Андрей Трушкин - Повелители кладов

— Так вы и про Улуч-Али имеете какие-то знания? — удивился Никос. — Здесь-то далеко совсем не каждый житель об этом знает.

— А мы знаем, — заверил его Лешка и похлопал по плечу.

И Вовка, и Лешка понимали, что им предстоит решить довольно сложную морально-этическую и, что самое поганое, финансовую проблему. Либо им нужно сейчас оторваться от Никоса и отправить его восвояси, либо рассказать, для чего, собственно, они здесь оказались.

— Леш, можно тебя ни минуточку, — решился наконец Вовка. — Извини, Никос, нам тут по одному делу надо переговорить.

— Хорошо, — согласился Никос, — я пока буду иметь честь обозревать северный бастион. Обратитесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.

— Ага, — согласился Вовка.

Он отвел друга в сторонку и выжидающе посмотрел на него.

— Я думаю, что втроем нам будет сподручнее, — ответил на незаданный вопрос Лешка.

— Н-да? — с сомнением глянул на друга Вовка. — Тогда наша доля уменьшится ровно на треть.

— Это верно, но, с другой стороны, сам посуди: нам нужно будет потом с греками общаться. Наверняка же эту штуку надо будет в археологический музей сдавать. Да еще и с полицией объясняться. А где взять лопату? Это же придется покупать. Ты представляешь, сколько мы тут по городу побегаем, пока найдем лопату?

Вовка это себе представлял. Пока они плутали по городу, он все хотел найти какой-нибудь супермаркет, чтобы купить там недорогой кока-колы. Однако, изрядно побродив по Рефимно, Казаков сделал вывод, что этот город не приспособлен для местных жителей, а со всеми потрохами брошен на откуп туристам. Можно ли было подумать иначе, если на некоторых улочках магазины шли будто в предписанном порядке: лавочки, где продавались фотопричиндалы, перемежались по какой-то странной прихоти с магазинами свадебных платьев, ювелирными салонами, открытыми лотками со специями и вином, забегаловками, увешанными сувенирами разного рода… И снова по кругу — фотопричиндалы, свадебные платья, ювелирные салоны с редкими вкраплениями книжных магазинов и бутиков.

— Ладно, — решился наконец Вовка, — вроде Никос — парень нормальный. По крайней мере, без него, — он загородился рукой от солнца, высматривая нового знакомого, — мы бы сегодня в Фортеццу не попали. И неизвестно еще, как бы выбрались бы вовремя домой.

— Да, поспешать надо, — глянул на часы Лешка. — Давай сейчас определим, где здесь был западный пороховой погреб. Именно оттуда нужно будет прокапывать небольшой тоннель, чтобы добраться до сабли.

Ребята разыскали Никоса недалеко от того самого места, которое их интересовало в Фортецце больше всего. Они поманили его в небольшой полузасыпанный ров, где можно было присесть в тени, и, помолчав некоторое время, наперебой, торопясь, взахлеб стали рассказывать новому другу о цели своего путешествия на Крит.

Никос слушал не перебивая, и глаза его разгорались заинтересованным огнем — глядя в них, любой археолог сразу узнал бы своего собрата.

— Неужели это так просто? — похлопал рукой по ноздреватому теплому камню Никос. — Где-то вот в этом месте прорыть метра два-три — и сабля Улуч-Али наша!

— Точно, — подтвердил Вовка, — по крайней мере, такую гипотезу высказал один писатель у нас, в России. Он считал, что Сфорца Паловеччини достал бы саблю сам, но, видишь, его не вовремя подкосила малярия. Но эта книга выпела у нас в России давно, тогда выезжать за рубеж было достаточно трудно, так что сам писатель не смог сюда попасть, чтобы проверить свое предположение. А вот мы, как видишь, добрались.

— Атас! — вдруг присел на корточки Лешка. — Прячьтесь! Земляки идут!

В том, что он заметил тюменских жуликов, у него сомнений не было: Лешка достаточно хорошо разглядел в аэропорту круглую и крепкую, как антоновское яблоко, голову гражданина Бутякова и дряблую, будто гнилая дыня, физиономию его друга Грибкова-Майского.

Два жулика с видом заправских туристов шагали по верхней части крепости, с которой открывался вид на город. Однако любой маломальский сыщик сразу бы понял, что интересуют их не красоты Фортеццы, а нечто иное. Хотя бы по той детали, что ни у одного из лжетуристов с собой не было фотоаппарата.

Вовка толкнул в плечо Никоса и, прильнув губами к его уху, быстро зашептал, стараясь в минимум времени вложить максимум информации о тюменских гастролерах. Потом ребята, перебегая за редкими на территории Фортеццы строениями, приблизились к мечети Ибрагима, заскочили в гулкое здание и выглянули в стрельчатое окно.

Беззаботно о чем-то переговариваясь, Бутяков и Грибков-Майский миновали то место, где когда-то находились казармы гарнизона, и, словно обозревая окрестности, огляделись кругом. Вероятно, не заметив ничего подозрительного, они вместе прыгнули в тот самый ров, где еще пять минут назад находились ребята.

— Ничего себе финт, — прошептал Лешка. —

Чего это им там, интересно, надо?!

— Чего, чего! — Вовка в отчаянии стукнул кулаком о каменную стену и тут же взвыл от боли. — А, черт, этого только не хватало! Конечно, они там ищут то же, что и мы. Тоже небось не дураки — книжки читают.

— Ну это какое-то странное совпадение, — не согласился Лешка. — Они же не могут мысли наши читать. А о наших планах мы вроде бы на рыночной площади не кричали. И вообще никак эту поездку не афишировали. Откуда им было узнать?

— Не знаю, не знаю. — Казаков дул на свои пальцы и с тревогой наблюдал за передвижениями лысоватой макушки Грибкова-Майского и черной, стриженной под "ежик" шевелюры Бутякова по траншее.

— А может, этот самый Грибков-Майский взял да и посмотрел мой формуляр в библиотеке?

— Ну и что? — задумчиво покусывал травинку Лешка.

— А то, — пояснил Вовка, — что там, в формуляре, кроме разных книжек, фигурирует еще и "Алжирский клинок".

— Ах вот оно в чем дело! — все еще не веря в выдвинутую Вовкой гипотезу, пробормотал Лешка Иконников.

— Невероятно, но факт. А может быть, они просто откуда-то знают об этом деле больше, чем мы. Скажем, из других источников.

— И все равно это совпадение для вас слишком имеет невероятный характер, — вклинился в разговор Никос, уже чувствуя себя полноправным участником поисков клада.

— Да, — не мог не согласиться Лешка, — это все равно что подбросить монетку, загадать, что она упадет "орлом" или "решкой", а та встанет на ребро.

— И все-таки факты налицо, — голосом трагика продолжал отстаивать свое мнение Казаков. — Вот, — сделал он картинный жест в ту сторону, где находились аферисты, — посмотрите — их черепушек уже не видно. Они там присели и выкапывают нашу саблю.

— Ну и как мы им можем помешать? — хмыкнул Иконников. — Разве что полицию на них натравить.

— Да-а, с нашей полицией шутки плохи, — ухватился за идею Никос. — Тут у нас вопросы решаются достаточно жестоко.