Роберт Стайн - Убийство на спор

— Скорее, — сказала Мелоди, хлопнув руками в кожаных перчатках. — Уже поздно, и сегодня очень холодно. А вы так шумите, что всех покойников на кладбище перебудите.

И она показала в сторону кладбища на улице Страха, которое находилось через квартал от моего дома.

— У него горит свет, — сказал «Пенни, вглядываясь в двухэтажный кирпичный дом учителя. — Значит, он не спит.

— Хотел бы я перебить все его лампы! — пробормотал Зак.

— А что вы собираетесь сделать? — спросила я.

Зак повернулся ко мне. В темных очках и в шапочке он выглядел довольно страшно.

— Ты должна поклясться, что ничего не расскажешь Нортвуду.

— Ну конечно, — нетерпеливо сказала я. — Я же не ябеда, вы знаете.

— Но он ведь твой сосед, — заметила Мелоди. — И ты не упустишь такой возможности получить пару пятерок.

— Никогда, — решительно ответила я, пораженная ее цинизмом.

Я чувствовала восторг и испуг одновременно. И, по-моему, мне очень хотелось быть своей среди них, частью их компании. Поэтому замечание Мелоди так разозлило меня.

Она дала мне понять, что не доверяет мне и не считает меня другом. Интересно, остальные трое тоже так думают?

«Наверное, — с грустью подумала я. — Может быть, мне нужно вернуться домой и оставить их здесь наедине с их замыслом?»

— Я замерзла, — сказала Кейтлин, обхватив себя руками. — Пожалуй, я вернусь в машину.

Она перешла улицу, и я увидела, что они приехали на темном «Мерседесе».

— Трусиха! — крикнул ей вслед Зак.

— Тихо! — прошипела Мелоди. Зак повернулся к Ленни.

— Ну, давай. Спорим, ты не сможешь это сделать? — прошептал он.

— Спорим? Это я хочу поспорить, что ты этого не сделаешь!

— Я первый, — ответил Зак. — Ну, давай, старик. Ты же знаешь правила. Пари — это пари. Ты должен ему следовать. Это неписаный закон.

— Ну, хорошо, хорошо, — сказал Ленни, подбираясь поближе к машине мистера Нортвуда. В руке у него (тоже одетой в перчатку) я заметила пакет из коричневой бумаги — в такой обычно кладут школьный завтрак.

— Что это? — шепнула я Заку.

— Песок, — ответил он, не спуская глаз с Ленни.

Притаившись за машиной, мы с замиранием сердца следили, как Ленни открыл заглушку бензобака и открутил крышечку. Потом он высыпал песок в бензобак.

Зак и Мелоди весело рассмеялись. Ленни смял пакет и бросил его на траву.

— И все? — прошептала Мелоди. — Теперь мы можем идти?

— Подожди, — сказал Зак, и в его руке что-то блеснуло. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это лезвие ножа. — Я всегда ношу с собой швейцарский нож, — добавил он шепотом и подмигнул мне.

Я немножко испугалась. Интересно, что он собирается отрезать?

— Я думаю, что машине мистера Нортвуда не помешает наш автограф, — сказал Зак, ухмыляясь. — Он будет этим гордиться.

И он провел лезвием ножа по черному бамперу «Шевроле».

— И чье имя ты собираешься написать? — спросил Ленни.

— Может быть, написать все наши имена? — с сарказмом спросила Мелоди. — Тогда мистер Нортвуд будет знать, кому ставить двойки за семестр.

— Я не дурак! — сердито сказал Зак, поворачиваясь к Мелоди.

— Ну и? Чье имя? — повторил Ленни.

— Самого любимого ученика мистера Нортвуда, — по-прежнему ухмыляясь, сказал Зак. — Поспорим?

— Поспорим! — ответил Ленни.

Зак нагнулся и принялся вырезать большие печатные буквы на бампере.

Испытывая страх и азарт одновременно, я подошла к нему, чтобы посмотреть, чье имя он пишет.

Д-Е-Н-Н…

Он начал вырезать букву И, когда зажегся фонарь на крыльце мистера Нортвуда.

— Ой! — испуганно воскликнула Мелоди. Она повернулась и ринулась к машине, вытянув руки так, как будто ей хотелось улететь.

Зак и Ленни бросились за ней.

— Быстрее! Быстрее! — кричал Ленни.

Я увидела, как мальчики сели на заднее сиденье, а Мелоди скользнула за руль. Машина взревела и уехала — Ленни даже не успел закрыть дверь.

В полной панике я осталась в одиночестве возле машины мистера Нортвуда. Сердце билось так сильно, что мне казалось, будто моя грудь вот-вот взорвется.

Я поняла, что нужно как можно скорее отсюда убираться.

Уже почти дойдя до своей двери по скользкой подмороженной траве, я услышала, как мистер Нортвуд вышел на крыльцо.

— Джоанна! — воскликнул он. — Что ты тут делаешь?

Я застыла посреди своего двора, как олень, который выскочил на дорогу перед машиной.

— Джоанна, что здесь происходит? — спросил мистер Нортвуд.

Он быстро спустился по ступенькам и подошел к своей машине. На нем был серый свитер с высоким воротом и поношенные брюки. Седые волосы на голове почти стояли дыбом.

Я посмотрела на свою открытую дверь. Почему я не убежала вместе со всеми остальными? Звук ревущего мотора «Мерседеса» все еще стоял у меня в ушах.

Почему убежала?

Мистер Нортвуд торопливо подошел ко мне своими длинными шагами. Изо рта у него вырывались клубы пара.

— Джоанна?

— Я… я… — забормотала я. На самом деле, я не умею врать. И соображать на ходу тоже не умею. Но я знала, что мне нужно найти хоть какое-нибудь объяснение. — Я… услышала шум, — продолжала я, стараясь, чтобы мой голос звучал искренне и спокойно. — Голоса. Я думала, что кто-то пытается залезть в дом… ну, вы понимаете. И вышла… чтобы посмотреть, кто это.

«Убого», — подумала я, глядя ему прямо в глаза и стараясь понять, поверил ли он мне.

— Я видел, кто это, — нахмурившись, ответил мистер Нортвуд.

Я разинула рот, чувствуя, что мое лицо краснеет.

Порыв холодного ветра налетел на нас. Мне было холодно даже под толстым свитером. Где-то вдали я слышала, как ветер гонит по асфальту металлический бак для мусора.

— С каких это пор, Джоанна, ты общаешься с этой компанией? — сурово спросил мистер Нортвуд, наклонившись ко мне так близко, что я почувствовала запах лука у него изо рта.

— Я… я не общаюсь, — ответила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Я услышала голоса, и все. Я спустилась… и пыталась заставить их уйти.

«Интересно, верит ли он мне?»

Как я на себя злилась! Я совсем не умею врать.

Мистер Нортвуд повернулся, не говоря больше ни слова. Наклонив голову, засунув руки в карманы, он пошел к своей машине.

Я скрестила пальцы, надеясь, что в темноте он не увидит букв, которые Ленни нацарапал на бампере его «Шевроле».

Но он нагнулся и пробежал пальцами по бамперу. Выражение его лица не изменилось, но стоял он там довольно долго.

Потом он очень тихо (так тихо, что я с трудом расслышала его голос в завывании ветра) произнес:

— Я звоню в полицию.

Пытаясь справиться с сердцебиением, я вбежала в дом и захлопнула за собой дверь. Я вся тряслась — частично от холода, а частично от страха перед угрозой мистера Нортвуда.