Максим Лучинин - Гибель богов

– Ага! – улыбнулся Гришка.

– Ну что «ага»! – Спайдер тоже улыбнулся. – Я и говорить потому не хотел, что на фиг ее привязывать сюда. Мы посидели с ней сколько-то, а потом домой ушли. Но слушай, Гриш, не говори никому, на фиг, а?

– Ладно-ладно! – засмеялся Гришка. – Не скажу! А вообще… – Он сделал невинное лицо. – У вас там как?

– Нормально! – уверил его Спайдер. – Ну ты что, Лизку не представляешь? Шикарно!

– Да ты что! – поехидничал Гришка. – Ммм! Шикарно! – повторил он тянуче и захохотал.

– Иди ты! – улыбнулся Спайдер. – Ну, в общем, вот… Такие пироги… Мы вчера где-то часа два еще после урока оставались. Не знаю, видеть я никого не видел. Накачал на диск что надо, и мы ушли… Так что кроме Ауры некому. Это точно она!

Гришка растерялся.

– Что делать? – спросил он. – Ей же сейчас так попадет!

– Да ладно! – бросил Спайдер. – Ей-то как раз меньше всего попадет! Что Михан, дурак, чтобы собственную дочь гнобить? Да ему жена, мать Ауры, все кишки проест! Он ее вытащит. И даже лучше так! Лучше, чтобы Аура была! Если кто другой – то считай конец, пишите смс-ки! А ей сольётся, нормально!

– Подожди, подожди! – обеспокоился Гришка настроем Спайдера. – Ты что, сдать ее хочешь? Мы же договорились…

– Дурак! – поморщился Спайдер. – «Сдать»! Да какой сдать? Ну какой сдать? Да весь класс вчера видел, сами же говорили! Тут и сдавать-то нечего! Все знают, что Аура с Миханом поссорилась – а мы тут будем загадочность изображать! Да за это нас-то, скорее всего, и заподозрить могут. На фиг это! Да что тут сдавать! Децл, наверное, уже Евгеньичу сдался, тот его, наверное, прессанул дай боже!

Спайдер докурил и точным щелчком запустил окурок в покореженное ведро со шваброй.

– Идем! – Он поднялся. Гришка спрыгнул с брусьев.

– Я еще на улицу схожу, проветрюсь, – сказал Гришка. – Идешь?

– Не, не хочу, – ответил Спайдер. – Я в сортир… Давай!

Они разошлись. Гришка, перепрыгивая через ступеньки, слетел вниз, прошел по коридору. Из-за угла ему попался Тоха. Мрачный, как мамонт в грозу, он прошел мимо. Гришка хотел окликнуть его, но остановился на полуслове. Оглянувшись на его удаляющуюся спину, он пожал плечами.

На крыльце школы он наткнулся на Ауру. Она сидела у ступенек и гладила ту самую рыжую псину. Псина довольно жмурила глаза, задирала вверх лисью морду и подметала хвостом асфальт.

– Ого! Ты здесь! – удивился Гришка. Он притормозил и замер, не зная, что делать дальше. Аура не обратила на него особого внимания, продолжая ласкать собаку. Тогда Гришка присел рядом с ней и тоже стал гладить пса.

– Прикольная собачка! – сказал он. – Смотри, с самого утра здесь сидит. Хитрая мордочка!

– Ты что опоздал сегодня? – спросила Аура.

– Любовался природой! – ответил Гришка. – Решил пройтись по бульвару – красота обалденная! Нынче осень классная: без дождей, тепло. Здорово! Обожаю, когда тепло! Холод – бе-е! – Гришка вываливал слова одно за другим. Он не знал, что говорить, что правильно, а что нет. Он боялся, что возникнет пауза, и всё испортится.

Аура улыбнулась. Гришка поднялся и огляделся.

– Эх, скорее бы домой! – сказал он. – Так хочется на улицу! Погулять, поиграть!

Аура тоже поднялась.

– Вы на скейтах идете? – спросила она.

