Елена Усачева - Концерт для черного колдуна

Скрипка еле слышно пискнула.

— Вот так-то, — удовлетворенно произнес Гошка, победно оглядывая застывших девчонок. — Ты мои желания все запомнила или повторить? И учти — обманешь с желаниями, я тебя и в садах найду, и в огородах! И тогда превращу в пугало, будешь всю жизнь желания ворон исполнять. Все ясно? Начинаем с нашего возвращения.

Скрипка покорно стекла из его кулака на пол бесформенной густой массой. Собралась в плотный комок. Секунду черный шар стоял на месте, маслянисто переливаясь. Потом качнулся. Раз, другой. Подпрыгнул. И вдруг взорвался тысячью капелек.

Вместе с ним взорвалось и все вокруг. Зал завертелся на месте, раскалываясь на куски.

— Спасибо, — крикнул Юстин, прежде чем исчезнуть окончательно.

— Нет! Не пойду! — Старик цеплялся за остатки замка.

Но стайка капелек, собравшись в длинный хлыст, обвила его за ногу и утянула в черный водоворот.

Гошку повалило на пол. Он больно стукнулся локтем. Он еще успел подумать, что за сегодняшний очень длинный день ему слишком часто пришлось падать и быть битым.

Но тут все вокруг прояснилось. Прямо перед его носом оказалась потертая обшивка двери его родной квартиры. Рука сама собой потянулась к звонку. Пока он вслушивался в дребезжащую трель, почувствовал, как горят его ступни.

На коврике он стоял босиком. Подошвы нестерпимо болели.

— Вот вредная… — прошептал Гошка. Противная скрипка забрала у него способность ходить босым, вернув ступням ощущение боли.

Дверь открылась.

— О! Явился, гулена! — На пороге стоял папа. Лицо у него было недовольное. — Мать тебя с ужином заждалась, а ты гуляешь неизвестно где!

От радости, что все закончилось, Гошка чуть не кинулся к отцу на шею. Но прежде решил проверить, все ли на месте.

Он быстро изучил комнату. Постеры на двери. Большие часы в тяжелой желтой рамке на столе. Выбежал на балкон, перегнулся через перила. В гребешковской квартире горел свет. В доме напротив светились окна.

— Сработало! — заорал Гошка на весь двор. — Получилось!

— Ты чего орешь?

Снежкин снова перегнулся через перила.

— Как дела, музыкант? — весело спросил он у хмурого Валерки.

— Меня от концерта отстранили, — со вздохом произнес тот. — Хотят из музыкальной школы выгнать.

Вид у него был вполне живой. И раз он ничего не спрашивал, значит, он ничего и не помнит.

Вот что значит четко проговоренное желание! Когда точно известно, что хочешь, любое хотение исполнится!

— Слушай, сдалась тебе эта музыка? — выпалил Гошка.

— Мама расстроится, — поежился Гребень.

— Подумаешь, — махнул рукой Снежкин. — Этим мамам лишь бы на что-нибудь ругаться. Лучше пойдем гулять.

— Меня не отпустят, — Валерка стал еще мрачнее.

— Лезь ко мне. Через мою дверь выйдем. Гребешков размышлял недолго. Вскоре он уже стоял в Гошкиной комнате. Вдвоем они вышли в коридор. Снежкин стал обуваться.

— Егор! — из кухни появилась мама. Валерку в темном коридоре она не заметила. — Мне не нравится, что ты постоянно где-то лазаешь. Сейчас на улице опасно. Посидел бы дома, занялся бы чем-нибудь полезным. Сделал бы уроки, наконец! Брал бы пример с соседа. Вот прилежный мальчик. На скрипке играет.

Гошка включил свет. Мама удивленно замолчала.

— Мы сходим немного погулять, — решительно заявил Снежкин, выталкивая чинно раскланивающегося с его родителями Гребня за дверь.

— А ужин? — крикнул ему вдогонку папа.

— Потом, — махнул рукой Гошка, выскакивая на лестничную клетку.

— Куда пойдем? — спросил Валерка. Снежкин посмотрел на пустую лавочку.

— Пошли на трамвае прокатимся, — предложил он. — До круга и обратно.

Но до конечной они не доехали. На предпоследней остановке трамвай звякнул, открыл двери и замер. Перед ним выстроилась вереница других трамваев. Из кабинки выглянула вагоновожатая.

— Случилось что-то, — недовольно сообщила она. — Дальше поедем не скоро.

Вдоль длинной цепочки вагонов пронеслась пожарная машина с мигалкой.

— Скорее! — забеспокоился Гошка, выскакивая из трамвая.

На площади уже собралась толпа.

Здание библиотеки догорало. Около нее стояло несколько бесполезных пожарных машин. Спасать здесь было нечего. Над остатками строения клубились струйки черного жирного дыма.

Гошка пробился вперед и заметил Наташку. Рядом с ней стоял растерянный дядя Витя. Лицо у него было все в саже, костюм местами порван, местами прожжен.

— Что случилось? — подбежал к ним Снежкин.

— Случайно, честное слово, случайно, — вздохнул Виктор Львович. — Всего на минутку задремал. Чистая случайность. Как этот окурок попал на бумаги? Не понимаю… Всегда следил. Каждую минуту помнил! — Он сокрушенно покачал головой.

— Сгорело? — хитро прищурился Гошка.

— Совсем, — довольно кивнула Наташка. — Значит, все?

— Да. — В этом Гошка не сомневался.

— А как же скрипка? — Цветочница опасливо глянула на Валерку. — Ведь считается, что именно с нее стали делать все другие скрипки? Что она стала образцом. С чего же тогда ее в реальности сделали? Или скрипок сейчас вообще нет?

— Ну, этого я не знаю, — пожал плечами Гошка.

— О чем вы? — Валерка слушал разговор друзей и ничего не понимал.

— Вот вы где! — Любка протиснулась сквозь толпу, прижимая к себе футляр. — Куда все делись опять? Вы так и будете всегда от меня убегать?

— Дай-ка инструментик, — Снежкин потянул к себе футляр.

— Только не урони! — предупредила Кондрат. — И замок не сломай! Он у меня отваливается.

— Ничего, — успокоил ее Гошка. — Сломаю — починю. У меня со скрипками разговор особый.

Он открыл футляр. На красном бархате лежала скрипка. Она была не похожа на ту, что совсем недавно Снежкин держал в руках.

Гошка с Наташкой растерянно переглянулись.

— Чего вы? — снова удивился Валерка. — Скрипка как скрипка. Круглая, с семью струнами. Какая она еще может быть? Не на четырех же струнах играть! И смычок всю жизнь был изогнут.

— Действительно, — хмыкнул Снежкин. — Какая разница, как она выглядит? Звучит, главное, хорошо.

— До тебя никто не жаловался, — Любка отобрала футляр.

— А я и не жалуюсь, — хихикнул Гошка. — Это скрипки на меня жалуются.

Он весело посмотрел на Наташку. Видимо, из всей их компании только она еще помнила всю эту историю.