Роман Грачёв - Томка и рассвет мертвецов

— Папа!!!

Томка по обыкновению кинулась ко мне, спрыгнула с качелей, забыв о том, что на другом конце перекладины сидит противовес. В результате ее подружка шлепнулась на землю.

— Тома, нельзя же так! — вскинулась Олеся. — Расшибете друг друга!

Тамара, смутившись, приостановилась. Помогла подруге подняться, убедилась в отсутствии повреждений, затем рванула ко мне. Но и тут не обошлось без экстрима — она влетела мне головой в живот.

— Тома!!!!

— Чего вы с утра до вечера — Тома, Тома, Тома! Уйду я от вас!!!

Мы обнялись, я потрепал ее по голове. Нужно было сказать пару слов Олесе, но я словно язык проглотил. Олеся же смотрела как обычно, будто и не было вчера ничего — ни сомкнутых ладоней, ни поцелуя, ни просьб «не оставлять». Кажется, это случилось в какой-то прошлой жизни, от которой мы оба в ужасе шарахнулись.

«Тебе мерещится, — уговаривал меня внутренний голос. — Вокруг дети, родители… Неужели ты ждешь, что она бросится к тебе так же, как и дочь? Подожди немного».

— Все нормально? — спросила Олеся.

— Да, конечно. Как ты?

Она пожала плечиками. Выглядела уставшей. Не найдя, что сказать еще, я развернулся. Бросил через плечо:

— Ну ладно, тогда до завтра.

— До завтра, Антон…

Она задержалась на мне взглядом. Я отвернулся.

Во дворе Томка начала канючить. Захотела погулять, тем более что к этому часу на спортивной площадке, заасфальтированной и огороженной сетчатой изгородью, уже собрались ее знакомые мальчишки. Ей очень хотелось поиграть в футбол.

— Пап, ты посиди тут на лавочке, поработай. И пива попей.

— Прям пива?

— Ага. Вон, сходи в магазин. Я знаю, ты хочешь.

«И то верно», — подумал я и отпустил ее руку.

Магазин располагался на первом этаже соседнего дома. Я купил литровую бутылку, добавил пару пакетов чипсов. Уселся на скамейке недалеко от спортивной площадки. Я сам часто мысленно ругался на взрослых остолопов, употреблявших спиртное во дворе в присутствии огромного количества детей и их сердобольных бабушек-матушек, поэтому чувствовал себя неуютно. Однако после первых пяти-шести глотков во мне проснулся старый друг по имени Забей.

Убедившись, что Томка поглощена игрой с мальчишками, я вынул из кармана лист с добытым Петькой списком призывников. Начал внимательно изучать, выискивая знакомые имена и фамилии. Под каждым из имен стоял адрес и домашний телефон. Какими бы полномочиями ни обладал наш информатор в военкомате, он не стал сливать нам личные дела целиком, выбрал лишь основные сведения. Я водил пальцем по списку. Мне казалось, что я обязательно обнаружу совпадения с именами, фигурировавшими в записной книжке Павла.

Мои ожидания оправдались.

Первым на глаза попался Станислав Комарин (в блокноте, скорее всего, Стасик-Комарик). Через несколько пустых и ничего не говорящих имен мелькнул Роман Петров. С некоторой долей вероятности можно было утверждать, что это тот самый Петридзе. Почему нет? Парни часто награждают друг друга прозвищами, производными от имен и фамилий.

Так, еще несколько: Самохвалов, Бурчинский, Коршунов, Коростин, Пятков…

Стоп!

Коршунов?

Я отхлебнул из бутылки. Томка орала на весь двор, отчитывая десятилетнего пацана за неточный пас. Мальчишка стоял как вкопанный и покорно выслушивал проклятия. Ох, в штабеля будет складывать парней моя дорогая доченька, в очень высокие штабеля.

Но вернемся к делу. Мог ли Виталий Коршунов быть тем самым Ястребом, которому адресованы самые эмоциональные строки в блокноте Павла?

Мог. Вполне.

И что из того?

Не знаю. На траурном венке стоит его прозвище, и меня это смущает. Нужно кое-что проверить.

Я позвонил Петру.

— Петь, ты еще в офисе?

— А где ж еще! У меня нет собственного детективного агентства, чтобы уходить и приходить на работу когда вздумается.

— Не ту иди, я предлагал тебе войти в долю.

— Как будто это уменьшит объем работы. Что у тебя?

— Нужно пробить одного чувачка. У тебя список призывников далеко?

— В электронной почте остался.

— Возьми Виталия Коршунова. Кто, что, откуда. Все, что сможешь.

Петя вздохнул.

— Ты издеваешься, Антон. Ты знаешь, сколько в городе Виталиев Коршуновых?

— Дорогой, потерпи, скоро отпуск. Я верю в тебя!

— Ты меня и в отпуске будешь доставать.

— А то!

— Учти, я отключу телефон и не возьму с собой ни одного гаджета. И ищи меня где-нибудь в Гоа…

— Я из-под земли тебя достану!

— А я по ночам к тебе являться буду.

Он отключился. Я снова потянулся к бутылке, сделал несколько глотков… и замер. По двору с двумя полными авоськами неспешно шагала Олеся. Нас разделяло всего несколько шагов.

— Отдыхаешь? — улыбнулась она.

Я готов был провалиться сквозь землю. Дурацкая мизансцена: потенциальный кавалер сидит, хлещет пиво из горла и не пытается помочь донести пакеты хотя бы до подъезда.

— Да, есть немного.

— Хорошо.

Она прошла мимо. Я смотрел ей вслед. Все-таки она очень аппетитна. Эта спинка, этот изгиб бедер в обтягивающих джинсах… ммм…

Зазвонил телефон.

— Петя, двух минут не прошло!

— И этого времени оказалось достаточно, чтобы вбить фамилию твоего чувачка в поисковой строке гугла. Ты бы и сам мог это сделать.

— Что ты нашел?

— Виталий Коршунов, арт-директор клуба «Каньон». Бывал в нем хоть раз? Не верю, что не бывал. Там весело.

Я фыркнул.

— Точно он? Может, совпадение?

— Все возможно. Но на сайте заведения в разделе «О нас» фигурирует именно Виталий Коршунов, а в его краткой биографии там же на сайте отмечается служба в армии в указанные годы. Место службы, правда, не известно, но это было бы слишком. Ты удовлетворен?

— Как невеста в брачную ночь.

— Не всем невестам так везет, да и ты рано радуешься. Сайт клуба открывается из кэша. Последнее обновление датировано апрелем. Я не тусовщик, но давно не припомню никаких громких акций в «Каньоне». Либо он закрылся на какой-нибудь ремонт, либо не сезон. А может, информация о руководстве неактуальна. Я поищу другие ресурсы на всякий случай.

— Валяй. Буду должен.

Я зажал телефон в кулаке. Ясности в нашей мистической истории не прибавилось, но поворот получился эффектным. Виталий Коршунов по прозвищу Ястреб (не факт, но допустим), удостоившийся особого упоминания в записной книжке погибшего Павла Рожкова, был довольно известной в городе личностью. Пусть в узких кругах светской тусовки, в среде глянцевых журналистов и ведущих вечерних телепрограмм, но все же известной. Без сомнения, карьера его заслуживала внимания и восхищения, потому что мне случалось бывать в «Каньоне», и я мог лишь подписаться под словами Петра: там было весело, сыто и пьяно. А еще это была одна из самых крутых в городе концертных площадок, на которой выступали многие столичные гастролеры.