Роберт Стайн - Вам меня не напугать!

— Пошёл отсюда! — пробормотал я и толкнул его к двери. На руках остался коричнево-оранжевый след от краски.

— Фильм почти готов, — сказал он и вытер руки о мою тетрадь с домашним заданием по математике. — Может быть, я тебе его покажу.

— Не прикасайся к моим вещам! — сказал я злобно, но потом вспомнил, о чём хотел спросить его и сменил тон. — А я могу поучаствовать в съёмках? — умоляюще спросил я. — Ну пожалуйста! Ты говорил, что может быть, вы меня возьмёте. Помнишь?

— Нет, нет, дурила. — Он отрицательно покачал головой. — Ты перепугаешься до смерти.

— Чего?

Он что, смеётся надо мной?

— Ты испугаешься, Эдди, — повторил он, почёсывая измазанный краской затылок. — Один в глухом тёмном лесу, где разгуливают три Грязных монстра… Ты уделаешься. Точно уделаешься.

— Эй, послушай! — злобно закричал я. — Это не смешно, Кевин. Ты же обещал…

— Нет, не обещал, — заявил Кевин. Здоровая капля коричневой краски скатилась с его плеча и упала на пол.

— А тебе придётся мыть пол, — сказал я с гнусной ухмылкой. — Ты у меня его вылижешь! — орал я, скрестив руки на груди.

Он только смеялся в ответ.

Неожиданно мне в голову пришла мысль.

— Слушай, Кевин, поможешь мне сделать одну шутку? — спросил я задумчиво.

— Наверное, нет, — ответил он, ухмыляясь.

— А в чём дело?

— Ты не можешь придумать, как напугать кое-кого? — спросил я.

Он внимательно посмотрел на меня, и показал свой коричнево-оранжевый костюм:

— А это недостаточно страшно?

— Нет. То есть я хочу спросить, может, ты знаешь ещё какие-нибудь способы напугать кое-кого, — спросил я, не зная, как объяснить, в чём дело. Наконец я решил выложить всё начистоту: — Мы с друзьями пытаемся напугать девочку по имени Кертни.

— Зачем? — спросил он и положил свою измазанную руку на мой туалетный столик.

— Да так, шутки ради, — сказал я.

Он кивнул.

— Но нам никак не удаётся её напугать, — продолжал я. — Что мы ни делаем, всё впустую. — Я плюхнулся на кровать.

— А что вы уже испробовали? — спросил Кевин.

— Да так, пару штучек. Змею и тарантула. Но она не испугалась, — сказал я.

— Мелко, — пробормотал он и отошёл от столика, на котором осталось грязное пятно.

— Что значит «мелко»? — спросил я.

— Мелко — это значит, что вы пытаетесь испугать её при помощи всякой мелкой дряни. Вам нужно попробовать напугать её чем-нибудь большим. Например, чем-нибудь, что больше неё.

Я задумался. Похоже, он прав.

— А что ты называешь большим? — спросил я. — Что-нибудь вроде слона?

Он нахмурился и покачал головой:

— Эдди, ну где ты достанешь слона? Я говорю о чём-нибудь вроде большой рычащей собаки.

— Собака? — переспросил я, почёсывая затылок.

— Ну да. Представь себе: девчонка вроде твоей Кертни идёт по улице или по лесу и вдруг слышит злобное рычание. Она оборачивается и видит огромную собаку с открытой пастью и торчащими клыками, которая бежит прямо на неё. Она испугается. Это факт.

— Недурно, — сказал я задумчиво, — недурно, Кевин, ты гений. Правда.

— Можешь мне это не говорить, — ответил он и вышел из комнаты, оставляя на полу грязные следы.

«Огромная рычащая собака», — думал я.

Я представил себе эту собаку. Она была размером с волка и выла на луну, задрав голову.

Потом я представил себе, как Кертни, ничего не подозревая, идёт по тёмной улице. Она слышит странный звук. Тихое рычание. Её глаза наполняются страхом.

«Что это за звук?» — думает она.

И тогда она видит её. Самую огромную, злобную и громкую собаку на свете с красными горящими глазами. Собака открывает пасть и показывает страшные острые клыки.

С рычанием, от которого дрожит земля, она бросается на Кертни и хочет вцепится ей в горло.

Кертни зовёт на помощь, потом поворачивается и, пытаясь спастись от верной гибели, бежит вопя и рыдая, как младенец.

«Ко мне, малыш», — зову я зверя.

Собака останавливается и подбегает ко мне, виляя хвостом. Кертни продолжает плакать и дрожать всем телом, а собака лижет мне руку.

«Это просто собака, — говорю я ей. — Собаки кусаются, только если чувствуют, что их боятся! »

Я захохотал и вскочил с кровати.

«Действительно стоит попробовать, — подумал я. — Обязательно надо попробовать».

Остаётся только узнать, у кого есть огромная злая собака.

Вечером в субботу мы собрались на заднем дворе у Чарлин, чтобы опробовать новый крокет, который ей подарил папа. Был ненастный день. Высокие облака закрывали солнце и отбрасывали серые тени на лужайку.

Мы с трудом слышали друг друга из-за шума соседской газонокосилки, но я всё же рассказал Молли, Чарлин и Шляпе про то, как мой брат предложил запугать Кертни.

— Большая злая собака — это правда страшно, — быстро согласился Шляпа и, сильно ударив молотком по зелёному шару, отправил мяч в кусты.

Молли имела хмурый вид. Она так и не простила мне случай с тарантулом, хотя я тысячу раз перед ней извинялся. Она одёрнула жёлтую футболку и приготовилась к игре.

— Нам нужна собака, которая была бы действительно страшной на вид, — сказала Молли. Она не попала в ворота и сбила шаром деревянный колышек.

— Мне кажется, моя собака Лютик вполне подойдёт, — предложила со вздохом Чарлин.

— Кто? Лютик? — воскликнул я удивлённо. — Не шути, Чарлин. Баттеркап — большой симпатичный увалень. Его даже мухи не боятся.

Издевательская улыбка заиграла на лице Чарлин:

— Лютик вполне справится.

— Конечно, — сказал я, закатывая глаза. — Он и правда лютый. За это его и прозвали Лютиком.

— Твоя очередь, — сказала мне Молли и кивнула в сторону моего шара, лежавшего далеко от ворот.

— Это такая занудная игра, — пожаловался я. — И как она может кому-то нравится?

— А мне нравится, — сказал Шляпа. Он выигрывал.

Чарлин сложила руки рупором и закричала:

— Лютик! Лютик! Иди сюда, лютый зверь!

Через несколько секунд из дома неуклюжей походкой вышел большой сенбернар и направился к нам, виляя пушистым хвостом так сильно, что вся его спина ходила из стороны в сторону. Его розовый язык вывешивался из пасти.

— Ой, мне страшно! Ой, как мне страшно! — саркастически закричал я.

Я выронил крикетный молоток и принялся дрожать и трястись.

Лютик не обратил на меня никакого внимания. Он подбежал к Чарлин и стал лизать ей руки, тихонько подмяукивая наподобие кота.

— Ну, он и правда крутой! — воскликнул я.

Шляпа надвинул кепку на глаза и подошёл ко мне.

— Чарлин, это большой милый сенбернар, — сказал он, наклонился к Лютику и почесал его за ухом. — Он совсем не страшный. Нам нужен волк или огромный доберман.