Роберт Стайн - Королева бала

— Очень мило! — Я не собиралась поддаваться на провокации.

— Как можно лучше...

— Пошел ты знаешь куда, — в бешенстве рявкнула я.

— Лиззи, но что же делать, если ты мне действительно очень нравишься?..

Все, с меня хватит.

Я вцепилась в руль, развернула машину на сто восемьдесят градусов и поехала к школе. На всех парах.

— Мы теперь куда? — спросил Лукас.

— Мы теперь никуда! Возле школы — вытряхивайся!

Он ничего не ответил. Его молчание показалось мне гнетущим. В зеркале я увидела, как он снова наклонился вперед, намереваясь обнять меня.

— Лукас! — завопила я. — Отстань, я за рулем! Но его руки уже лежали на моих плечах.

И тут до меня дошло.

Этот ужасный темно-бордовый цвет...

На Лукасе была та самая бейсбольная куртка.

— Ты оставишь меня в покое или нет?!

Я с визгом затормозила на стоянке шейдисайд-ской школы, выскочила из машины и распахнула заднюю дверцу.

— Я кому говорю! — заорала я.

— Ладно, ладно! Успокойся, а то кондрашка хватит.

Лукас как ни в чем ни бывало сидел, развалившись на сиденье и скрестив на груди руки. Его ухмылка говорила: «Хочешь, чтобы я убрался, — давай, собственными ручками выкидывай меня».

Моему терпению приходил конец.

— Лукас, — сказала я, стараясь, чтобы голос не выдал меня. — Убирайся из моей машины сейчас же. Или я начну кричать во все горло. Я пожалуюсь директору и заявлю на тебя в полицию. Я устрою тебе такую веселенькую жизнь, что мало не покажется. Ты меня хорошо понял?

Лукас одарил меня улыбкой, которую, видимо, считал неотразимой.

— А тебе идет, когда ты злишься.

— Пошел вон!

Он начал вылезать из машины. Медленно так, назло мне.

Я было потянула его за руку, но поняла, что он только того и ждал. Нет уж, пусть сам выматывается.

— Видишь, вот я уже и вышел, — сказал он. — Что дальше?

Я захлопнула заднюю дверцу, юркнула за руль и рванула с места, даже не успев закрыть свою.

В зеркале я еще успела поймать выражение его лица. Он больше не улыбался и выглядел очень расстроенным. /

Я погнала домой, превысив скорость. Мне совсем не светило быть оштрафованной, но хотелось как можно дальше и быстрее уехать от Лукаса.

Я подъехала к нашему крыльцу.

Света почему-то не было. Странно, мама почти всегда оставляет для меня свет на крыльце. И отцовского синего «субару» не видно. Наверное, поставил в гараж.

Дождь вдруг кончился, и из-за облаков показалась луна. Я была рада хоть какому-то свету.

Я подошла к гаражу и дернула за ручку двери.

Гараж был пуст. Родители уехали.

Невероятно. Если я и хотела бы остаться дома одна, то уж никак не сегодня. Дверь из гаража в кухню была заперта. Я пошарила в карманах — у меня был только ключ от входной двери.

Тут мне показалось, что в доме кто-то ходит.

У меня упало сердце. Я прислушалась. Нет, вроде тихо. Наверное, померещилось.

Я набралась духу и пошла к крыльцу.

Неожиданно моя рука наткнулась на что-то ворсистое, и я вздрогнула от неожиданности.

Да это же старый ковер, которым отец прикрывал ящики со всяким хламом!

Луна освещала дорожку к дому. Кусты вдоль аллеи, которыми так гордился отец, напоминали в лунном свете страшных чудовищ, готовых наброситься на все живое.

«Хватит киснуть», — приказала я самой себе. Но руки у меня дрожали так, что я не сразу попала ключом в замок.

Быстро захлопнув за собой дверь, я зажгла в холле свет. А потом стала включать все лампочки подряд.

В доме не было ни души.

Я глубоко вздохнула. Еще и еще раз бросила взгляд на столик, куда складывали почту. От Кевина — ничего. Я ведь тоже не ответила ему. И все же меня задело, что он больше не писал. Почему его нет рядом сейчас, когда он мне так нужен!

Шоколад! Эта утешительная мысль погнала меня на кухню. К маминому тайнику.

На кухне уже горел свет.

За столом сидел Джастин.

— Удивлена? — спросил он.

— Джастин... Как ты сюда попал? — Внутри у меня все похолодело. А на лице Джастина гуляла противная ухмылка.

— Твои родители впустили. А ты думала как?

— Где они? — спросила я, замерев на пороге кухни.

— Поехали в аэропорт встречать твою тетю.

— Мою тетю?

«Вот врет, нахал», — сразу же подумалось мне. А следующей мыслью было — бежать, бежать отсюда сломя голову, взывая о помощи. Потом я вдруг вспомнила, что сегодня четверг. И тетя Рена действительно прилетает из Далласа. Я совершенно забыла.

— Извини, — облегченно вздохнула я. — У меня... у меня сегодня был очень тяжелый день.

— А кому сейчас легко, — понимающе поддакнул Джастин.

Я кивнула.

— Премия года за лицемерие присуждается Джастину Стайлсу! — торжественно объявила я, имитируя вручение «Оскара».

Я открыла холодильник и изучила его содержимое. Вытащила шоколад.

— Будешь?

Джастин, криво улыбнувшись, покосился на стол. По крошкам на блюде я поняла, что он умял весь мамин пирог.

Нет, вы видели, он еще улыбается!

Его прекрасные синие глаза так и сияли.

Ничего не скажешь, красив и все тут!

Как бы я ни была напугана, не отметить этого было нельзя. У Джастина было то, что Элана называла «убийственным обаянием». Его взгляд действовал наподобие электрошока.

— Послушай, — начал Джастин, — я пришел...

— Ты хочешь сказать, что явился сюда вовсе не ради маминого пирога? Она очень огорчится.

Я немного опомнилась. И уселась напротив.

— Я пришел, — повторил он, — из-за Шуки.

Я вся напряглась.

— Я хотел тебя попросить, чтобы ты не трепалась.

— О чем?

— О том, что видела нас с ней в кино.

Я на секунду задумалась и пожевала шоколадку.

— А что это ты вдруг так заволновался?

— Я не намерен с ней больше встречаться, — объяснил Джастин. — Вот и не хочу лишних разговоров, что гулял с ней, да бросил. У нее и без того репутация не очень.

Я возвела глаза к небу. Я не верила ему. Но он уставился на меня своим знаменитым взглядом преданной собаки.

— Мне было так одиноко без Симоны... — оправдывался он.

— Одиноко?

Ну и словечко выбрал, если учесть, что Симона только что убита.

Джастин встал, прошелся по кухне, выглянул в окно, потом подошел ко мне и встал за моей спиной. Я развернула стул, чтобы сидеть к нему лицом.

— Да, одиноко, — повторил он. — Для меня это был такой удар...

Джастин протянул руку и провел пальцами по моей щеке, потом его рука скользнула на мою шею. Я отстранилась, настороженно глядя на него.

— Ну что ты, Лиззи, — сказал он вкрадчиво. — Я же тебе нравлюсь. Зачем отрицать.

Я презрительно фыркнула. Джастин будто удивился.

— Извини, — сказала я. — Могу поспорить, ты самый самовлюбленный тип в Шейдисайде. С чего ты взял, что нравишься мне?

Джастин даже рот раскрыл от удивления.

— Такого мне еще ни одна девочка не говорила!