Андрей Трушкин - Банда во временное пользование

— А, ну это не к спеху, — зевнул Алик и поставил игру на паузу, так что его монстр завис в какой-то смешной позе, словно лягушонок, подброшенный вверх четырьмя лапами.

— Песенку-то свели?

— А как же! Вот даже компакт нарезали! — принялся рыться Валерка в своей сумке.

— Давай что ли послушаем! — глянул на часы Алик. — Уж пятнадцать минут, как Барыкин должен был приехать, но и этого черти где-то носят. Послушаем другую музычку.

Дядя Паша забрал у Валерки компакт-диск, вставил его в плейер, переключил какие-то тумблеры на микшерном пульте.

— Спектролайзер включи, — сказал Алик, — заодно проверим, как работает.

Песню слушали молча, без комментариев. Валерка, конечно, сделал бы ее погромче, так, чтобы огромные колонки, установленные в студии, пыжились бы от напряжения, но по опыту-то он знал, что звукорежиссеры редко слушают плоды своего труда, выворачивая ручку «громкость» на всю катушку. Громче — не значит лучше.

— А что? Нормально! — сказал Алик, как только запись кончилась. — Если это первая ваша песенка, так я вас просто поздравляю. И баланс нормальный, и инструменты звучат прилично. И певичка ноты вытягивает. Да и мелодия есть.

У ребят уши зарделись от гордости красными праздничными флагами.

— И куда вы ее теперь? -

— Хотим на конкурс один отослать, — поделился Валерка.

— На конкурс… — поскучнел Алик. — А вы что же, не знаете, что на конкурсах все места уже распределены до того, как эти конкурсы объявляются?

— Но все равно, пробовать-то надо?

— Пробовать надо! — подтвердил дядя Паша. — И работать надо. Вон, я смотрю, и Барыкин пришел.

— Да? — глянул в экранчик видеофона Алик. — Действительно, он самый.

— Ну, давайте, ребятки, сейчас у нас самое жаркое время начинается.

— Так когда ж аудиокарту занести? — напомнил Валерка.

— Потом, потом! — махнул рукой дядя Паша. — На той неделе заходите.

Едва тандем звукорежиссера и композитора примчался к Мишке домой, как, выхватывая друг у друга трубку радиотелефона, принялся названивать Кате.

— Слушай, Кать, давай к нам! — пригласил подружку Мишка. — Мы тебе такого расскажем, такого!

— Ничего он тебе «такого» не расскажет! — добавил Валерка. — Но приезжай все равно, новости есть.

— Хорошие или плохие? — уточнила Катя.

— Да хорошие, хорошие.

— Ну тогда я быстренько, — согласилась она.

«Быстренько» вылилось, правда, в полтора часа, хотя добираться от Мишки до Кати было от силы минут пятнадцать. Но что поделаешь с этими девчонками? Понятия о течении времени смещены у них в совершенно фантастических направлениях. Стоит мальчишке опоздать на место встречи, как девчонки возмущенно спрашивают, где можно «полтора часа шляться». А если сами они полтора часа «неизвестно где шляются», то утверждают, что всего лишь «задержались». Видите ли, тушь легла не так как надо, розовая кофточка к зеленым брючкам не подошла, застряли в замке ключи от квартиры. Тьфу! Даже противно слушать. Но терпеть приходится, так как других девчонок, точных и пунктуальных, не бывает.

Валерка, конечно, ожидая Катю, кипятился больше. Мишка в силу одной, но весьма весомой причины был к Кате более благосклонен. Но Валерка с ней не церемонился.,

— Ну вот, — сказал он Кате, открывая дверь. — Ты пришла как раз вовремя. Весь тортик мы уже съели!

— Как съели? — изумилась Катя. — Неужели мне ни одного кусочка не оставили?

— Не оставили, — буркнул Валерка. — А если бы оставили, то он бы уже протух за то время, пока ты до нас чапала.

— Да врет он все! — появился в коридоре Мишка. — Никакого тортика не было.

— А почему не было? — еще более жалобно пискнула Катя. — Я так надеялась!

— А, тогда мы… Мы тогда сейчас… — сориентировался Мишка. — Сейчас, две минуты.

Валерка и Катя не успели удержать его, как он, натягивая на ходу куртку, выскочил во двор.

— Стой, погоди! — закричал Валерка. — Ты деньги-то хоть взял?

— Взял, на пару пирожных хватит.

Пока Мишка бегал за сладостями, Валерка ввел Катю в курс дела. Он подробно пересказал ей, как и что говорили в студии, особо упирая на то, что студийщикам понравились голос певицы и композиторские изыски. Похвалу в свой адрес выпячивать не стал, выдвигая на первый план Мишкины заслуги. Так что акции Мишки в тот день поднялись чуть ли не до заоблачных высот. И песню-то он шикарную сочинил, и тортик-то он замечательный принес. И даже чай заварил такой, как надо: густой, ароматный и горячий. Прощаясь с тортиком, компания прослушала свою песню, потом прослушала ее еще раз, и в двадцатый раз, и в двадцать пятый раз, пока соседка снизу не принялась колотить гаечным ключом по батарее.

— Не любит наш народ к культуре приобщаться! — недовольно сказал Валерка, убавляя звук в музыкальном центре. — Пора расходиться, а то нам с Мишкой еще этот агрегат разбирать, — тронул он ногой картонную коробку.

— А зачем его разбирать? — удивилась Катя. — Вы же его понесли сегодня сдавать.

— Да понести-то понесли, а аудиокарту-то вынуть оттуда забыли.

— Ну вы даете! — искренне изумилась Катя. — Пока, я домой побежала, а то уже поздно. Завтра в школе встретимся.

— Обязательно встретимся! — подтвердил Мишка.

— Еще бы, — хмыкнул Валерка, — аттестат-то получать надо…

Ребята проводили Катю и, игнорируя немытые чашки, которые так и хотелось оставить в мойке до самого позднего вечера, а лучше всего — до завтра, принялись распаковывать коробку. В какие-то две минуты они сняли оболочку с кейса компьютера, и Валерка наклонился над ним, чтобы поудобнее было подобраться к винтам, которые крепили аудиокарту к корпусу.

— Подожди, — вдруг нахмурился он, — это не наша аудиокарта.

— Ну, естественно, не наша, — сострил Мишка. — Она студийная.

— Да нет, и не студийная.

Выпученными, какими-то рыбьими глазами посмотрел Валерка на Мишку, так что тому стало не по себе. Чувствовалось, что Валерка не просто встревожен, а даже испуган.

— Смотри, на нашей было написано Pinnacle, вот здесь, в левом верхнем углу. А на этой написано Yamaha…

— Да подожди, не тыкай ты отверткой! — забеспокоился Мишка. — Еще статическое электричество попадет, и тогда кранты аудиокарте, хоть нашей, хоть не нашей. А это что такое? — провел он пальцем сверху вниз по плоским коробочкам, привинченным к корпусу процессора.

— Жесткие диски, — присел рядом с ним Валерка.

— А у нас сколько было жестких дисков в компьютере?

— Оди-ин, — протянул Валерка.

— А здесь сколько?

— Восемь, — выдохнул Валерка и снова посмотрел на Мишку. На этот раз глаза у него были не просто рыбьи, а какие-то камбалиные — чуть не выскакивали из орбит. Очки, казалось, запотели — вместе со лбом, на котором выступила испарина. — Так мы что, выходит, не свой компьютер из пункта проката взяли?