Энтони Горовиц - Белый пик

Алекс уселся поудобнее в кресле и потянул за рукоятку.

Тем временем Шкода открывал в каюте бутылку джина. День удался, в своей старой школе он продал товара больше чем на сто фунтов. А самое замечательное, что ребятишки вернутся и купят ещё. Скоро он будет продавать им только если они пообещают привести друзей. Друзья тоже станут покупателями. Нет ничего легче. Школьники у него на крючке. Он может делать с ними что хочет.

Блондина, который работал с ним на пару, звали Майк Беккет. Они встретились в тюрьме и решили работать вместе, когда выйдут на свободу. Баржу придумал Беккет. Нормальной кухни здесь не было, туалета тоже, зимой продувало… но и проблем никаких. Близость полиции даже забавляла. Им нравилось смотреть, как проносятся мимо патрульные машины и катера. Фараонам точно никогда не придёт в голову заинтересоваться баржей.

— Что за… — вдруг выругался Беккет.

— Что такое? — поднял голову Шкода.

— Чашка…

Шкода увидел, как чашка кофе на полке вдруг поползла к краю, а потом упала со звоном, расплескав остывший кофе по серой тряпке, которую они называли ковром. Шкода недоумевал. Чашка двигалась как будто сама по себе. Её никто не толкал. Шкода хмыкнул.

— Как у тебя получается? — спросил он.

— Это не я.

— Значит…

Беккет первым осознал, что происходит неладное, но и он не угадал.

— Тонем! — закричал он.

И рванулся к двери. Шкода присоединился к нему. Пол наклонялся. Пробирки и мензурки падали, разбивались вдребезги. Шкода выругался, к двери надо было взбираться словно на гору. С каждой секундой подъём становился всё круче. Но, как ни странно, баржа вовсе не тонула. Напротив, вылезала из воды.

— Что там? — заорал Шкода.

— Дверь заклинило!

Беккету удалось приоткрыть щёлку, но висячий замок крепко держал дверь.

— Вторая дверь!

Однако вторая дверь уже была внизу. Бутылки катились со стола и разлетались на кусочки. В кухне сальные тарелки и кружки превращались в месиво из осколков. Шкода, то ли рыча, то ли плача, попытался вскарабкаться вверх по полу каюты. Но подъём был уже слишком крут. Дверь висела над головой. Шкода потерял равновесие, упал навзничь и закричал, когда секундой позже на него свалился приятель. Сцепившись, они покатились в угол. На них сыпались чашки, тарелки, вилки, ножи, сотни осколков. Стены баржи скрипели. Треснуло стекло в окне. Стол, словно таран, мчался на них. Шкода услышал хруст в руке и громко вскрикнул.

Баржа висела в воздухе, под углом в 90 градусов. Пару мгновений она оставалась неподвижной. А потом начала подниматься…

Алекс с изумлением следил за судном. Кран поднимал его без видимого напряжения — похоже, включилось что-то вроде автоматического управления, и кран как будто перешёл на пониженную передачу. Алекс чувствовал силу машины в своих руках. Он сидел в кабине, расставив ноги, держась за рукоятки, и видел уходящую вперёд стрелу, ощущая себя единым целым с краном. Ему было достаточно пошевелить пальцем, чтобы баржа оказалась перед ним. Он смотрел, как она, покачиваясь на крюке, медленно ползёт вверх. С кормы стекала вода. Каждые пять секунд судно поднималось ещё на метр. Интересно, каково находиться внутри?

Около его коленки со свистом ожил передатчик.

— Крановщик! Это база. Вы что вытворяете? Конец связи.

Наступила пауза со шквалом помех, и снова зазвучал металлический голос:

— Кто на кране? Кто наверху? Назовите себя.

К подбородку змеёй подбирался микрофон, искушая что-нибудь сказать. Однако Алекс решил промолчать. Внизу ещё сильнее запаникуют, если услышат голос подростка.

Он поглядел вниз. Вокруг крана стояла дюжина рабочих. Остальные, переговариваясь, показывали на баржу. До кабины не долетало ни звука. Алекса как будто отрезало от реального мира. Он чувствовал себя защищенным, хотя несколько рабочих уже начали карабкаться вверх. Скоро всё закончится, но пока он неприкасаем. Надо было сосредоточиться. Поднять баржу — полдела. Надо довести дело до конца.

— Крановщик! Опустите крюк! Кажется, на барже есть люди, и вы подвергаете их жизнь опасности. Повторяю: опустите крюк!

Баржа парила в воздухе. Алекс дёрнул за левую рукоятку, и кран начал поворачиваться. Баржа описала полукруг над водой, потом над сушей. Внезапно послышался глухой звук. Стрела замерла. Алекс дёрнул за ручку. Ничего не изменилось. Он бросил взгляд на монитор. Экран был тёмным.

Кто-то на земле собрался с мыслями и принял единственно разумное решение: вырубить электричество. Кран застыл.

Алекс сидел и смотрел, как ветер раскачивает баржу. Ему не удалось полностью осуществить свой план. А ведь он собирался аккуратно опустить баржу с начинкой на стоянку полицейских машин. Ему заранее представлялось, как приятно были бы удивлены власти. Однако вместо этого баржа висела над конференц-залом, который он ещё прежде заметил с моста Патни. Ничего, на сегодня и этого достаточно. Результат всё равно один.

Алекс потянулся в ожидании. Сейчас распахнётся люк. Объясняться будит нелегко.

И вдруг треск.

Пиллерс, торчавший из палубы, не был рассчитан на целую баржу. И до сих пор-то он продержался чудом. Алекс с открытым ртом следил за тем, как пиллерс отрывается от палубы. Ещё несколько секунд. Но вот отлетела последняя заклёпка.

Баржа находилась на высоте Шестидесяти метров. Теперь она падала.

В конференц-зале «Патни Риверсайд» начальник столичной полиции выступал перед множеством журналистов с телекамерами, госслужащими и официальными властями. Этот высокий худой человек воспринимал себя невероятно серьёзно. Его тёмно-синяя форма выглядела безукоризненно, всё серебро — начиная с пуговиц на эполетах и заканчивая пятью медалями — блестело. Для него эта пресс-конференция была большим событием. Он стоял рядом с самим министром внутренних дел. Тут же присутствовали помощник начальника полиции и семь полицейских рангом ниже. За их спинами на стене светилась надпись:

Серебряные буквы на синем фоне. Цвета выбрал сам начальник полиции, зная, что они подойдут к его форме. Ему нравился этот слоган. Он знал, что назавтра эти слова появятся во всех ведущих газетах и, что не менее важно, его фотография тоже.

— Мы ничего не упустили! — сказал он, и эхо разнесло его голос по современному залу. Он видел, как журналисты быстро записывают каждое слово. За ним следили все телекамеры.

— Благодаря моим усилиям и моему личному участию, мы впервые достигли таких успехов. Министр внутренних дел…

Он улыбнулся политику, и тот ему ответил широкой улыбкой.

— Мы и не думаем почивать на лаврах. Ни за что! В ближайшие дни мы планируем сообщить о новом провале преступности.