Алексей Биргер - Тайна костяного гребня

— Не знаешь, кто такой Васька Буслаев? — удивился отец. — Ну и ну!.. А ты хоть знаешь, Борис?

— Ну… герой былин, — осторожно ответил я.

— Каких былин? — вопросил отец.

— Новгородских, естественно, — я смутно помнил, что Васька Буслаев, как и Садко, был новгородцем. Да и догадаться об этом было нетрудно: зачем же тогда археологи-практиканты начали свой путь не откуда-нибудь, а от Новгорода?

— И что он делал? — спросил отец.

Я опять напряг свою память.

— Дрался со всеми, — ответил я.

Тут мама не выдержала и рассмеялась.

— Одно из двух, Леня, — сказала она. — Либо усадить их за чтение былин, либо ты сам напомнишь им, в чем было дело.

— Пожалуй, придется напомнить, — вздохнул отец. — Итак, Васька Буслаев был единственным сыном у вдовой матери, представителем и наследником одной из самых богатых и знатных новгородских семей. Была у него своя дружина, которую он набрал на доставшиеся в наследство денежки, сплотив вокруг себя самых отчаянных буянов и сорвиголов новгородской земли. С этой дружиной он много веселых дел переделал, а кончил тем, что вызвал на драку весь Великий Новгород. Придрался к тому, что его матери, мол, обида нанесена, а новгородцы, мол, не желают справедливого разбирательства — суда, как мы сказали бы сейчас — и покрывают обидчицу. Мол, вы нас побьете — и дружину распущу, и пеню уплачу, вину свою признаю, а мы вас побьем — будете содержать меня и мою дружину, платя большую подать с каждого двора…

— Словом, по понятиям решил разобраться, как сказали бы сейчас, — ввернул, ухмыльнувшись, Гришка.

— Точно! — согласился отец. — Самый настоящий новый новгородец со своей братвой, вот каким этот Василий Буслаевич получается. В общем, новгородцы — народ заводной и задиристый, и сошлись они с молодцами Васьки Буслаева, и бились несколько дней, и немало народу там полегло…

— Насмерть? — недоверчиво спросил Ванька.

— Насмерть, — подтвердил отец. — В те времена иначе не дрались.

— И впрямь, классическая разборка на стрелке! — опять не выдержал Гришка.

Отец улыбнулся.

— Как можете догадаться, кончилась эта «разборка» тем, что Васька Буслаев и его дружина весь город побили, потому что Васька Буслаев был могучий богатырь, и вся дружина была подобрана ему под стать. Какое-то время Васька Буслаев с дружиной жил припеваючи и пировал, получая дань со своих сограждан. А потом скучно ему стало, да и покаянные настроения стали его одолевать. И вот решил он отправиться во святой город Иерусалим, грехи свои замолить. В былине сам он так об этом говорит: «Много смолоду бито-граблено, «настала пора грехи замолити». И стал он узнавать дорогу в святой город Иерусалим. И узнал, что кружным путем, через моря, ехать три года, зато дорога спокойнее, а прямым путем — год, но дорога трудная. И одна из главных опасностей: что на Каспийском море, там, где Волга в него впадает, сидят лихие атаманы-разбойнички, и всех проплывающих грабят и убивают, никому спуску не дают. Ну, разумеется, Василий Буслаевич прямой путь избрал и отправился, со всей своей дружиной…

— И перебил он этих атаманов-разбойничков? — спросил Ванька.

