Александр Хорт - Облом великих комбинаторов

Четыре майских дня на теплоходе «Новый быт» привели Юрку в неописуемый восторг. Он уже не первый раз ходил на нем (моряки говорят «ходить» вместо «плавать») по этому маршруту, до Онежского озера и обратно. Отец всегда брал Юрку на открытие навигации, в первый рейс после унылого зимнего затишья, когда река замерзает, и корабли находятся на приколе. Разбуженный после зимней спячки ветеран, умудрившийся сохранить данное ему при рождении в тридцатых годах имя, «Новый быт» встрепенулся, привел себя в надлежащий вид и ожил под наплывом пассажиров. В такие весенние дни на нем собиралось много туристов, порой встречались даже интуристы, то и дело слышались песни под гитару, люди фотографировались, выпросив у кого-нибудь из команды фуражку с «крабом» или тельняшку, ели, пили и вообще веселились на полную катушку.

Юрка не уставал повторять, что из всех видов транспорта он больше всего любит теплоход. Когда-то он ездил с мамой на поезде, там ему не очень понравилось. Ни тебе переодеться, ни поесть толком, ни умыться. Все маленькое, тесное. Стоит повернуться, как обязательно обо что-нибудь стукнешься, чаще всего головой.

Летал он один раз и на самолете. Там Юрке тоже не понравилось. Во-первых, у него закладывало уши. Во-вторых, сверху все такое маленькое, что не разбери-пойми. В-третьих, его место было у окошка. Поэтому чтобы выйти, он каждый раз должен был просить маму и одну незнакомую женщину, чтобы те встали. Женщина все время засыпала, и ее приходилось будить. Здорово он намучился от того полета.

То ли дело на воде! Здесь вокруг такой простор, что не наглядишься. Когда выходишь на палубу, тугой ветер ерошит волосы, словно ладонью, и можно долго смотреть на проплывающие берега, помахать деревенским ребятишкам рукой. А то можно подняться на мостик и посмотреть, как рулевой, вглядываясь в даль, туда-сюда плавно поворачивает штурвал.

А до чего же хорошо спать в каюте на верхней полке, ведь там, в отличие от поезда, есть деревянный бортик. Так что ты не загремишь вниз даже при самой сильной качке.

Пожить бы здесь еще недельку. Совсем не тянет возвращаться на берег. Но, увы, приходится. Не все коту масленица. И вот «Новый быт» причалил в Теремковске, где Юрку опять охватили каждодневные мелкие заботы.

При первой возможности к нему подошел Олег и сказал:

— Слушай, я понимаю, что «антистыдин» это полная туфта. Только такой простофиля, как Сережка Кукарекин, мог попасться на эту удочку. Но ведь в химический кружок ты ходишь на самом деле. Или это тоже розыгрыш?

— В «Школу юного химика», — поправил Юрка. — Еще как хожу. Видишь, у меня руки в пятнах. Это я давным-давно серой обжег. А до сих пор не отмылись. Вот что такое химия.

— Ты ее, наверное, уже хорошо знаешь.

— Хорошо ее даже Менделеев не знал. Вон сколько пустых клеточек в периодической системе оставил. Не знал, чем заполнить.

— Но ведь ты способен в интересах следствия провернуть одно важное дельце. — Тут Олег перешел на шепот. — Мы собираем улики. Нужно сделать химический анализ вещественных доказательств.

— Тех самых пластин? — догадался Юрка.

— Точно. Есть подозрение, что это подделка. Нужно проверить их состав. Возможно, Изварин вроде как их чем-то разбавлял. То есть делал пластины сам, а покупателям говорил, что иностранные. Одним словом, не в обиду тебе будет сказано, химичил.

— Ладно, попробую.

Сначала Юрка ни в какую не хотел брать пластину целиком.

— Зачем я буду таскать такую тяжесть. Металл мягкий, я соскоблю ножиком кусочек. Результаты анализа будут одинаковы что с большого куска, что с маленького.

Однако Олег и Димка уговорили его в интересах следствия не портить вещественное доказательство. И так уже заляпали донельзя, отпечатков пальцев не найдешь при всем желании. Юрка поворчал, но все-таки взял. Зато на следующее утро опять проявил свое недовольство.

Они встретились на подходе к школе. Завидев Олега и Димку, юный химик еще издали запричитал:

— Ну, вы достали меня со своей пластиной! Ну, достали!

Друзья сразу поняли, что Юрка вчера долго провозился с анализом пластины, устал как черт знает кто, проклял все на свете и вообще не рад, что с ними связался. Химик высказался примерно в тех же словах, но и добавил существенные подробности.

Придя на занятия, Юрка вежливо попросил руководителя сделать химический анализ металла. Сказал, что это важно в интересах следствия. В ответ Евгений Петрович предложил сделать анализ ему самому. Да еще отругал Юрку за то, что тот пугается элементарных вещей, которые должен уметь делать с закрытыми глазами. Пришлось Юрке взяться за дело, но у него ничего не получалось и с открытыми глазами. Верней, выходило что-то непонятное. Он чувствовал себя, как на экзамене. От волнения все валилось из рук. Тогда руководитель, еще раз пристыдив Зрачкова за отсутствие подлинной тяги к химии, решил продемонстрировать, как нужно делать подобный анализ. Это-то и спасло Юрку от дальнейшего разноса, потому что у Евгения Петровича тоже ничего не получалось. Он извел тьму кислот и других реактивов, однако выводы его были крайне скудными.

— Сюда входит какой-то металл, которого нет на белом свете, — говорил Юрка. — Евгений Петрович напишет об этом в Академию наук. Мы с ним дополним таблицу Менделеева.

— Можете не писать, — остановил его Димка. — Это сплав под названием квазолин.

— Откуда ты знаешь?

— В автосервисе сказали.

— Странно. Если о нем известно даже в автосервисе, почему об этом не знает наш руководитель…

— У него иномарка есть?

— Нет.

— Поэтому и не знает.

— Ладно, квазолин так квазолин. В рецепт входит еще легкоплавкий металл. Формулу говорить не буду, все равно не поймете.

— Почему это мы не поймем! — вспылил Димка. — Тоже мне, Ньютон выискался.

Олег моментально осадил его:

— Что ты лезешь в бутылку? Конечно, поймем. Только формула нам сейчас не нужна. Это не улика.

Волшебное слово успокоило Димку, и юрка продолжал:

— Это распространенный металл, из которого делают зубные коронки. Вообще-то, это тоже сплав, но его называют металлом. Он зачем-то сюда добавлен. — Тут в Юрке заговорил следователь. — Очевидно, кто-то решил сэкономить основной сплав. Его мало, стало быть, он дорогой. Кто-то отщипывает от всех пластин понемножку и набирает себе на новую.

— Да что ты заладил свое «кто-то»! — не выдержал Димка. — Это Изварин. Ребенку ясно.

— Скорей всего он. Но это требуется доказать. Нужны улики.

После уроков они брели домой.

— Давай где-нибудь посидим, — предложил Димка. — Что-то мне на ходу плохо думается.

Заметив между домами мелькнувшую в глубине скамейку, друзья свернули туда. Она стояла под деревьями возле железной ограды детского сада. Опытные сыщики сразу поняли, что бывающие здесь люди сидят на этой скамейке по-особому, не на сиденье. Сидят на спинке, на сиденье ставят ноги. Олег и Димка не стали нарушать сложившуюся традицию. Они устроились так же, как все. Отличная скамейка. Жаль, что стоит в тенечке.