Максим Лучинин - Гибель богов

Гришка перевел дух. Он словно задыхался в присутствии завуча. Слава богу, в школе встречаться с ним приходилось не часто.

Дана в задумчивости присела на парту.

– Ну, что будем делать? – спросила она ребят.

– Давайте проветрим для начала, – предложил Гришка, – а то мы тут задохнемся! – Он поднялся и направился к окну.

– Орбит, открой дальнее, – попросила Сонька, – а то меня продует!

– Ладно!

Распахнув створку крайнего окна, Гришка высунулся далеко наружу. Свежий осенний воздух приятно охватил лицо, забрался в волосы. Гришка вдохнул полной грудью, зажмурил глаза. Солнце припекало, и если бы не холодный ветер, то можно было бы даже загорать. На улице было тихо. Больших улиц вокруг школы не было, а этой стороной она соприкасалась со складской территорией. В воскресный день в округе царила почти полная тишина, лишь слышались возгласы играющих в футбол, да где-то шоркала по асфальту метла дворника. Гришка посмотрел вниз – двор вокруг школы был припорошен листьями, какая-то мамаша в зеленом берете вела за руку малыша. Веяло миром и спокойствием…

– Вот такие пироги, – услышал Гришка доносящийся из кабинета голос Даны. – Набедокурили, теперь сладкого не увидите…

– Да ладно, Дана Борисовна, – ответила ей Белая, – не переживайте! Как-нибудь рассосется…

Раздался смех.

– Это как фильме в каком-то старом, – вспомнила Дана, – жена мужу говорит: я беременна! А он так разнервничался, берет ее под руку и пытается утешить: ты не волнуйся, может рассосется!

Гришка улыбнулся. Он вполз обратно, но остался сидеть на подоконнике, подставив лучам солнца спину в черной водолазке. Спина моментально нагрелась и даже чуть-чуть жгло лопатки.

– Дана Борисовна, – спросила Лиза, – а что Олег Евгеньич говорит?

– А что он скажет? – вздохнула Дана. – Сами понимаете. Кто виноват – придется отвечать, ничего не поделать. Посмотрим… Сначала разберемся, что произошло. По большому счету директор может и в милицию заявить, имеет полное право. Не знаю… Пока, я думаю, стоит самим выяснить, что случилось. Наказать и школа может, а уж милиция – крайняя мера.

– А что сделают этому человеку? – спросил Спайдер.

– Пфф… – Дана вздохнула. – Что сделают… По головке не погладят. Родителям ущерб оплачивать. Отчислить может и не отчислят… Не знаю, я не могу так просто говорить. Надо знать, кто и почему. Когда видишь живого человека, то многое становится понятнее, хотя и сложнее. Но всегда надо разбираться с реальным событием, а не судить по шаблону.

– А если человек не виноват? – спросила Сонька. – Тогда что?

– Кто не виноват? – не поняла Дана.

– Ну тот, кто сделал… – Сонька сбилась и нахмурилась. Остальные одарили ее не самыми ласковыми взглядами.

– Что ты, Сонь, ерунду говоришь, – тут же начал Спайдер. – Как это не виноват? Нельзя же было случайно там такое месиво устроить? Это тебе не чашку разбить по неосторожности.

– Ну да, – непонимающе кивнула Дана. – Как же еще? Такой погром…

– Ну я так, вообще. – Сонька замялась и замолчала.

Все примолкли. Дана задумалась и ушла в себя. Гришка видел, как поджались у нее губы. Похоже, она здорово переживала из-за этого случая, хотя по ней это было почти не заметно. Гришка понимал, что она старалась подбодрить их, а не заражать собственным унынием.

Он перевел взгляд на Ауру. Она сидела тихая и незаметная. Гришка исподволь залюбовался ей. Он всегда поражался ее эмоциональности, ее обостренным чувствам. Перепады ее настроения приводили его в замешательство: с одной стороны, ему нравилась эта открытость, способность без преград выразить себя в резком порыве, но с другой стороны кидания из одного состояния в другого пугали. Трудно было предсказать, как поведет себя Аура в следующий миг, что ждать от нее, какого всплеска. Однако вместе с чувством опасения в Гришке совсем рядышком жило и чувство жалости. Ему не нравилось это слово – жалость, – скорее он ощущал что-то вроде желания защищать и оберегать. Оберегать это зыбкое существо, настолько неустойчивое в самом себе, что казалось, она может погибнуть в любой момент. Как зачарованный, Гришка смотрел сейчас на профиль Ауры. Ее необычное имя очень подходило к ней. Гришка так и воспринимал ее – как сияние света, то мягкого, то резкого, иногда ослепительного, а иногда прерывистого и потухающего.

Почувствовав взгляд, Аура оглянулась на него. Гришка смутился и засуетился. Не зная, что сделать, он спрыгнул с подоконника и вернулся за парту.

− Ладно, что сидеть, − сказала Дана. − Можете домой идти, что выходному пропадать! В следующий раз продолжим наши изыскания. Заодно, кстати, разберем ваши творения в плане языка и рифмы. Ну а кто всё-таки не успел стих написать − как раз допишет. − Она подмигнула.

− Дана Борисовна, ведь Олег Евгеньич сказал пока не расходиться, − заметил Спайдер.

− Да ну, что вам здесь делать! – Дана поморщилась. – Вызвоним Михал Антоныча… Кстати, Аура, ты если его увидишь, скажи ему, что случилось, хорошо? − Аура промолчала, только глянула на Дану широко раскрытыми глазами, что Дана восприняла как согласие.

Гришка поднялся, сгреб всё с парты и закинул рюкзак на плечо.

− Что, идем? − обратился он к Спайдеру.

Спайдер не успел ответить, как раздались шаги и открылась дверь.

− Ты куда, Ивашов? − спросил Олег Евгеньевич.

− Домой, − ответил Гришка.

− Я отпустила их, Олег Евгеньич, − пояснила Дана. − Мы с вами разберемся здесь.

Завуч пожевал губами, помолчал, поправил рукава рубашки. Гришка с отвращением глядел на него.

− Пусть пока задержатся… − осторожно сказал он. − Я что-то не могу дозвониться до Михаила Антоновича. Директору я уже сообщил, он в курсе…

− Зачем ребятам оставаться? − не поняла Дана. − Какой от них толк? Сегодня воскресенье, пусть отдохнут.

− Дана Борисовна, − веско заметил Олег Евгеньич, сделал круглые глаза, − у нас тут все-таки не просто лампочка перегорела. Дело, можно сказать, почти уголовное… Преступление, так сказать… Лучше разобраться, и разобраться тщательно. Ребята все равно выделили себе время на факультатив, так что ничего страшного не случится, если задержаться еще немножко.

Он вытянул трубочкой губы, пригладил волосы.

− Новосельцева, − обратился он к Ауре, − ты не знаешь, где может быть Михаил Антоныч?

− Нет, − коротко бросила Аура. Лицо ее было жестко и бесстрастно.

− А почему у него телефон не отвечает? − спросил завуч.

− Не знаю.

− А где он сейчас, не знаешь?

− Нет.

Олег Евгеньич изобразил удивление, поднял брови.

− М-да, странно, − негромко сказал он. − Может быть… − Он помедлил. − Может быть тебе съездить домой? Ты бы передала отцу про случившееся.

− Нет, − резко бросила Аура.