Роберт Стайн - Новый страх

Личинки. Крошечные белые личинки сновали по ее лицу, вылезали из ноздрей и рта и залезали обратно.

Рут приблизила к нему свое лицо и притянула его голову к себе.

Рут улыбнулась своему жениху, и Николас с ужасом обнаружил, что у нее черные гнилые зубы. Они начали выпадать и падать на пол с отвратительным звоном.

Кожа клочьями отваливалась с ее лица. Николас отчетливо видел кости челюстей и черепа. Один глаз его невесты повис на кровавой ниточке.

Рут вытянула губы, готовые к поцелую.

«Я не могу поцеловать ее, — подумал Николас. — Не могу».

Видение исчезло, и лицо Рут приобрело нормальный вид.

— Поцелуй меня, Николас, — очень ласково сказала она. Но Николас прекрасно понимал, что на самом деле это был приказ. «Нужно пережить эту церемонию, — сказал себе Николас. — Сегодня ночью ты с ней покончишь. К утру она будет, мертва». Он быстро коснулся губами холодного и влажного рта Рут — такого же отвратительного, как и ее кожа.

«К утру они совсем похолодеют. И мне уже никогда не придется их целовать».

— Я думаю, что вы объявите горожанам о своем браке, — сказал священник после того, как благословил их.

— Обязательно, — откликнулась Рут. — Я знаю, что нам следовало подождать, но последней волей моего отца было, чтобы мы поженились.

Николас взял ее за руку, заставляя себя играть примерного жениха.

— Да, — добавил он. — И мы оба чувствовали, как важно исполнить его предсмертное желание.

Пастор одобрительно кивнул.

— Я уверен, что вы мечтаете остаться наедине, — сказал он и подтолкнул свою жену и миссис Бейкер к двери.

Когда после долгих прощаний и пожеланий счастья за ними все-таки закрылась дверь, Николас почувствовал огромное облегчение. Он повернулся к Рут.

.— Я принес бутылку шампанского из винного погреба твоего отца. Я думаю, мы должны отпраздновать нашу свадьбу.

— О, Никки! Как это мило с твоей стороны! — воскликнула Рут. — Я пойду переоденусь и немедленно вернусь.

И она почти побежала к лестнице на второй этаж.

«Никки. Как она смеет меня называть этим сладеньким именем? — думал Николас, шагая по направлению к кухне. — Мне противно, что Рут так приторно улыбается и вообще ведет себя как маленькая глупая девочка. Ведь я своими глазами видел, как она добивала Джейсона кочергой. И знаю, как безжалостно она убила несчастную Бетси. Для чего же притворяться пай-девочкой?»

Он мельком выглянул в кухонное окно. Похоже, скоро будет гроза.

Николас взял два бокала, достал из кармана пакетик с крысиным ядом и высыпал его в один из бокалов. Потом он наполнил бокал шампанским и тщательно размешал яд.

Продавец аптеки в Уэйнесбридже заверил его, что одного пакетика будет более чем достаточно для того, чтобы навсегда избавить его от грызунов. А если яд может уничтожить всех крыс в амбаре, Рут он тем более убьет.

Николас налил шампанского и в свой бокал, взял оба бокала и вернулся в гостиную. Там он в ожидании Рут уселся в кожаное кресло.

Небо быстро темнело и покрывалось грозовыми тучами. Вскоре начался ливень.

— Ты такой серьезный, Никки, — сказала Рут. — О чем ты думаешь?

Николас повернулся и увидел стоявшую в дверях жену. В руках у нее был маленький свадебный торт.

Сверкнула молния, и голубые камни амулета на ее шее заблестели в ее свете.

Пора начинать игру, — сказал себе Николас. Он выдавил из себя улыбку:

— Я думал о том, как мне повезло, что я решил приехать в Темную Долину.

Улыбаясь, Рут поставила торт на стол, обощ кресло и положила ему руки на плечи.

— Как приятно, что в самом начале нашей совместной жизни ты чувствуешь себя счастливым.

Николас откинул голову и заставил себя посмотреть в ее мертвые глаза:

— Ты была права, Рут. Мы стали друзьями и будем друг другу хорошими товарищами.

Николас встал:

— Давай выпьем, Рут.

«Будь осторожен, — сказал он себе. — Рут очень умна. Если она заметит, что ты ведешь себя странно, все будет кончено. Она все еще может сказать полиции, что это я убил Джейсона».

Николас протянул Рут бокал и взял свой. Руки его не дрожали. Это очень хорошо.

— Я никогда раньше не пила шампанского, Николас! — воскликнула Рут. — Это так приятно!

— Я очень рад, что ты впервые выпьешь именно со мной, — откликнулся он. Значит, Рут не обратит внимания на странный вкус шампанского.

Николас поднял бокал:

— За наш брак!

И он поднес свой бокал к губам.

— Нет! — вдруг воскликнула Рут. Николас похолодел.

— Что случилось?

— Нужно соединить наши руки. Потом я выпью из твоего бокала, а ты — из моего. Я читала об этом в одном романе.

Рут приблизилась к нему и обвила рукой его руку.

Бокал с ядом был в нескольких дюймах от губ Николаса. Сердце замерло у него в груди. Что он мог сделать?

Вдруг послышался стук в парадную дверь. Спасен!

— Подожди, я открою, — громко сказал Николас. Они разняли руки, и Николас поставил свой бокал на столик.

«Сегодня мне предстоит самая длинная ночь в моей жизни», — подумал он, спеша к двери. После убийства он хотел закопать тело Рут в яму. Яма уже была готова.

Стук повторился. Николас схватил ручку и рывком открыл дверь.

Сердце его упало. В горле пересохло.

— Розалин! — хрипло прошептал он.

Он выскочил на крыльцо и закрыл за собой дверь. Розалин обхватила его шею руками, и он крепко прижал свою возлюбленную к себе. Одежда ее была влажной, но Николас все равно чувствовал тепло ее тела. Какая она теплая и живая! Не то что Рут с ее холодной кожей. Юноша даже поежился от мысли, что можно так же сжимать в своих объятиях дочь Эндрю Мэннинга.

Николас прижался лицом к влажным волосам Розалин. Запах роз наполнил его ноздри. Он хотел забыть Рут. Забыть все те страшные смерти, свидетелем которых он стал.

Ему хотелось стоять так вечно. Но он знал, что нужно выпустить возлюбленную из своих объятий. Нельзя допустить, чтобы она встретилась с Рут. Розалин никогда не поймет его, и он навсегда ее потеряет.

Николас отступил на шаг и посмотрел в лицо Розалин, пытаясь запомнить его во всех подробностях. Казалось, что с того момента, как они попрощались на железнодорожной платформе в Тенистой Бухте, миновали годы. А ведь на самом деле и месяца не прошло. Сколько же страшных и трагических событий произошло за это время!

Сверкнула молния, и Николас ясно увидел беспокойство в прекрасных карих глазах Розалин.

— Что-то случилось, — сказала она. — Расскажи мне.

— Я хотел бы тебе рассказать, но не могу. Не здесь. Уходи. Сними комнату в гостинице, и ночью я к тебе приду. Обещаю тебе.

«Я приду, как только я убью свою жену», — мрачно подумал он.

Прежде чем Розалин успела задать ему хоть один вопрос, Николас наклонился и поцеловал ее. Он хотел сказать ей, как скучал по ней, как он мечтает всегда быть с ней рядом, как сильно он ее любит.