– Ну да, – кивнул Гришка. – Но не знаю… Блин, завтра уже опять в школу! Уже понедельник! Представляешь?

– Ага! – поддержала его Аура. – А мы всё сидим, сидим здесь! Пойдем домой, а? – предложила она.

– Пойдем! – с радостью согласился Гришка. – Смотаемся на фиг! Ну их! Сейчас что-нибудь придумаем: надо сумки забрать как-то… Ладно, сообразим!

Они побежали обратно в школу. Еще подходя к кабинету, услышали голос Децла.

– Данил, не переживай, – пыталась успокоить его Дана.

– А что он пристал? – кричал Децл. – Такая бодяга! Не отцепиться! Заладил одно и тоже: ты последний был, ты последний был… И что? Мне на фиг этот химик не сдался! На фиг мне нужен его кабинет и что-то там громить! У меня что, своих дел нет? Больно надо! А он опять: ты последний был!.. Дебил!

– Данил! – остановила его Дана.

– Это ты про кого? – спросил Гришка. – Про Евгеньича что ли? – Они с Аурой вошли в класс, остановились перед партами. Децл махнул рукой.

– Все дебилы! – глобально подытожил он. – Какой смысл в том, что я последний остался? Что из этого? Мне на фиг не нужны все эти проблемы! Буду я из-за взрослых, да еще неудачников, себе жизнь портить! Они сами себе жизнь испортили и еще дальше продолжают. Да еще хотят всех кого можно за собой утащить. Ненавижу их! Живут в вечном страхе, лишь бы не высунуться больше, чем надо. Просрали всё, что можно просрать, и еще им мало. Хоть не мешали бы тогда нормальным людям жить. Это как мать у меня: «Так нельзя! Так нельзя!» А как можно тогда? Как тогда можно? И что вообще можно? Сидеть, как идиот, дома? Ходить, как кретин, на тупую работу? И что? В чем смысл? Если он еще ко мне пристанет, я не знаю, что сделаю…

– Да ни фига ты не сделаешь! – жестко сказал Спайдер. – Если захотят – прижучат тебя по полной, не отвертишься! Что ты как маленький! Не знаешь, разве, как мир устроен? Решат, что ты виноват, – всё, можешь не рыпаться! Отправишься цепями греметь на галеры, и никто тебя не спросит. Кто сильнее, тот и правит, и не имеет никакой разницы, дурак он или нет, это даже не важно, потому что может он больше, чем ты! И сейчас Евгеньич вместе с твоей мамой в сто раз сильнее тебя, потому что ты на данный момент – никто!

– Я не согласна! – выступила Черная.

– Да! Ерунда это! – подтвердила Белая. – Все равно у них нет права делать, что захотят! И если Децл невиновен, то нельзя его обвинять!

– Да почему нельзя? – спросил Тоха. – Как раз можно! Если невиновен – докажи! А языком трепать каждый горазд.

– Точно! – кивнул Спайдер. – Ты, Децл, если остался последний, то и отвечай!

– Вы что, совсем больные? – удивился Децл. – Я вообще с вами разговаривать не хочу! На фиг мне надо! Если вы помешались, то это не означает, что все остальные согласны быть в вашем сумасшедшем доме! Общайтесь в свое удовольствие. Я же и знать вас не хочу!

Децл отвернулся.

– Никто у нас не сумасшедший, – сказала Дана. – И ничего страшного пока не случилось, нет причин кипятиться!

– А что они обвиняют невиновных? – возмущенно спросила Черная.

– Никто Данила не обвиняет, – сказала Дана. – Мы просто пытаемся разобраться, что случилось…

– Ага, – вставил Децл, – Евгеньич уже разобрался! Он как пиявка впился…

Тут дверь открылась и вошел завуч. Все вздрогнули. Было непонятно, слышал он последние слова Децла или нет. Виду он, по крайней мере, не подал. Не спеша он прошел через весь класс и подошел к Дане. Наклонившись к ней, он зачем-то зашептал, хотя в повисшей тишине всё было слышно: