Кирстен Миллер - Кики Страйк — девочка-детектив

— Знаешь, что это? — поинтересовалась хозяйка с сильным русским акцентом. Глаза ее озорно сверкнули.

— Нет, — чистосердечно призналась я.

— Это Мраморное кладбище.

— В самом деле? — с деланным интересом переспросила я. Вообще-то кладбища завораживают меня ничуть не меньше любого другого, однако в тот момент меня занимали дела поважнее.

— А ты его видела? — спросила хозяйка. Я помотала головой. — Вот уж не удивляюсь, — удрученно вздохнула она. — Большинство людей понятия не имеют, что оно тут, рядом. Хочешь взглянуть? — На самом деле, мне пора домой, — предельно вежливо сказала я. Ноги у меня немилосердно ныли после целого дня хождений по городу; и я готова была поклясться, что эта странная особа малость не в себе.

— Да это и минуты не займет, — уговаривала она. — Оно ж прямо здесь, под боком.

— ОК, — буркнула я, застегивая куртку и направляясь к двери.

— Э, нет, — совсем по-девчоночьи хихикнула хозяйка. — Наружу выходить незачем. Пойдем-ка лучше на склад. Оттуда кладбище видно как на ладони. Обычно я не считаю нужным слушаться взрослых, в чьей уравновешенности я не уверена. Но мне подумалось, что миниатюрная владелица магазинчика хотя и «с приветом», но вроде бы вполне безобидна, и поспешила вслед за ней вверх по шаткой спиральной лестнице. Комнатушка над магазином, от пола до потолка заставленная книгами, как две капли воды походила на родительскую спальню. Хозяйка магазинчика, что по пути наверх представилась как Верушка, подвела меня к окну в глубине здания.

— А вот и оно, — возвестила она, указывая на окно. — Вот — Мраморное кладбище. Поначалу я решила, что Верушка и впрямь рехнулась. Однако, отодвинув с дороги коробку с заплесневелыми французскими словарями и подойдя вплотную к окну, я увидела незастроенный участок земли размером с футбольное поле. Он был словно вырезан в самом центре квартала и обнесен высокой стеной, отгораживающей запретную территорию от окрестных зданий. Надо же — я проходила по Второй авеню никак не меньше тысячи раз и в жизни не подозревала, что позади магазинных витрин и жилых домов таится этакая достопримечательность.

— А могилы же? — полюбопытствовала я, выискивая взглядом надгробные камни.

— Под землей, конечно, — рассмеялась Верушка. — Видишь в траве прямоугольные мраморные плиты? Это — входы в склепы. Там, в глубине — десятки и сотни могил. Настоящее поселение мертвецов.

— А спуститься туда можно? — спросила я. При мысли о том, что я наконец-то отыщу путь под землю и окажусь где-то под улицами и домами, сердце мое сладко замирало.

— На территорию Мраморного кладбища допускаются только родственники покойных — и вот уже много лет как там никого не хоронили. Зато можно выбраться на пожарную лестницу: оттуда еще лучше видно. Я открыла окно, и в лицо мне ударил ледяной ветер. Лестница зловеще раскачивалась из стороны в сторону. Я оглянулась на Верушку: та разочарованно покачала головой.

— Волков бояться — в лес не ходить, — упрекнула она. Выбираясь на лестницу, я здорово стукнулась затылком о подоконник и вынуждена была подождать несколько секунд, пока головокружение не пройдет. Наконец я сумела сфокусировать взгляд на раскинувшемся внизу кладбище, — и снова подивилась про себя, что такой обширный участок удалось спрятать в самом центре Манхэттена. Трава была того сюрреалистического зеленого оттенка, что встречается обычно по соседству с шотландскими замками, и цвет этот казался еще ярче на фоне безотрадных окрестностей. Пока я потрясенно глазела по сторонам, по кладбищу эхом разнесся скрежет поворачиваемого в замке ключа — этот звук ни с чем не спутаешь. С высоты лестницы я видела все, кроме небольшого участочка прямо у себя под ногами. Опустившись на колени, я заглянула между железными перекладинами: да, верно, кто-то отпирал ворота, отгораживающие кладбище от шума и суматохи Второй авеню. Верно, какой-нибудь родственник одного из покойничков, предположила я поначалу — и тут заметила, сколь посетительница мала ростом и сколь необычного цвета ее волосы. От изумления я едва не потеряла равновесие и не скатилась с лестницы. Ворота захлопнулись; незнакомка исчезла. И хотя лица ее я не разглядела, к тому времени, как я вскарабкалась обратно в окно книжного магазинчика, я уже не сомневалась: эта особа — никто иная как Кики Страйк.

— Там, на кладбище, была какая-то девочка, — шепнула я Верушке.

— Ну надо же, — отозвалась та без малейшего удивления.

Один из самых важных навыков — это распознавание лжи. На протяжении многих лет я сталкивалась с врагами, что пытались ввести меня в заблуждение, и с мошенниками, рассчитывающими меня одурачить. В каждом из таких случаев мне удавалось распознать обман, и, уверяю вас, тем самым руки у негодяев оказались связаны. Понять, что тебе лгут, не всегда просто. Как ты, возможно, уже заметила, те, кто во лжи поднаторел, обычно врут довольно ловко. Но если ты заподозрила, что тебе втирают очки, не говори ни слова. Просто не теряй бдительности. Понять, что тебя пытаются обвести вокруг пальца, ты сможешь по следующим признакам:

Вслушайся в голос собеседницы.Лгунье есть что скрывать. И что бы это ни было, скорее всего, на душе у лгуньи неспокойно. В результате для нее главное — себя не выдать. Речь ее замедлится; перед тем, как ответить на вопрос, она непременно выдержит паузу. По мере того, как тревога нарастает, голос ее зазвучит выше. В ответах она постарается избегать конкретной информации и скажет что-нибудь туманно-расплывчатое, вроде: «Да не убивала я Стива. Я была в магазине».

Всмотрись в лицо собеседницы.В большинстве своем люди — никудышные актеры. Возможно, лгунья изложит свою историю вполне убедительно, но если она не умеет контролировать собственную мимику, уличить ее так же просто, как опознать звезду «мыльных опер» — в шекспировской пьесе. Человек, который говорит правду, смеется, гримасничает или плачет в нужных местах, а лгунье сперва необходимо все обдумать. Целиком сосредоточившись на том, что же ей делать, она, вероятно, станет реже моргать или будет держать голову неестественно неподвижно. Не ерзает ли она? В том, что касается бессознательной жестикуляции и мимики, лжецы делятся на два типа: на «непосед» и «контроллеров». «Непоседы» сидят как на иголках. Они вертятся, ерзают, притопывают ногой, теребят в руках драгоценности. А также куда чаще дотрагиваются до лица — чешут нос, пропускают сквозь пальцы волосы, вытирают ладонью губы. «Контроллеры», с другой стороны, из кожи вон лезут, изображая суровую сдержанность. Они почти не двигаются, избегают лишних жестов. Некоторые того и гляди сцепят руки под коленями или скрестят на груди.