— Нет, — ответил отец. — Этого ему не понадобилось. Атаманы-разбойнички его как родного приняли, едва узнали, кто он такой: как же, мол, наслышаны, на Василия Буслаевича с его дружиной мы нападать не будем. С почетом его пропустили и даже упрашивали к ним присоединиться. Но он им ответил: нет, ребята, с прежним завязал, вот грехи в Иерусалиме замолю, и после этого правильную жизнь начну. Проводили они его в Иерусалим и просили за них тоже там помолиться. А Василий как в Иерусалим приплыл, так тут же ко всем священникам, епископам и патриархам, принялся их золотом осыпать, молебны заказывать да святым местам поклоняться. Сколько он золота оставил в Иерусалиме — не сосчитать. Но молился истово, все свои грехи отмолил. И в обратный путь пустился. Ехали они, ехали, и въехали на гору, а на горе череп лежит. Ну, Васька Буслаев не удержался и что-то насмешливое про тот череп сказал. А череп вдруг возьми и заговори: «Не смейся надо мной, Василий Буслаевич, я молодцом не хуже тебя был, а теперь вот здесь лежу, незахороненный, и тебе здесь лежать, потому что ты насмехаться надо мной вздумал вместо того, чтобы меня схоронить». Василий Буслаевич разозлился и направил коня, чтобы прыгнуть через череп. Вот только конь его споткнулся, когда прыгал, Васька Буслаев упал с коня и шею себе сломил. На том его жизнь и кончилась. А дружина схоронила его да и поехала дальше в Новгород. Приехала к его матери: «Мол, так и так, отмолил ваш сын свои грехи в Иерусалиме, но после этого шею сломил». А она дала им ключи от своих необъятных подвалов: берите, мол, столько золота, драгоценностей, мехов и прочего, сколько унести сможете, в память о моем Василии. Так и завершилась эта история.

— М-да, — подытожил Гришка. — Ну, совсем, как у нас сейчас. У нас тоже, кто наверх выбился, так после всех своих смертоубийств и разборок бегает в церковь, мешками деньги священникам таскает, чтобы их грехи замаливали. А потом все равно бандитская их натура где-нибудь свое возьмет, напакостят еще разок — да шею и сломят. Выходит, во все времена люди были одинаковы.

Завязав со своим прошлым, Гришка сделался немножко философом.

— Это да, — согласился отец. — А главное, былины о Ваське Буслаеве — они самые, так сказать, бытовые и реалистичные из всех былин. В них рассказывается о том, что было на самом деле. Как жили граждане вольного Новгорода, чем занимались, как разрешали свои споры, что у них было в цене, как одевались, как отдыхали и работали. То есть для историков эти былины — настоящий кладезь. И маршрут Васьки Буслаева описан в них довольно точно и достоверно. Вот студенты археологического отделения истфака и решили, с подачи своих профессоров, повторить этот маршрут, в пределах наших границ. Насколько, естественно, у них времени хватит, потому что до Каспийского моря они, может, к окончанию практики и не доберутся, при их-то темпах. У них есть карта крупных поселений, существовавших в древности — тех поселков и городков, где вполне мог останавливаться Василий Буслаевич. Да, скорей всего, и останавливался. И в каждом таком месте они проводят собственные небольшие раскопки. Они считают, что, повторив этот маршрут и покопавшись на «местах боевой славы» Васьки Буслаева, можно узнать немало неожиданного и интересного. Может быть, и настоящее открытие сделать. Поэтому я и сказал, что они не совсем археологи.

— Так, по их мнению, Васька Буслаев существовал? — спросил я.

Отец пожал плечами.

— Во-первых, им интересно, конечно, повторить маршрут былинного героя. Практика сразу получается захватывающей, с яркой целью. А что до прочего… Какой-то Васька Буслаев — здоровенный балбес с дружиной, наделавший много шуму в Новгороде, — похоже, существовал. Слишком много в былинах исторических реалий о нем. Черты сказочной, богатырской силы и удали — это, конечно, былинные сказители ему добавили. А вообще, это, наверно, то, что называется собирательным образом удалых молодцов того времени. Кто-то из новгородцев плыл торговать за моря-океаны, как Садко, а кто-то, используя родительский капитал, пользуясь современным языком, сколачивал буйные дружины и принимался разбойничать и бражничать. Не забывая при этом капитал пополнять. Недаром сам Васька Буслаев говорит о себе, что «много смолоду бито-граблено». Ну, а уж задираться с другими на честных пирах — это им, как говорится, сам Бог велел.