Ежи Брошкевич - Тайна заброшенной часовни

Ика испуганно отскочила от Зевса.

— Это еще почему? — растерянно спросила она.

— В свое время узнаешь, — сурово сказала великий Альберт. — Действие западни будет продемонстрировано только после обсуждения принципов ее устройства.

— Ну, — подтвердил переставший дуться Пацулка.

— Итак, — продолжала Альберт, — мы разработали две системы. Одну из них предлагаю называть дневной, а вторую, которая будет действовать ночью, причем вместе с первой, — ночной. Итак, имеются две системы: дневная, или система «Д»…

— «Д», — многозначительно повторил Пацулка.

— …а также система «Н», объединенная с «Д», то есть «ДН». Ясно?

— Гм, — сказала Ика. — Что тут может быть ясно?

— Пока ничего, — подтвердил Брошек.

Великий Альберт поглядела на них со снисходительной усмешкой. Это было заметно даже в темноте.

— Напоминаю, — сказала она, — что наш дом находится в восьмидесяти метрах от часовни. Между ними — примерно на полпути — новый сарай, в котором Вевюрчаки хранят сено. Таким образом, даже при самых неблагоприятных атмосферных условиях любой акустический сигнал будет услышан караульным. Именно на этом и основана система «Д». А частью системы «ДН», которая должна сработать ночью, когда, например, уставший… или размечтавшийся… часовой может не услышать сигнала, является фотоаппарат со вспышкой. При малейшем движении, не говоря уж о попытке снять скульптуры с постамента, преступник будет сфотографирован.

— Потрясающе… — прошептал изумленный Влодек.

— Хо-хо, — засмеялся Пацулка.

— А теперь, — продолжала великий Альберт, — приступим к комплексной демонстрации, то есть к демонстрации системы «ДН». Есть желающие испытать ее действие на себе?

— Ну, — ободряюще произнес Пацулка.

Испытать на себе действие системы вызвался Влодек. А поскольку — втайне даже от самого себя — он порой мечтал о больших ролях на сценах и экранах мира, то решил выступить как профессиональный актер.

— Погасить фонари, — распорядился он, — всем к стене. Вас здесь нет.

И вышел.

— Ну и туман, — послышался минуту спустя негромкий незнакомый голос.

Всем стало немного не по себе. Как будто Решающий Момент уже наступил.

Одна Катажина мысленно улыбнулась, так как сразу поняла, что этот голос не что иное, как сильно измененный, но хорошо знакомый (и любимый) голос неотразимого Влодека.

Прошло еще несколько секунд, и дверь начала медленно открываться. В узкую щель протиснулась высокая, чуть сгорбленная фигура. Луч света от фонарика заплясал на каменных плитах пола, затем поднялся и упал на одну из скульптур.

Высокая фигура приблизилась к бородатому Зевсу, с тупой величавостью пялившему на нее глаза. «Вор» склонился над ним и некоторое время изучал способ его крепления к постаменту. Потом в руках у «преступника» блеснуло лезвие перочинного ножа: чтобы снять фигурку, нужно было вывернуть два старых, сильно заржавевших шурупа. «Вор» работал неторопливо, бесшумно, аккуратно. Время от времени он прерывал свое занятие и прислушивался. Тогда зрители невольно задерживали дыхание и крепче прижимались к стене.

«Ах! — думала Катажина, позабыв на миг, что происходит испытание ее способностей. — Какой актер! Какой талант!»

Наконец оба шурупа были вывернуты. «Преступник» погасил фонарь, подошел к двери и посмотрел в щелку, словно проверяя, не приближается ли к месту преступления нежелательный свидетель. Потом вернулся к скульптуре и, подсвечивая себе фонариком, снял ее с постамента.

— Вот вам! — с торжеством воскликнула великий Альберт. А Пацулка пронзительно засвистел в два пальца.

Ибо в тот самый момент, когда «преступник» снимал фигурку Зевса со столбика, случилось то, что должно было случиться. Вначале сверкнула ярко-синяя молния, а затем, четверть секунды спустя, с башенки часовни донесся оглушительный вой — нечто среднее между пением петуха и поросячьим визгом.

— Что это? — закричал Влодек.

— Что это?! — хором воскликнули Ика и Брошек.

— Система «ДН», — грубым голосом ответил Пацулка: такой исход генеральной репетиции взволновал даже его.

Великий Альберт упивалась своим триумфом.

— Вот так действует система «ДН», — бесстрастно сказала она. — При снятии скульптуры с постамента высвобождается прикрепленная к ее основанию нейлоновая леска. В результате в тайнике опускаются вниз две гирьки. Одна из них, поменьше и полегче, открывает объектив фотоаппарата и включает вспышку; таким образом запечатлевается облик преступника. Одновременно вторая, более тяжелая гиря опускается на сильно надутый воздушный шар. Гиря давит на шар, воздух выталкивает неплотно пригнанную пробку из отверстия в шаре, и раздается довольно-таки пронзительный акустический сигнал. Вот, собственно, и все.

— It’s fabulous! — с благоговейным восхищением проговорил Влодек. — Fabulous! Isn’t in? [8] Потрясающе! Не так ли? (англ.)

— Да. Фантастика. Просто фантастика! — подтвердила Ика.

— Я тобой восхищен, Альберт, — сказал Брошек.

— So do I! — воскликнул Влодек. — Я тоже! Я… я…

«Вот она — лучшая минута в моей жизни», — подумала Катажина. Но Альберт был тут как тут. И Катажина его устами произнесла:

— С вашего разрешения я займусь восстановлением обеих систем. А затем попрошу всех высказать свои замечания.

— Помочь тебе? — с готовностью предложил Влодек.

В течение нескольких последующих секунд между Катажиной и Альбертом происходила упорнейшая борьба. Победил Альберт. «Сейчас не время для нежностей, работа и чувства несовместимы. Влодек не волк, в лес не убежит». Поэтому вслух Альберт сказала:

— Нет, спасибо, — а Катажине даже в голову не пришло, скольким она должна быть обязана Альберту. Влодек впервые получил от ворот поворот и, попав в положение отвергнутого поклонника, сделал для себя немаловажный вывод, а именно: что одним мужским обаянием в данном случае ему ничего не добиться.

— Но… — пробормотал он, — ведь я… правда…

— Кончай эти телячьи нежности, — бесцеремонно перебила его Ика. — Альберт, мы ждем тебя в сарае.

— Правильно, — сказала Альберт. — Я бы тоже избрала главным наблюдательным пунктом сарай. Через пятнадцать минут я к вам присоединюсь.

— И откуда все это берется? — в очередной раз удивилась Ика, когда ребята вышли из часовни.

— Тут сам черт не разберет, — убежденно сказал Брошек.

Следует признать, что их удивление было обоснованным. Ветер, неизвестно когда, стих, а дождь превратился в холодный туман, такой густой и непроницаемый, что уже на расстоянии нескольких шагов очертания деревьев размывались, а человеческие фигуры таяли, не оставляя следа.

— Хо-хо, — растерянно сказал Пацулка.

Действительно: все куда-то подевалось. Красивый пейзаж, дома, мост, река и лес. Атмосфера стала жуткой и таинственной, точно в фильме ужасов. Казалось, того и гляди раздастся заунывный вой корабельной сирены или испуганный крик человека, подвергнувшегося нападению из-за угла. В таком тумане легкомысленно затеянная игра в охоту на циничных преступников неожиданно приобрела довольно опасный характер.