Дмитрий Щеглов - Добро пожаловать на дно

— Я на одном месте сижу. Где мне найти! Это, вот его дружок весь берег облазил и нашел две тысячи.

— А чего тогда ты раньше времени вернулся с рыбалки? Что там сушишь на солнце?

Мысленно ругая себя за несдержанный язык, дед побыстрее ретировался из кухни. Следом за ним вышел и я.

— Ты бы на озеро сегодня не ходил, — села мне на хвост бабушка, — Левониха тронутая говорит, что на озере со вчерашнего дня какой-то леший объявился, Монтря!

Дед усмехнулся.

— Монтря этот прямо олигарх какой-то! Денежки так и рассыпает! Побольше бы таких леших!

Нет, справедливы бабушкины подозрения. Деду, видно, тоже кое-что перепало. Вон, какое у него настроение великолепное. А он ведь первым из рыбаков встречает зорьку. Я думаю, к тому времени, когда Данила пришел, дед, увидев первую купюру, сам весь берег прошерстил и собрал основной урожай, а мой дружок поживился остатками. Это, наверно, те несколько купюр, что отстегнул на озере Рэм-Ефрем Фитилю в качестве небольшой доплаты. К утру их снесло сюда, к городу, к тому месту, где дед обычно ловил рыбу. Надо было срочно проверить свои подозрения. Я навострил лыжи к Даниле. Мой дружок давно был занят делом. Я его спросил, был ли он утром на озере?

— Только собрался! — ответил он. — Деда твоего видел, советовал побыстрее сходить на озеро, да я вот замешкался.

С дедом все было ясно.

Я окинул взглядом небольшой двор. Загон у козы был полон травы. Значит, успел Данила ее накосить, и вопрос на сегодня с пастьбой отпадал сам собою. Рядом, в выгородке лениво хрюкал огромный боров. Смирный и довольный он бывает только в одном случае, если сытый. Знать, и с ним полный порядок. Данила кивнул мне головой.

— Проходи, чего стоишь… Смотри, орудие для лова делаю. Ночью испробуем!

Мой дружок насаживал на длинный шест щербатые вилы. Один зуб, как и положено, смотрел вперед, а второй, вроде крючка, был загнут кверху. Данила пояснил предназначение собственного изобретения:

— Не проткнем, так подцепим!

Что он имел в виду, я так и не понял. Проткнуть и подцепить можно было чудище, рюкзак с деньгами или мешок с драгоценными камнями. Я думаю, он имел в виду мешок с драгоценностями или рюкзак. Уточнить свое предположение я не успел. Во дворе следом за мной показалась безумная Левониха. Она напрямую направилась к Даниле.

— Ты, Данилко, радуйся, узнала я, куда пропал ваш козленок Кешка.

— Куда? — встрепенулся мой дружок. Но бабка Левониха и не думала сразу раскрывать карты. Она собралась раскладывать долгий пасьянс. Присев на лавку, Левониха продолжала:

— Я всю ночь не спала и думала. Вся картина мне в первозданной наготе открылась. Кто бы только мог подумать…

— Что подумать?

— Что мне божественное видение открылось. Я увидела вашего козленка Кешку.

— Ну и… — мой приятель начал звереть.

— Я и говорю. Бегает он по лужку, маленький, хороший. Ну чистый агнец божий. А тут гляжу, у него за спиной крылья выросли. Взмахнул он ими и вознесся, невинная душа, на небеси. Оттуда, сверху, на нас грешных сейчас и смотрит. Там он!

За кого она нас считала? Данила жутко обиделся и наперевес с усовершенствованным крюком-копьем, угрожая и хищно скаля рот, двинулся на Левониху.

— На небе, говоришь, Кешка. А вот я тебя сейчас туда к нему отправлю. За что тебя цеплять?

Старуха не на шутку перепугалась. Кто его знает, что на уме у сумасбродного Данилы. Она закрестилась и отчаянно замахала руками.

— Да ты что, Данилко, окстись! Это же я, Левониха. Мене ишо рано туда, на небо. Я ишо пожить хочу. Ой!.. Гляди, нанароком проткнешь.

Старушка пулей вылетела со двора. Данила расхохотался. К нему возвращалось обычное хорошее настроение. Не век же горевать из-за козленка. Мы вышли на улицу. Наш городишко небольшой. Слух разлетается из одного конца города в другой со скоростью молнии и даже опережает ее. Я раньше никак не мог понять, откуда эта сверхзвуковая скорость, пока меня Данила не просветил:

— А телефон на что? Это бабки кривыми ногами со двора во двор таскают на хвосте звон, а такие, как Настя, трубку поднимут и обзвонят за десять минут всех подружек. Вот и считай, можно ей тайну какую-нибудь доверить?

Легкая на помине, навстречу нам летела наша подружка Настя. Мать у нее работала в прокуратуре, и иногда ей перепадала кое-какая закрытая информация. Вот и сейчас Настя светилась, как вывеска над казино. Ее прямо распирало от важных вестей.

— Вы слышали, монстр, который появился в озере, имеет ядовитую слюну?

— Плюется, что ли, как верблюд? — улыбнулся Данила.

— Характер неуживчивый?

Настя, не обращая внимания на колкость, стала рассказывать:

— Представляете, дракон-монстр вчера Фитиля сквозь шлем за ухо укусил, чуть-чуть, так, царапина маленькая. Ну, ему в больнице зашили мочку, смазали йодом и отпустили. Ничто не предвещало тяжелых последствий.

— И что с Фитилем случилось? — скептически улыбаясь, спросил Данила. — Помер?

Настя не поддержала его черный юмор.

— Почти. При смерти он! Нога вспухла, лицо разбито, бредит каким-то чудищем и орет, что в воду не полезет. У него сейчас следователь сидит в палате, хочет узнать, кто его так разукрасил, а Фитиль, как нарочно, сознание потерял.

— Со страху, наверно, — все также скептически улыбаясь, сказал Данила. — Мало ли кто мог ему физию разукрасить.

Настя замахала на нас руками.

— А нога? Нога вспухла у него до невозможности. Фитиль следователю говорил, что его сынок Монтри укусил. Что вы думаете об этом?

Я расхохотался. Наша подружка, как и бабка Левониха, называла чудище по имени.

— Тут и думать нечего. Как только Фитиль немного выздоровеет, его переведут в палату номер шесть, мозги долечивать. В мозги ему в первую очередь попала ядовитая слюна.

— За Кешку ему расплата! — подтвердил Данила.

Наш скептицизм не понравился Насте. Она, как старая бабка, верила во всякие заговоры, чудеса, восточную медицину и в загробную жизнь. Я призадумался. Если отметина на лице у Фитиля понятно откуда — после знакомства с моим биноклем, то вспухшая нога — это же ерунда на постном масле. Нарыв от пореза консервной банкой или ржавым гвоздем появляется на третий или четвертый день. А тут ночью наступил на стекло, а утром нога вспухла, да так, что он стал даже терять сознание. Что-то тут не то! Кто его мог укусить? Я ведь своими собственными глазами видел, как Сучок боролся с чудищем в воде. Никакого монстра на берегу в это время не было. И вдруг, убегая от озера, Фитиль схватился обеими руками за ногу и дико заорал. На что же он наступил, что его могло укусить? И тут я вспомнил реплику, которую бросил Хват-Барыга вчера ночью во время схватки в воде Сучка с чудищем. Хват-Барыга стоял у самой кромки воды и бормотал: