Энцо Руссо - Следствие ведет Россана

Первой подняла голову Россана. При виде уставившихся на нее маленьких злых глазок она не смогла удержать испуганного возгласа, заставившего вздрогнуть двух других «сыщиков».

— Что вам здесь надо? — спросила их маленькая старушонка. Она была вылитая ведьма из сказки, одна из тех, что при помощи шоколадок заманивают к себе детей, а потом спокойно ими лакомятся.

— Тут живет старик Пьеро, тот, который продает бутерброды?

— Нет, его квартира рядом, где зеленая дверь. А зачем он вам?

Теперь оставалось выяснить: не знает ли старуха, что ее соседа похитили? Первой из всех троих верный ответ пришел в голову Россане.

— Мы пришли отдать ему деньги; мы из той школы, возле которой он стоит со своей тележкой.

— Сколько же вы ему должны? — прозвучал странный вопрос, и в ожидании ответа старуха в подобии улыбки оголила десны. Зуба у нее не было ни одного: заманивала она шоколадками детей или нет, было неизвестно, но обглодать косточки заблудившегося в лесу ребенка ей вряд ли бы удалось.

— Две тысячи лир, — сказала наугад Россана, надеясь, что назвала не слишком маленькую цифру. Но рисковать было нельзя: с собой у нее была только тысяча, и хорошо, если мальчики наскребут еще тысячу. — Можно их оставить вам?

— Может, не стоит, — пробормотал себе под нос Фабрицио, но старушонка уже загорелась желанием прикарманить денежки.

— Поднимайтесь, поднимайтесь.

Они прошли еще один лестничный марш.

— Заходите, заходите.

Они вошли, и представшее взгляду их не удивило. Неподвижно застывший огромный черный кот, не сводящий с них внимательного взгляда. Закопченный котелок, в котором могли бы вариться волшебные дьявольские зелья, источавший, однако, лишь запах прогорклой капусты. На столе, рядом с котом, большой гребень с седыми волосами, застрявшими между его зубьев. У единственного в комнате окна виднелась и метла, старая добрая метла с гибкими прутьями, — она стояла наготове, чтобы ведьма могла оседлать ее в темную безлунную ночь. Старуха пыталась казаться любезной в предвкушении неожиданно свалившихся на нее тысчонок, и Россана решила этим воспользоваться. Указав на окно с высоким подоконником, она спросила:

— И часто вы выглядываете в окошко?

— Никогда, доченька, никогда. Я же вот какая низенькая. Разве ты не видишь, какая я маленькая?

В самом деле, даже прикинув на глаз, было ясно, что старуха могла бы выглянуть во двор, лишь встав на скамеечку, а никакой скамеечки вокруг не было видно. Не говоря уже о том, что подобные акробатические упражнения были бы опасны в ее возрасте.

— А вы не знаете, когда возвратится сегодня Пьеро?

— Откуда мне знать? Однако ему пора бы уже быть дома. Он всегда возвращается в это время.

— Нет, его еще нет, мы к нему стучались.

— Слыхала, слыхала, что ты стучалась.

— Он живет один?

— Один? Нет, моя красавица. Он живет вместе с той кощенкой, что ты видала у него под дверью.

Россана подмигнула мальчикам, потом улыбнулась старухе.

— Как же это вы увидели, что у него под дверью сидит кошка? И откуда вы знаете, что в дверь к Пьеро стучала я? Вы же сказали, что не можете высунуться в окно?

— Что?

— Разве вы не сказали…

— Нет, нет, не могу, вот поглядите сами.

И старуха показала им свои ноги с ужасными, распухшими, посиневшими икрами — оттого-то у нее и была такая шатающаяся, неверная походка. Неизвестно, что это была за болезнь, но тут, несомненно, дело обошлось без обмана. И все-таки обман был, и его разгадал Руджеро: подозревая в словах старухи какую-то уловку, он решил незаметно выглянуть в окно.

— Эй, поглядите-ка туда, напротив.

— Что? — воскликнули в один голос Россана и Фабрицио, подбегая к нему.

Руджеро указал на крытый застекленный балкон напротив. Хотя он и обвалился наполовину, но стекла в нем чудом уцелели, и в них, несмотря на грязь, достаточно отчетливо отражались оба подъезда, а также довольно явственно можно было различить и кошку, продолжавшую, подняв хвост, прогуливаться перед запертой зеленой дверью. Старая Маньони как ни в чем не бывало, не обращая больше на них внимания, пошла помешать капусту в котелке — капуста в знак протеста против такого беспокойства завоняла еще сильнее. Старуха хотела было погладить черного кота, но не дотянулась — он сидел на столе слишком далеко и ограничился лишь тем, что глухо мяукнул, не приближаясь, однако, к ее протянутой руке.

— Ну, что будем делать дальше? — спросил Руджеро шепотом.

Фабрицио пожал плечами. Россана в нерешительности кусала губы. Эта старушонка оказалась крепким орешком и если и разрешила им задавать вопросы, то только потому, что еще надеялась заполучить две тысячи лир.

— Живее выкладывайте денежки. У меня есть тысяча.

Фабрицио вытащил из кармана еще тысячу, и старая ведьма сразу же стала любезнее. Она оставила свою капусту и кота и снова подошла к ним, не отрывая глаз от денег.

— Вы ничего не заметили странного сегодня утром, синьора?

— Что?

— Вы ничего не заметили…

— Нет, нет, ничего. Что я могла заметить? Видишь, какая я старая.

Россане, так же как и ее друзьям, все это уже порядком надоело, ее подташнивало от запаха капусты, и она, решив, что пора закругляться, протянула старухе деньги. Однако сомнение, охватившее ее с той минуты, когда отец объяснил, что за сигареты были найдены на лотке у старика Пьеро, не оставляло ее. Сомнение, которым она не поделилась даже с Руджеро и Фабрицио. Стиснув зубы, она направилась к двери, пробормотав что-то вроде «до свидания» в ответ на несшиеся вслед заверения старухи: она, мол, обязательно передаст, как только его увидит, деньги бродячему торговцу, на нее вполне можно положиться.

— Да, кстати, а вы хотя бы знаете, как фамилия дядюшки Пьеро? — спросил напоследок Фабрицио уже с порога.

Но это утро было, наверно, не из удачных: женщина покачала головой, вновь показав свои покрасневшие десны. Как его фамилия? Кто знает… Просто Пьеро, безо всякой фамилии…

— До свидания, и приятного аппетита, — пожелал старухе взбешенный Фабрицио, но Россана знаком велела мальчикам подождать.

У Руджеро, который уже вышел на площадку и не в силах был больше сдерживать нетерпение, невольно вырвалось:

— Ну что там еще?

— Последняя просьба, синьора.

— А?

— Синьора, пожалуйста, не говорите моему отцу, что мы сюда приходили и разговаривали с вами. Он не любит, когда я вмешиваюсь в его дела.

— А кто у тебя отец?

— Комиссар полиции Да Валле.

В комнате наступила тишина, и кот наконец соблаговолил сдвинуться с места. Он соскочил на пол, проскользнул в распахнутую дверь и исчез, ни с кем не попрощавшись. Старуха поглядела ему вслед, потом посмотрела на Россану и на мальчиков, в изумлении уставившихся на свою подругу. Старуха казалась испуганной.