Антон Иванов - Загадка сапфирового креста

Весь остаток учебного дня пятеро друзей только и думали, сможет ли сегодня Варвара попасть к Евдокии. И каждый на всякий случай прикинул, какими наличными средствами располагает. Естественно, ради дела Команда отчаянных готова была пожертвовать всеми накоплениями.

Последним уроком была география. Учительница объясняла новую тему, а потому можно было расслабиться. Ребята, то и дело поглядывая на часы, с нетерпением ожидали звонка. И, как всегда в подобных случаях, время тянулось особенно долго. Друзьям казалось, что даже секундные стрелки двигаются медленнее.

Герасим от нечего делать озирался по сторонам. Сидевший с ним за одной партой Луна вообще отключился. Монотонный голос географички убаюкивал. Глаза у Луны слипались. Поэтому, когда Герасим ткнул его в бок, Павел от неожиданности тихонько вскрикнул.

— Совсем, что ли? — он крутанул пальцем у виска.

Муму вместо ответа приложил палец к губам, а затем шепнул:

— Взгляни-ка на Яковлева.

Луна обернулся. Вова Яковлев сосредоточенно теребил мочку левого уха.

— Уже второй раз это делает, — начал взволнованно объяснять Герасим. — Я ещё на прошлом уроке засек.

— Ну и что? — ответил Луна. — Может, у него ухо чешется.

— Да ведь с тех пор ровно час прошел, — вновь жарко зашептал Муму. — Точно тебе говорю. Это не просто так.

— Погоди, погоди, — до Павла дошло только сейчас. — Он теребил левое ухо?

— Левое, — уверенно подтвердил Герасим.

— Слушай, — глаза у Луны широко раскрылись, — ведь Яковлев у нас левша. Классический левша. Даже пишет левой рукой.

— Ну, — кивнул Герасим. — Слушай, Луна, в этой школе творится что-то неладное.

Павел молчал. Подобного он не мог предположить даже в кошмарном сне.

— Ну, — наседал на него Муму. — Теперь убедился?

— Почти убедился, — ответил Павел. — Но это надо ещё как следует проверить.

— И проверять нечего, — уверенность Муму крепла с каждой секундой. — Слушай, Луна, — вдруг испугался он, — а может, это всю нашу школу кто-нибудь решил загипнотизировать? Представляешь такой эксперимент: всех в школе превратить во что-то вроде зомби.

— А на фига? — Луна не видел в этом никакого смысла.

— Он ещё спрашивает. — Герасим окончательно струхнул от собственных предположений. — Ну, чтобы потом всех нас заставить кому-нибудь беспрекословно подчиняться.

— Всех не заставишь, — покачал головой Луна. — Об этом даже Цветиков пишет: гипноз на каждого действует индивидуально. Одни поддаются ему полностью, другие — частично, а третьи даже не чешутся. Как правило, это люди с очень сильной волей и ярко выраженной индивидуальностью.

— Ну, Яковлев-то у нас, положим, никакой волей не обладает, — отметил Герасим. — И индивидуальность у него, по-моему, равна нулю.

Едва дождавшись конца урока, Луна и Муму поделились своим открытием с Иваном, Марго и Варварой.

— У страха глаза велики. — Варя ехидно глянула на Герасима.

— Вот тут ты, подруга, ошибаешься, — не согласилась Марго. — Вовка всегда был каким-то странным. Помнишь, Герасим, как он в первом классе заикался?

— Ой! А ведь правда! — воскликнул Муму. — Я и забыл. Он не просто чуть-чуть заикался. Он… жутко заикался.

— Буквально через слово, — уточнила Марго. — А когда его вызывали к доске, вообще ничего понять было невозможно. Поэтому учителя поставили его предкам ультиматум: или лечите, или придется его отчислить.

Остальные с большим интересом слушали Марго и Герасима, потому что они, единственные из всей компании, учились в «Пирамиде» с самого начала. Остальные перешли туда позже.

— В общем, стали предки возить Яковлева по разным врачам, — продолжала Марго. — Но ему ничего не помогало. Тогда они обратились к какому-то гипнотизеру.

— Что-о? — даже подпрыгнул на месте Иван.

— Думаю, именно то, — многозначительно изрекла Марго. — То есть это я сейчас понимаю. Помнишь, Гера, он ведь всего какой-то месяц к этому гипнотизеру ходил, а от заикания и следа не осталось.

— Вообще-то не помню, — признался Муму. — Но теперь он уже давно совсем не заикается.

— Зато я очень хорошо помню, — заверила Маргарита. — И учительница наша так умилялась. Только с нашим Яковлевым вскоре стали твориться какие-то странности. Он постоянно ни с того ни с сего вдруг начинал посреди уроков громко плакать.

— Почему? — удивился Иван.

— Вот этого-то никто и не мог понять, — отвечала Марго. — Так продолжалось несколько месяцев. Сперва думали, что это само пройдет, но не прошло. И тогда предки снова повели его к тому же гипнотизеру. И вскоре Яковлев плакать перестал.

— Все равно он какой-то странный, — отметил Иван. — Вечно всего боится.

— Да уж, — фыркнула Варя. — Смелым нашего Вовку не назовешь.

Одевшись, Команда отчаянных вышла на улицу и, миновав школьный двор, остановилась недалеко от ворот.

— Слушайте. — Луна посмотрел на друзей. — А ведь, согласно Цветикову, такой вот Яковлев — идеальный объект для гипноза.

— Большое, Паша, на тебя впечатление произвел этот Цветиков, — язвительно произнесла Варвара. — По-моему, ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь строить по его теории.

— Всю не всю, — спокойно отреагировал на колкость Луна, — но кое-что интересное почерпнул.

— Кстати, Пашка совершенно прав. — Лицо Муму было исполнено значительности, а тон не допускал возражений. — Ситуация ясная. Тот, кто Яковлева лечил, его себе и подчинил.

— Звучит логично, — поддержала Марго. — Только зачем такой Яковлев кому-то сдался?

— И впрямь, — подхватила Варвара.

— Не скажите, — возразил Герасим. — Этот гипнотизер мог в процессе лечения подчинить себе Вовкину волю просто на всякий случай. И с тех пор просто как бы его придерживает. А если будет нужда, то заставит нашего Яковлева совершить что-нибудь жуткое. Польза — налицо. Гипнотизер добьется каких-то там своих тайных целей, и его в жизни никто не заподозрит. Вон даже я забыл, что Вовку в первом классе лечили гипнозом.

— Ого! — выкрикнул вдруг Иван, ибо у него родилась версия. — Вот. Послушайте. Этот гипнотизер давно держит на всякий случай в своем подчинении Вовку. Допустим, теперь он решил совершить чужими руками какое-то преступление.

— Кто решил, наш Вовка? — всплеснула руками Варвара. — Да он и мухи не обидит.

— Не Вовка, а гипнотизер, — нетерпеливо отмахнулся Иван. — Понимаете, вполне может оказаться, что для его замысла было бы идеальным, чтобы это осуществили ученик и учительница. Вот он теперь и начал обрабатывать Ольгу Борисовну.

— Ну, Пуаро, ты даешь! — с восхищением посмотрела на него Маргарита.

Холмский зарделся. Похвала Марго была ему особенно приятна. И, вдохновленный её вниманием, он продолжал:

— Если это действительно так, то мы, кажется, напали на след. Теперь нужно выяснить, у кого лечился в первом классе Вова Яковлев и жив ли вообще этот врач?