Наталия Кузнецова - Дело о великом маге

— А почему вы без шампанского? — оглядев красивый, уставленный всякими салатами и фруктами стол, спросил Игорь. — Хотите, я сбегаю в магазин? Это быстро.

— Нет, нет, — отказался счастливый отец. — Шампанское у меня давно припрятано, только я сейчас в Москву уезжаю, заехал сюда, чтобы забрать кое-какие документы, вчера впопыхах обо всем забыл. Вы ко мне вечером приходите, отметим это событие по полной программе.

— Ты едешь в Москву? — обрадовалась Анюта. — Я на это и надеялась. Значит, подбросишь меня на работу?

— Конечно, подброшу. Мне еще в банк надо. Вы, наверное, в курсе того, что меня вчера обокрали?

— Нам Святослав Петрович об этом сказал, — ответил Игорь. — Но как это могло случиться?

— Очень просто. Бумажник свой я на столе оставил, недалеко от окна, — он кивнул на дверь, ведущую в дальнюю комнату. — Вы вышли, мы за вами следом, и тут Святослав Петрович подошел к окну и увидел на заборе какого-то мальчишку. Я вернулся в комнату, посмотрел на стол — а бумажника там уже не было. Мы сразу кинулись за этим воришкой, но его и след простыл. А поймали вовсе не того, кого следует. Потом выяснилось, что этот мальчик, — Евгений Михайлович указал на Ромку, — ни в чем не виноват.

— Хорошо, что ты мне вчера в долг денег дал, — сказал Святослав Петрович. — Я завтра же постараюсь тебе их вернуть.

— Надеюсь, то были не последние? — спросил Игорь. — А то я тоже могу тебе одолжить, если надо.

Евгений Михайлович горько вздохнул.

— Спасибо, не последние. Но в бумажнике была валютная карточка, и теперь, чтобы ее восстановить, понадобится время, которого у меня нет. — Он взглянул на часы. — Как только банк откроется, надо туда позвонить и заблокировать счет. Хорошо еще, что вчера у меня зарплаты для рабочих не было. А то ж, не дай бог…

— А ты разве своим рабочим зарплату не в офисе выдаешь? — удивился Игорь.

— Объект наш новый недалеко отсюда, рабочим выгодней ко мне сюда подъезжать, чем в московский офис, — объяснил Евгений Михайлович. — Как раз завтра кассир должен деньги подвезти.

— Женя мой руководит крупной строительной фирмой, — не без гордости за сына шепнула на ухо Ромке Наталья Алексеевна.

— А как ты намерен искать того мальчишку? Ты принял хоть какие-то меры? В милицию позвонил? — забеспокоилась Анюта.

На этот вопрос вдруг ответила мать Евгения Михайловича.

— Я знаю, кто это был. Ко мне Раиса утром заходила, она и сказала, что это, скорей всего, Валькин приемыш.

— Серьезно? — воскликнула девушка.

— Ну да. — Заметив удивленные взгляды гостей, старуха пояснила: — Есть здесь одна женщина, у нее своих детей куча, так она еще одного откуда-то приволокла, говорят, подобрала на улице. То ли он цыганенок, то ли еще кто. Парень ведь маленький, темненький был, да?

И Евгений Михайлович, и Святослав Петрович кивнули, и Ромка следом тоже, непроизвольно.

— Ну вот, а чего от таких ждать-то? — продолжала Наталья Алексеевна.

— Раиса-то скажет, — покачала головой Анюта. — Ей разве можно верить? Она известная сплетница.

— Сплетни тоже бывают правдивыми, — возразила хозяйка дома. — Я считаю, что это нельзя так оставлять. Женя, ты бы сходил к этой Валентине. Я хотела сама, но будет лучше, если ты с ней поговоришь, по-мужски.

И когда все позавтракали, Наталья Алексеевна снова напомнила об этом сыну. И Евгений Михайлович с ней согласился.

— И впрямь надо сходить. Подождешь меня еще немного? — спросил он у Ромки. — Потом я тебя подброшу в твою Медовку. Позвони еще раз своим друзьям и посиди здесь, я скоро. И ты, Анюта, тоже.

Ромка злопамятным не был, гнев с него давно сошел, и теперь ему хотелось посмотреть, как будут разоблачать малолетнего преступника, по вине которого он провел целую ночь в чужом чулане. Анюта тоже не захотела сидеть без дела. Святослав Петрович и Игорь присоединились к ним.

Прежде чем покинуть особняк, Ромка из любопытства заглянул в ту комнату, из которой пропали деньги. Чуть приоткрытое окно держалось на особом запоре, поэтому снаружи его нельзя было отворить шире. А в узкий проем мог протиснуться разве что какой-нибудь гном.

Выбежав из комнаты, Ромка присоединился к большой компании. Они дошли до первого перекрестка, свернули на узкую тихую улочку и вошли в приземистый одноэтажный домик с небольшими окошками. Все они сейчас были распахнутыми, и легкий ветерок пробегал по свежим занавескам. Изнутри пахло чем-то жареным.

На кухне за большим, покрытым простой клеенкой столом сидели дети. Ромка быстро насчитал пятерых: двух мальчиков и трех девочек. Все они были очень маленькие, один вообще едва возвышался над столом. Четверо детей были по-деревенски белоголовыми, и среди них контрастно выделялся один мальчишка, маленький, темненький, с блестящими черными глазами. Ребятишки ели пухлые румяные оладьи и запивали их молоком из кружек, а невысокая полная женщина, стоя у плиты, ловка жарила их на большой сковородке и только успевала подкладывать в быстро пустеющие миски.

Увидев вошедших, черненький мальчик опустил вниз свою вилку с оладьей и в испуге замер.

Женщина вопросительно посмотрела на незваных гостей.

— Здравствуйте, Валентина… — начал Евгений Михайлович.

— Георгиевна, — подсказала она, и глаза ее сделались тревожными.

А Евгений Михайлович указал на темненького пацаненка и спросил:

— Это ваш сын?

Валентина Георгиевна отложила половник.

— Да. А в чем дело?

— Да какой там сын? Никакой он ей не сын, он ей вообще никто! У нее и опекунство-то на него не оформлено, подбирает кого зря, то щенков, то котят, теперь вот этого оборвыша приперла.

Ромка и не заметил, как рядом с ними оказалась какая-то худая-прехудая, нескладная тетка, которую никто не просил влезать в разговор. А тетка язвительно продолжала:

— И документов у нее на него никаких нет. — В слове «документов» она сделала ударение на второй слог, как почтальон Печкин.

Ромка сразу узнал этот голос. Эта женщина и приходила сегодня утром к Наталье Алексеевне, когда он сидел в кладовке.

Валентина Георгиевна схватила с плиты половник, замахнулась на тетку и пошла на нее грудью.

— А ну, Раиса, убирайся отсюда подобру-поздорову. Я тебя к себе в гости не приглашала, и не твое это дело.

— Погодите, — остановил ее Евгений Михайлович, не обращая на Раису никакого внимания. — У меня есть подозрение, что ваш приемный сын украл у меня деньги.

Женщина резко развернулась к столу.

— Русланчик, это правда?

Мальчик затравленно затряс головой и чуть слышно прошептал:

— Нет.

— Да разве ж он сознается? — недобро усмехнулась Раиса.

А Евгений Михайлович, не глядя на нее, снова обратился к Валентине Георгиевне. Голоса он по-прежнему не повышал.