Антон Иванов - Загадка золотой чалмы

— И моя бабка ей рассказала? — спросил Иван.

— Как бы не так, — вынуждена была разочаровать его Марго. — Она просто заявила моей: «Ах, Адочка, вам это будет совершенно неинтересно!»

— Ничего себе! — вырвалось у Ивана.

— А у моей, естественно, любопытство совсем разыгралось, и она говорит: «Наоборот, мне будет очень интересно, возьмите меня с собой». И тут… — Марго выдержала короткую паузу. — Ваня, я, конечно, сама не слышала, передаю с бабушкиных слов. Но она обычно мне не врет. И если ей верить, Генриетта Густавовна вела себя так, будто речь идет не о каких-то лекциях, а о членстве в закрытом элитном клубе или о пропуске на секретный военный завод, где делают стратегическое оружие. В общем, она пообещала моей бабушке узнать, можно ли ей туда. А когда бабушка попыталась обратить все в шутку и снова что-то спросила по поводу лекций, твоя ответила, что вообще-то очень торопится в магазин и позвонит позже.

— И, естественно, больше не позвонила? — хмыкнул Иван.

— Естественно, — подтвердила его собеседница. — Правда, этому можно найти объяснение: после прихода из магазина ей стало не до того. Если ты помнишь, твой папа послал её к нам.

— Ах, ну да, — сообразил Пуаро. — Надеюсь, что хоть при личной-то встрече Ариадна Оттобальдовна вытянула из неё какую-нибудь информацию?

— Держи карман шире, — вновь разочаровала его девочка. — Уж не знаю, может, твоя бабушка и впрямь сильно переволновалась, но, по словам моей бабушки, разговаривать с ней было совсем невозможно. Она постоянно хваталась за сердце и твердила, что «второго ограбления не переживет».

— Ну и ну! — возмутился Иван. — Она и первого-то не переживала. Когда в тот раз залезли, она была в больнице.

— В том-то и дело, — согласилась Марго.

— Правда, на сей раз она точно перетрухала. Сам слышал, каким она голосом с отцом разговаривала.

— Во всяком случае, моя бабушка ни о чем спросить её не успела. Потому что сперва твою успокаивала, а потом явились твои предки и увели её домой.

— Да-а, — протянул Пуаро.

— Кажется, у нашего старшего поколения назревает серьезный дипломатический конфликт, — усмехнулась Марго. И шутливо добавила: — Но ты, Ваня, успокойся: на наших с тобой отношениях это не отразится.

— А я и не беспокоюсь, — с нарочитым равнодушием бросил Иван.

— Вот и отлично, — вновь усмехнулась Марго. — Но бабка моя всерьез обиделась. Даже мне сказала: «Как головные боли снимать или сердечные приступы, Гета ко мне за помощью бежит. А на лекции для меня, видите ли, требуется специальное разрешение».

— Со стороны моей бабки это действительно хамство, — искренне возмутился Иван. — Но ты знаешь, Марго, с ней что-то странное происходит. Во-первых, какие и о чем должны быть лекции, чтобы их можно было слушать только по специальному разрешению? Там что, агентов 007 готовят?

— Слушай, Ваня, скажи своей маме, — посоветовала Марго. — Пусть хоть она с Генриеттой Густавовной поговорит.

— Уже пытался, — вздохнул Иван.

— Все рассказал? — удивилась Марго.

— Все, что мог, — внес ясность Иван. — Не про кассету, естественно, а про бабушкино поведение. Но мать относит это к старческим странностям. А в остальном ей кажется, что все в порядке.

— Ничего себе странности! — воскликнула Маргарита. — Человека вдруг будто подменили!

— Мне тоже так кажется, — согласился Иван. — А вот предки ничего не замечают. Мать говорит, у бабушки всегда был тяжелый характер.

— Видимо, недостаточно тяжелый, — многозначительно произнесла девочка.

— То есть? — Иван не понял, что она имеет в виду.

— Да, кажется, кто-то сильно задурил Генриетте Густавовне голову. И бабушка моя говорит: «Ощущаю посторонний объект влияния». А она такие вещи хорошо чувствует.

— Не знаю уж, что за объект, — отозвался Иван, — но привычки у неё сильно изменились.

— Именно, — подхватила Марго. — Раньше Генриетта Густавовна особой скрытностью не отличалась.

— Какое уж там, — хмыкнул Иван. — Раньше она все время со мной разговаривала. Мне приходилось бегством спасаться. И предкам тоже. А теперь почти постоянно сидит взаперти у себя в комнате и почти ничего не рассказывает.

— А моя бабушка однажды сказала: «Геточка человек очень милый, но такой разговорчивый. Я даже порой от неё немного устаю», — выдала Ариадну Оттобальдовну Марго. — Ты только не обижайся, Ваня.

— Вот еще, — откликнулся тот. — Я сам от неё иногда просто на стенку лезу. Но знаешь, сейчас мне кажется, что уж лучше бы пусть она разговаривала. По крайней мере, мы бы уже все знали…

— Слушай, — перебила Марго, — насколько я тебя поняла, Генриетту Густавовну на эти лекции стала водить какая-то соседка по палате. Ну, с которой они в больнице познакомились.

— Правильно, — подтвердил Иван. — Виолетта Феофановна.

— А ты хоть раз её видел? — продолжала его расспрашивать Марго.

— Один раз и то мельком, — ответил мальчик.

— И как впечатление? — поинтересовалась Маргарита.

— Никакого, — сказал Иван.

— Что значит никакого? — в голосе Марго послышались сердитые нотки. — Хоть внешность её запомнил?

— Да обыкновенная у неё внешность, — последовал весьма расплывчатый ответ. — На бабку мою чем-то похожа. Слушай, Марго, неужели неясно: я старушками не интересуюсь.

— И очень зря, — с упреком сказала Марго. — Похоже, придется тебе поинтересоваться, пока не случилось беды.

— Ну, ты уж сразу про беду! — воскликнул Иван. — Пока что мы только знаем, что две бабки куда-то там шастают и там им что-то впаривают.

— В том-то и дело, что мы не знаем, куда они ходят и что им там впаривают, — Марго не поддержала его шутки. — Зато известно: на эти лекции Генриетту Густавовну повела Виолетта. Вот и надо как можно скорее выяснить, что она собой представляет. Потому что есть два варианта: то ли она твою бабушку с панталыку сбила, то ли её саму тоже сбили.

Ивану становилось все больше не по себе. Ибо тревога, которую испытывала Марго, подкрепляла его собственные подозрения.

— Ладно, попытаюсь сегодня же выяснить, — пообещал он. — А может, — у него вдруг возник план, — попробуем выследить их и проникнуть на эти лекции?

— А что, это мысль, — оживилась его собеседница. — Когда у них следующая?

— Естественно, не знаю, — ответил Иван. — Но попытаюсь выяснить.

Бабушку он увидел за ужином, однако ото всех его осторожно-наводящих вопросов она неизменно уходила. Впрямую же Иван спросить не решался, ибо это неизбежно привлекло бы внимание.

После ужина Генриетта Густавовна, объявив, что очень сегодня переволновалась и телевизор смотреть не будет, снова закрылась у себя в комнате. Иван немедленно отметил ещё одну странность. Раньше бабушка в любом состоянии смотрела телевизор, а заодно общалась с дочкой, зятем и внуком, если тот участвовал в семейном просмотре какого-нибудь фильма или передачи.