герасима. На чем остановимся?

— На Герасиме, — у Ивана не было на сей счет сомнений.

— Будь по-твоему, — милостиво изрек бывший начальник крупной физической лаборатории и кандидат в члены-корреспонденты Академии наук. — Оболтус! — крикнул он в сторону. — Тебя твой друг Холмский.

— Герка, — едва тот подошел, велел ему Иван. — Бери ноги в руки и дуй к Марго. Это очень важно. Как только я позвоню, спускайтесь и ждите меня у подъезда. Только не у нашего, а у вашего. Въехал?

— Бред какой-то, — заявил Муму. — Где твоя прославленная логика, Пуаро? Если встречаемся у моего подъезда, на фига мне пилить к Марго, которая, как известно, живет в твоем подъезде. Пусть лучше она пилит ко мне, потому что…

— Слушай, Каменный, — перебил Иван, — ты способен хоть раз в жизни не спорить?

— И вообще, — словно не слыша его, продолжал Герасим, — я должен сперва разобраться, в чем дело.

— Ваня! Ваня! — громко заколотила в дверь Генриетта Густавовна. — Пожалуйста, вылезай. Я тороплюсь.

— Сейчас, ба. Еще пять минут! А то я весь в мыле! — проорал в ответ Иван.

— Почему ты весь в мыле? — конечно, тут же полюбопытствовал Герасим.

— Потому что времени нет! — гаркнул тот. — Сказано тебе: дуй к Марго. От неё все узнаешь. Она в курсе.

И он разъединился. Теперь он не сомневался: любопытный Муму кинется со всех ног к Королевым.

— Ваня, с кем ты там разговариваешь? — прокричала из-за двери бабушка.

— Ни с кем! Просто песню пою! — соврал внук.

Главное теперь было умыться, одеться, позавтракать и уйти из дома, пока не удалилась Генриетта Густавовна.

Поэтому, когда вся семья собралась за столом, Иван сидел, как на иголках. Генриетта Густавовна, казалось, наоборот была совершенно спокойна и с видимым удовольствием ела овсяную кашу с натертым яблоком. Иван такого терпеть не мог, однако сейчас постарался как можно скорей запихнуть в себя полную тарелку, которую предложила ему мать. У неё просто какой-то пунктик на овсяной каше. Мол, это очень полезно и необходимо. Мальчик украдкою покосился на отца. Тот углубился в газету и одновременно жевал. Похоже, ему вообще было все равно, что есть.

— Мама, может, ты все-таки останешься дома? — вновь начала уговаривать Генриетту Густавовну дочь. — А Костя бы съездил за твоей Виолеттой Феофановной.

Константин Леонидович поперхнулся кашей и начал надсадно кашлять.

— Да, в общем, я могу, — без малейшего воодушевления произнес он.

— Нет, нет и нет! — замахала руками Генриетта Густавовна. — Это совершенно излишне. А мне уже надо собираться. Виолетточка, наверное, заждалась.

— Наше дело предложить, — сухо произнесла Инга Сергеевна.

Константин Леонидович с облегчением вновь зарылся в газету.

— Ладно, предки, — вскочил на ноги Иван. — Спасибо за завтрак. Я пошел.

— Куда? — встрепенулась мать.

— Поздравить Марго с праздником, — у сына уже был готов ответ.

— И надолго? — поинтересовалась Инга Сергеевна.

— Ну-у, мы потом ещё погуляем, — начал Иван. — В общем, вы отдыхайте.

Тут же выяснилось, что ничего хуже он и придумать не мог.

— Костя! — с негодованием воскликнула Инга Сергеевна. — У тебя не создается впечатления, что мы всем в собственном доме очень надоели?

— Не-а, — тот явно не слушал жену.

— То есть ты считаешь такое положение нормальным? — спросила Инга Сергеевна.

— А? — наконец соблаговолил оторваться от газеты глава семейства. — Что? Какие вообще проблемы?

— Наш сын тоже уходит, — мать для наглядности указала пальцем на Ивана.

— Ну и что такого? — Константин Леонидович не видел в этом ничего предосудительного.

— А то, что мы с тобой в праздник остаемся совершенно одни, — растолковала ему Инга Сергеевна. — Все, видишь ли, хотят, чтобы мы от них отдохнули.

— И отдохнем! — бодренько заявил супруг. — Почитаем. Телек-видик посмотрим. Я вчера кассеток со свежими фильмами купил. Чем плохо?

— Вот видишь, Инга, — с большим подтекстом произнесла Генриетта Густавовна. — А ты ещё говорила.

— Предки, пока, я ухожу! — Иван воспользовался подходящим моментом.

И пока мать принялась что-то снова доказывать отцу и бабушке, быстро надел ботинки и куртку. Схватив телефон, он созвонился с Марго:

— Жди, выхожу.

В следующее мгновение он уже, не дожидаясь лифта, несся вниз по лестнице. Учитывая напряженную обстановку, бабушка, поругавшись с матерью, могла выйти из дома даже раньше, чем собиралась. А упустить её после стольких ухищрений было бы жутко обидно.

С Марго и Герасимом он столкнулся на первом этаже возле лифта. Друзья как раз выходили из кабины.

— Ты? — вытянулась и без того продолговатая физиономия Муму. — А говорил, возле моего подъезда.

— Ситуация меняется, — побежал к выходу из дома Иван. — Быстро на улицу и прячемся в арке.