Жорж Байяр - Мишель и летающая тарелка

Мишель еще раз подивился, какой все-таки силач этот рыбак. Те, другие, и впятером едва с ним справлялись.

— Отпустите меня, вам же говорят! Это какое-то смешное недоразумение! Это… юридическая ошибка! Я вам выложу самую чистую правду! Я сюда пришел за своими вершами… Это такие хорошие, чудные верши, совсем новые, я их закинул как раз перед вашим указом насчет запрета, утром! Да! Прекрасные, новенькие верши, я собирался наловить рыбы к моей свадьбе, господин начальник! Для свадебного застолья у Титена… Слушайте, какой же я осел! Вы же знаете Титена, и его ресторан, который тоже называется "У Титена"! Это мой лучший друг, а послезавтра — еще и родственник! Ну, теперь вы видите, что должны меня отпустить?..

Он сопровождал свою речь такими энергичными движениями, что псевдоморяки едва не падали с ног.

— Послушайте, ребята, вы что, немые? Или я не к вам обращаюсь?.. Я тоже служил во флоте… Я вам что говорю: послезавтра у меня свадьба!.. Женюсь, значит… Да не держите вы меня, тысяча Дьяволов! Мне же всего-то снасти вытащить надо, пока солнце не встало! А когда пробьет три часа, Духу моего тут не будет. Это ж такой сезон, что один час, особенно утром, год кормит! Я же не виноват, матерь Божья, что вы свой указ вывесили в порту как раз когда я женюсь… Верши я же поставил еще до запрета, вам ясно?..

Произнося свою пылкую речь, рыбак все-таки сделал, помимо своего желания, дюжину шагов до первых ступеней лестницы. Мишель, несмотря на весь драматизм ситуации, не мог не оценить говорливость Кабиссу и сочность его выражений.

— Оставьте меня наконец в покое, я же вам говорю! — опять начал он. — Вы же видите, я вам объясняю, что и как! Это святая истинная правда! Вы ведь не из рыболовного надзора, я полагаю? Тогда какое вам дело, я вас спрашиваю, если я вытащу свои снасти и уйду восвояси?..

Упершись ногами в нижние ступеньки, рыбак стоял словно тумба, и все усилия "зеленых комбинезонов" не могли его сдвинуть с места.

— То-то видно, что вы не знакомы с Фанеттой… Разве она мне поверит когда-нибудь, что я опоздал потому, что ловил рыбу для свадебной ухи!

Он, видимо, выдохся — или на какой-то момент смирился со своей участью… Во всяком случае, рыбак повесил голову и стал подниматься по лестнице— под конвоем пятерых молчаливых, но решительно настроенных людей.

Мишель дал им уйти и последовал за ними, дрожа от нетерпения: перед ним наконец забрезжил путь, который мог привести к успеху. Путь, на сей раз, кажется, эффективный…

Мишель тихо крался за группой, стараясь привести в порядок свои мысли. Рыбак продолжал говорить, но теперь он был слишком далеко и слова его трудно было разобрать.

Еще лежа на дне вагонетки, Мишель спрашивал себя: почему "зеленые комбинезоны" сочли необходимым оставить перед бункером часового?

"Я был неправ, когда решил, что если дверь и ставни здания плотно закрыты, значит, эти господа никак его не используют", — сказал себе Мишель.

Он был уверен: слежка, которую он затеял, имеет решающее значение. Если "зеленые комбинезоны" волокут Кабиссу в какое-то определенное место, то с большой долей вероятности можно считать, что там же находятся и Даниель с Мартин ой.

Мальчик вспомнил, что был близок к этой мысли еще в тот момент, когда "зеленые комбинезоны" втроем бросились его ловить. Он ведь тогда сказал себе, что если они оставили пленников без охраны, значит, уверены, что те не могут сбежать.

Мишель жалел, что потерял драгоценное время, пытаясь обследовать весь остров.

"Эх, какую возможность я упустил! — сокрушался он про себя. — Надо было воспользоваться тем, что наверху остался всего один часовой. Я бы мог попытаться отвлечь его внимание и проникнуть в бункер".

Мальчик вышел из блокгауза как раз вовремя, чтобы увидеть, что вся группа направляется именно к бункеру. Он крался за ними на расстоянии, соблюдая максимум осторожности, чтобы не быть замеченным часовым. Остальные были слишком заняты Кабиссу и едва ли обращали внимание на то, что происходит у них за спиной.

Голубоватый свет луны был таким ярким, что предметы отбрасывали на землю резкие тени.

Группа остановилась перед человеком, который оставался на часах у входа в бункер. По тому, как они на своем неведомом языке отчитывались перед ним, Мишель еще раз убедился, что это, должно быть, старший в команде.

Кабиссу, до глубины души пораженный тем, что люди, которых он принимал за французских моряков, говорят на незнакомом языке, в первые минуты остолбенел.

Но догадавшись, что сейчас, скорее всего, решается его судьба, он предпринял последнюю попытку.

Мишель, затаившись на краю поляны, весь обратился в слух. Но — напрасно. Кабиссу теперь говорил вполголоса, считая, видимо, что так выйдет более убедительно.

Командир "зеленых комбинезонов" жестом остановил его, и Мишель уловил несколько слов, которые еще сильнее его озадачили. Командир обратился к рыбаку с какой-то длинной, вкрадчивой фразой на ломаном французском, в которой несколько раз повторялись слова "кино" и "газета".

Когда он кончил, Кабиссу произнес:

— Я ничего никому не скажу! Слово Кабиссу!

Старший разразился язвительным смехом. Он еще что-то спросил — кажется, насчет Военно-морских сил, но Мишель не разобрал, в чем был смысл вопроса.

Слова его Кабиссу явно не понравились… И, воспользовавшись моментом, когда его стражи ненадолго утратили бдительность, он вырвал свою правую руку, и, прежде чем те успели что-нибудь сделать, двое "зеленых комбинезонов" рухнули, сраженные страшным кулаком.

Но следующим рухнул сам рыбак, уложенный точным ударом в солнечное сплетение.

Две коротких команды — и Кабиссу, обмякшего, как уснувшая рыба, уволокли внутрь бетонного бункера.

Мишель дрожал, потрясенный этой жестокой сценой.

"Бедный Кабиссу! — говорил он себе. — Долго придется Титену ждать свежей рыбы, а невеста, очень может быть, не увидит своего нареченного в назначенный час…"

Но тут мальчику вспомнились несколько слов, удививших его в коротком диалоге между Кабиссу и командиром "зеленых комбинезонов"; слова эти направили его мысли в другом направлении.

"Кино?.. — повторял он про себя. — Может, эти люди приплыли на остров, чтобы снимать кино?.. И почему он произнес слово "газета"? Не идет ли речь о каком-нибудь репортаже? Конечно же, репортаже о запуске "Прометея"!.."

Мишель подумал, что все равно тут что-то странное, даже абсурдное… Да, он знал, знаменитые репортеры не останавливаются перед самыми экстравагантными средствами, чтобы заполучить нужную им информацию. Ради грифа "Пять колонок на первую полосу" ежедневно расходуются огромные запасы творческого воображения. Но средства, к которым прибегают репортеры, отличаются интеллигентностью и остроумием, а не использованием грубой силы, как в истории с "зелеными комбинезонами"!