Роберт Стайн - Мумия идет

Отступив назад, я потер горло. Сердце билось в груди как барабан. Я вглядывался в мумию, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь поднявшееся облако пыли.

— Пукрах… — пробормотал я.

Мумия подняла руки к голове и схватилась за старые бинты.

Потрясенный, я молча смотрел, как она начала срывать эти повязки.

— Майкл, помоги мне! — донесся из-под повязки приглушенный голос. Руки мумии беспомощно шарили по повязкам.

— Майкл, сними же с меня поскорее эту дрянь!

— Ух! — С трудом проглотив комок в горле, я недоверчиво смотрел на то, что произошло на моих глазах. — Меган? Это ты?

— Конечно, я, Меган, — отозвалась она. — Кто же еще? Так сними же с меня эти повязки! Нечем дышать!

Я глубоко вздохнул, подошел к ней, отвел ее руки и начал срывать повязки с лица.

— Меган, отличная работа! — восхитился я. — Но как…

— На это у меня ушло все утро, — простонала девочка.

Я снял несколько слоев бинтов, пока не показалось ее покрытое потом лицо.

— Разве ты не заметил, что меня не было с вами целое утро?

— Ну… я искал тебя. Но…

Я разбинтовал ей руки, и теперь мы уже вместе начали срывать остальные бинты.

— Меган, ты напугала меня до смерти! — воскликнул я. — Почему ты не сказала мне, что задумала?

— Как? Генерал наблюдает за тобой днем и ночью. Я не могла даже подойти к тебе.

Меган вышла из груды бинтов, замотанных поверх ее одежды и обуви.

— Но зачем ты это сделала?

— Я беспокоилась за тебя, Майкл, — сказала девочка, срывая бинты с волос. — Ты так дрожал там, в своей палатке. И был совершенно подавлен. Я подумала, что ты мог им и соврать.

— Может быть… — смущенно промямлил я.

— Я осмотрела пещеру прошлой ночью. И — догадываешься? — не нашла никакой мумии. Я поняла: нужно быстро сообразить, что делать, как спасти твою жизнь, покаты не найдешь, где спрятана мумия.

Она внимательно посмотрела мне в глаза.

— А ты знаешь, где на самом деле она спрятана? Знаешь?

Но я не успел ответить.

Мы оба, не сговариваясь, закричали, потому что в пещеру ворвались солдаты с винтовками наперевес. Их было около дюжины, и все в черной форме. Солдаты-мятежники.

— Это мальчик! — закричал один из них.

— Мальчик и дочь Рамира! — подхватил другой.

Они перекрыли вход в пещеру.

— Не двигаться! — приказал солдат, переводя взгляд черных глаз с меня на Меган и опять на меня, держа винтовку наизготовку. — Вы пойдете с нами!

— Вы… вы хотите спасти нас?

Он усмехнулся. Его взгляд оставался холодным как лед.

— Не совсем так.

Автофургоны и джипы мятежников подкатили к скале. Меня и Меган заставили сесть в один из черных фургонов. Окна в нем были забиты и закрашены, поэтому мы ничего не видели.

Худой и бородатый солдат-мятежник, в черном берете, надвинутом на лоб, сидел на переднем сиденье, держа нас под прицелом своего пистолета.

Фургон, качаясь и подпрыгивая, двинулся через пустыню, скрипя по песку шинами.

Мы, подавленные, притаились с Меган на заднем сиденье, сгорбившись, крепко прижимая руки к коленям.

— Что они хотят с нами сделать? — спросил я. Меган пожала плечами.

— Они могут сделать все, — прошептала она, и у нее задрожал подбородок. — Мятежники еще более злобные, чем генерал и его люди. Злобные и отчаянные.

Эта новость вовсе не ободрила меня.

Примерно через час фургон остановился. Бородатый солдат живо выскочил и открыл заднюю дверь. Жестом руки, в которой был зажат пистолет, он показал, чтобы мы с Меган выходили.

Мы вылезли на ослепительный солнечный свет и увидели два ряда черных палаток, разбитых на равнине и скрытых за высокими скалами.

Из первой палатки вышел высокий широкоплечий мужчина. С длинными вьющимися волосами и черными глазами под густыми темными бровями на загорелом лице.

На нем были черные брюки и такая же рубашка поверх них, не застегнутая, открывавшая его загорелую грудь.

— Вот они, генерал Мохамм. Два пленника, — доложил солдат, показывая рукой с пистолетом на меня и Меган.

Генерал смотрел на нас холодным взглядом, без улыбки.

— Ты приемная дочь генерала Рамира? Девочка кивнула.

— Выходит, мы родственники, — тонкая улыбка исказила его лицо. — Генерал Рамир — мой двоюродный брат.

— Он сказал, что вы — предатель, — усмехнулась Меган.

Глаза генерала вспыхнули гневом. Он повернулся ко мне.

— А ты, значит, тот самый, которого они спрятали в Америке?

— Я… я так думаю, — заикаясь, ответил я. Мне потребовались все мои силы, чтобы твердо стоять на ногах.

Генерал Мохамм сделал шаг вперед. У него на лице появилось угрожающее выражение.

— Ты сын бывших правителей? Тот самый, у которого в мозгу запрятан секрет мумии Пукраха?

— Не знаю! — закричал я. — Меня зовут Майкл Кларк. Я вырос на Лонг Айленде, в Нью-Йорке. Я ничего не знаю…

Генерал Мохамм потер подбородок, поросший черной щетиной.

— Генерал Рамир не может управлять страной без мумии, — задумчиво сказал он. — Если я найду мумию раньше него, то он будет вынужден обратить на меня внимание.

— Но я ничего не знаю, — запротестовал я.

— Мы теряем зря время, — раздраженно сказал генерал.

Он подал знак двум солдатам, которые стояли у черной палатки. Те поспешили подойти к нам.

— Отведи мальчика в операционную палатку, — приказал генерал Мохамм. — Пусть там найдут компьютерный чип. Немедленно.

Я бросился бежать.

Не мог же я позволить им вскрыть мой череп.

Проскочил мимо генерала Мохамма.

Он закричал и попытался схватить меня. Но промахнулся, схватив воздух.

Я летел, не чувствуя под собой ног. Забежал за палатку. Размахивая руками, чтобы сохранить равновесие, помчался вдоль палаток.

— Беги, Майкл, беги! — услышал я крик Меган.

Добравшись до последней палатки, я обернулся назад. А потом бросился в пустыню. Куда теперь? Что мне делать?

Я посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. И не увидел на ровной песчаной поверхности ни единого места, где можно было бы спрятаться.

Думай, Майкл, приказал я себе.

Только быстро!

И, повернувшись спиной к лагерю мятежников, опять побежал, стараясь как можно скорее отдалиться от него.

Ботинки вязли в мягком песке, я то и дело скользил, и мне казалось, что я весил сейчас целую тысячу фунтов.

И все же заставлял себя бежать дальше. Но мне не удалось уйти далеко. Несколько солдат в черном быстро окружили меня, держа винтовки наизготовку. Их лица были бесстрастны. В глазах — холод. Ни один из них не произнес ни слова.

Я старался восстановить дыхание, пока они вели меня обратно к генералу Мохамму, в головную часть лагеря.

Тот только покачал головой и нахмурился, увидев меня. Его черные глаза смотрели на меня почти с печалью.