Роберт Маркмор - Новобранец

— Джеймс, — спросил сержант. — Принимая во внимание, что бар, в котором тебя арестовали, оборудован тремя видеокамерами, признаешь ли ты, что пытался украсть двадцать четыре банки пива?

— Да, — сказал Джеймс.

— На видеозаписи можно различить пару шутников, которые держат дверь снаружи и не выпускают тебя из магазина. Скажи, пожалуйста, кто они такие.

— Понятия не имею, — ответил Джеймс. Он понимал, что если заложит четверых самых крутых парней из «Небраска-Хауса» — ему конец.

— Почему бы не сказать, Джеймс? Если бы не они, ты бы здесь не оказался.

— Никогда в жизни их не видел, — упорствовал Джеймс.

— Мне они показались похожими на Винсента Сент-Джона и Пола Паффина. Эти имена тебе что-нибудь говорят?

— Никогда в жизни их не слышал.

— Хорошо, Джеймс. Допрос окончен.

Сержант Дэвис выключил диктофон.

— Играешь с огнем, Джеймс, и вот, обжегся. Водиться с этой парочкой — всё равно, что баловаться с динамитом.

— Я провинился, — сказал Джеймс. — И заслуживаю любого наказания, какое назначат.

— Об этом не волнуйся, сынок. Ты предстанешь перед судом для несовершеннолетних. На тебя, скорее всего, наложат штраф фунтов в двадцать. Но надо смотреть шире.

— В смысле?

— Я видал сотни мальчишек вроде тебя, Джеймс. И все начинали так же, как и ты. Маленькие подонки. Потом они становились старше. Покрывались прыщами, отпускали волосы. Вечно попадали в переплеты, но никогда ничего серьезного. А потом совершали какую-нибудь большую глупость. Убивали человека, попадались на продаже наркотиков, вооруженном ограблении, или еще что-нибудь в этом роде. Потом горько плакали. Или от потрясения с трудом могли говорить. Им было всего по шестнадцать или семнадцать, и им предстояло вычеркнуть из жизни семь лет. В твоем возрасте многое сходит с рук, но если ты сейчас не решишь, как жить дальше, то можешь провести оставшуюся жизнь за решеткой...

ГЛАВА 9. СТРАННО

Джеймс открыл глаза. Комната, в которой он находился, была куда более роскошной, чем в «Небраске». Во-первых, она была рассчитана на одного человека. Во-вторых, в ней были телевизор, чайник, телефон и даже маленький холодильник. Она походила на номер отеля, в котором они останавливались, когда мама возила его и Лорин в Диснейленд. Джеймс понятия не имел, где он очутился и как сюда попал. Последним, что он помнил, был разговор с Дженнифер Митчум. Она пригласила его к себе, когда он вернулся в «Небраска-Хаус».

Джеймс зарылся в пуховое одеяло и обнаружил, что он совершенно голый. Это пугало. Он сел и выглянул в окно. Этаж был высокий, окна выходили на беговую дорожку. На ней разминались ребята в шиповках. Чуть в стороне располагался грунтовый корт — оттуда доносилось веселое постукивание теннисных мячиков. Это явно был детский дом, но в тысячу раз лучше, чем «Небраска».

На стуле лежал комплект чистой одежды: белые носки и трусы, отутюженная оранжевая футболка, зеленые брюки в военном стиле и пара высоких ботинок. Джеймс взял ботинки и внимательно осмотрел: они пахли резиной, блестели черные подошвы. Ботинки были новые.

Военный стиль одежды заставил Джеймса задуматься: уж не сюда ли попадают ребята, от которых одни только хлопоты? Он надел белье и изучил рисунок на футболке. Рисунок изображал малыша с крылышками, сидящего на мяче. Присмотревшись повнимательней, Джеймс понял, что это не мяч, а земной шар, и даже различил очертания Европы и Америки. Ниже заглавными буквами было написано: «ХЕРУВИМ». Джеймс покрутил это слово в голове, но оно ему ничего не говорило.

Выйдя в коридор, он увидел нескольких ребят, одетых в точно такие же брюки и ботинки, что и Джеймс, только футболки у них были черные или серые.

Джеймс решил заговорить с мальчишкой, идущим навстречу.

— Слушай, что это за место? — спросил он.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — бросил мальчишка, даже не замедляя шага.

Джеймс растерянно огляделся. В обе стороны тянулись длинные ряды дверей. В конце коридора стояла пара девчонок. Девчонки тоже были одеты в ботинки и зеленые брюки.

— Привет, — поздоровался Джеймс. — Подскажите, куда мне идти.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — ответила одна из девчонок.

Другая улыбнулась, сказала: «Не могу», но всё же ткнула пальцем в сторону лифта и сделала рукой движение вниз.

Пока он ждал лифта, мимо прошли еще несколько человек, в том числе взрослый в таких же, как у всех, брюках и ботинках, но его футболка была белой. Джеймс обратился к нему.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — сказал взрослый и поднял палец.

Сначала Джеймс решил, что это шутка, которой встречают новичков, но вряд ли взрослый стал бы в ней участвовать. Он сообразил: один поднятый палец означает, что ему надо на первый этаж. Там находилась приемная. За широкими дверями парадного входа он различил пышный сад с фонтаном, выбрасывающим струю воды метров на пять в воздух. Скульптура в центре изображала младенца на земном шаре, точно такого же, как на футболках. Джеймс подошел к пожилой даме за стойкой.

— Только не говорите: «Не могу разговаривать с оранжевым», я просто...

Закончить он не успел.

— Доброе утро, Джеймс Доктор Мак-Афферти ждет тебя в своем кабинете.

Она провела Джеймса по короткому коридору и постучала в дверь.

— Войдите, — послышался голос с мягким шотландским акцентом.

Джеймс очутился в кабинете с окнами чуть ли не до самого потолка. В углу уютно потрескивал камин. Вдоль стен тянулись шкафы с книгами в кожаных переплетах. Доктор Мак-Афферти встал из-за стола и крепко пожал Джеймсу руку.

Джеймс примостился на краешек стула.

— Не сюда, — сказал Мак. — Садись к камину. Нам надо поговорить.

Они уселись в кресла перед камином. Джеймс подумал, что Мак вот-вот укутает колени одеялом и начнет поджаривать кусок хлеба на длинном прутике.

— Понимаю, что это звучит глупо, — сказал Джеймс, — но я совершенно не помню, как сюда попал.

Мак улыбнулся.

— Человек, который тебя привез, незаметно сделал тебе укол снотворного. Это было совсем не больно. Надеюсь, никаких побочных эффектов не осталось?

Джеймс прислушался к своим ощущениям:

— Вроде всё нормально. Но для чего надо было меня усыплять?

— Сначала я расскажу тебе, что такое «Херувим». Потом сможешь задать вопросы. Договорились?

— Ладно.

— Итак, каково твое первое впечатление о нас?

— Мне кажется, некоторые детские дома финансируются намного лучше других, — сказал Джеймс. — Это место просто потрясает.

Доктор Мак-Афферти расхохотался.

— Я рад, что тебе понравилось. У нас здесь двести восемьдесят учеников. Четыре плавательных бассейна, шесть закрытых теннисных кортов, всепогодное футбольное поле, гимнастический зал и стрелковый полигон, не говоря уже о многом другом. Здесь же организована школа. В каждом классе не больше чем по десять учеников. Каждый изучает два иностранных языка. Процент наших выпускников, поступающих в лучшие университеты, намного выше, чем в ведущих частных школах. Тебе хотелось бы жить здесь?