Дмитрий Щеглов - Добро пожаловать на дно

— Драгоценные камни — товар остался под водой!

— Ну и что?

— Как что? Достать их надо!

— Кому надо, тот их и достанет!

— А тебе не надо?

— Не надо!

Вот и поговори после этого с ним. Знает Данила, где утоплены сокровища, и ухом не ведет. Обленился совсем. Как будто ему с неба сыплется манна небесная.

Прошло три дня. Волны слухов о чудище, прокатившиеся по городу, пошли на убыль. За эти дни никто не смог сфотографировать или заснять на кинокамеру неизвестно откуда появившегося монстра. На четвертый день, если кто начинал рассказывать про огромную змею, его поднимали на смех.

Искали встречи с чудищем обычные жители, а вот компания Сучка игнорировала берег озера. За эти три дня мы с Данилой ни разу не встретили ни Хвата-Барыгу, ни Фитиля, ни красавицу Наташку, ни Рэма-Ефрема, ни старшего Сучка. Все они как сквозь землю провалились.

— На дно залегли! — сказал мой дружок.

Подспудный страх, намертво впитавшийся в наши с Данилой тела, держал нас на расстоянии от дальнего конца озера, Змеиного гнезда. Если остальные жители города могли не верить в монстра, то мы с приятелем кое-что видели. А виденное не сделало нас героями. Под прицелом мы держали только дом Сучка, периодически посматривая в бинокль в ту сторону. Сегодня там пару раз блеснули стекла бинокля.

— Следят за берегом!

— А чего за ним следить?

— Милиция появилась!

Резон в словах моего приятеля был. Несколько раз на дню патрульный «уазик» медленно объезжал берег озера. Мы видели, как на том, дальнем конце озера, у Змеиного гнезда, машина останавливалась, из нее выходили два милиционера с автоматами и подолгу стояли на берегу. Если бы им попалось на глаза что-нибудь подозрительное, наверное, не удержались бы молодые ребята и выпустили бы пару очередей. Но тишь да гладь и божья благодать вместе с белыми облаками висели над водой. Никакой Монтря не высовывал голову из воды и не пугал ни местное население, ни беспечных москвичей. Казалось, погудит городок, почешет об заборы языки и перестанет.

Но на четвертый день случилось невероятное. На стадо, пришедшее на водопой, чуть выше Змеиного гнезда, напало чудище. Напало среди бела дня. Произошло это именно в том глухом конце озера, где обычно нет народа. В самом устье речки Вахчелки, у места впадения ее в озеро, коровы переходили вброд речушку. Пастух, подгоняя стадо, как обычно, щелкал бичом. Половина коров уже перебралась на другой берег, когда вдруг посередине реки началась сумятица. Молодая телка, которой вода доставала до крестца, неожиданно скрылась под водой. Там, где она только что находилась, вода пучилась и пенилась, а потом кровавый след вместе с речной водой потянулся в озеро.

— Мой Монтря коровку скушал, — носилась с этим неправдоподобным известием по городу полубезумная Левониха. Как будто коровка — это маленькая конфетка. Эту весть я услышал от нее во дворе у Данилы, где она наставляла его.

— Ты, Данилко, козу на тот конец озера не гоняй, мало ли че могет случиться, вишь аппетит у него разыгрался. Вчера мой Монтря вашего Кешку съел, сегодня, вот, буренкой позавтракал. Знать оголодал совсем, коли постольку, за один присест съедает. Такой аппетит дай бог каждому. Ну, я побежала… Бывайте пока!

Какими бы недотепами мы с Данилой ни были, но понимали, что терпение у компании Сучков на исходе. Товар на несколько миллионов лежит на дне озера, за него уплачены Рэму-Ефрему деньги, но и Рэм в накладе, лишь подержал деньги в руках. Создалась патовая ситуация. С одной стороны, вот они лежат на дне озера, товар и деньги, возьми их, с другой стороны, подставь собственную шкуру. Шкуры Рэма, Фитиля и Сучка оказались самыми ценными вещами на свете. Из-за шкурных интересов рисковать своими шкурами не стали. Но и подвергать себя пытке, каждый день смотреть на озерную тишь и гладь уже не могли.

Желания вошли в противоречие с действительностью. И все это время компания в полном составе находилась на даче Корявого Сучка. День и ночь на площадке третьего этажа, не отрываясь от подзорной трубы, дежурил один из членов этого изумрудного синдиката. Мы доглядели их в бинокль.

— Жаба их не сегодня-завтра додушит, — заявил мне вечером Данила, — эти сволочи что-нибудь придумают, чтобы достать драгоценные камни. Полезть в воду не полезут, но что-нибудь придумают.

Я напомнил Даниле про подводную лодку, о которой упоминал старик-рыбак на плотине. Не о ней ли речь?

— Да, я уже ходил к нему, спрашивал, что за подводная лодка. А он мне ответил, что плыло против течения по озеру бревно, на подводную лодку похожее, но не подводная лодка.

— А почему же тогда он назвал ее подводной лодкой?

— А потому, что на нее очень похожа.

Ничего я не понял из объяснения Данилы, но не стал его засыпать вопросами. Не до этого было. Мы с Данилой наблюдали в бинокль за домом Сучка. Затишье и уныние трех предыдущих дней сменились в доме неподдельной радостью и оживлением. На кислом лице маячившего в окне Фитиля впервые появилась счастливая улыбка, а чем-то донельзя довольные Рэм-Ефрем и Хват-Барыга благожелательно похлопывали его по спине. Один Сучок осуждающе качал головой.

— Чего это они?

— Придумал Фитиль, мерзавец, как достать товар со дна озера! — заявил Данила, опуская бинокль. — Клянусь, у них все эти дни только об этом и болела голова. Ты не догадываешься как?

Откуда мне было знать, что мог придумать этот прохиндей. Я ломал голову и так и эдак, но ни одной дельной мысли не появилось. Как можно нырнуть на дно озера и случайно не нарваться на монстра, который скушал сегодня буренку. А ведь, похоже, что Сучок три дня назад действительно боролся с гадом, с огромным питоном. И милиция круглосуточно объезжает озеро.

— Если Фитиль что-то придумал, то милицию тоже надо на время куда-то убрать, она им мешать будет, — стал развивать дальше свою мысль Данила.

— Надо!

— И даже если они достали тяжелый водолазный костюм, удав запросто может сдавить шланги для подачи воздуха и перекрыть кислород водолазу.

— Может!

Данила в раздумье чесал затылок:

— У них настроение явно поднялось. Значит, что-то придумали. А помнишь утром, какие кислые были?

— Помню!

— Гляди! — он передал мне бинокль.

Компания Сучка перебралась на смотровую площадку. Счастливые лица были у них. Повеселевший Хват-Барыга разливал шампанское, как будто товар уже подняли со дна озера. Все почему-то чекались с Фитилем. Пожалуй, прав Данила — этот стервец придумал какую-то мерзость. Один Сучок зло выговаривал хохочущим Рэму и Хвату-Барыге, но те, наоборот, в пику ему, стали подбрасывать в воздух улыбающегося Фитиля. Я пожалел, что не обладаю способностью глухонемых понимать чужую речь по движению губ. Пожалуй, Данила был прав.