Нил Макмагон - Игрушки

Главная цель была выжить. Не только здесь, но и везде — в Америке, Европе, Азии.

На секунду все смолкли, но, поняв, кто я такой и что им принес — Лизбет, — разразились возбужденными возгласами.

Ко мне поспешила настоящая Шанталь Дюгар, еще более потрясающая, чем ее двойник.

— Хэзз! Рада с вами познакомиться — теперь по-настоящему.

— А я очень рад видеть вас живой.

— Да, и это тоже здорово. Вы симпатичный парень, Хэзз.

Толпа притихла и расступилась, когда она подвела меня к небольшой площадке, оборудованной, как анатомический театр. Я догадывался почему.

Люси ждала здесь, торопливо раскладывая на столе хирургические инструменты. Она воздержалась от радостных восклицаний вроде: «О, Хэйз, ты сделал это!» — ограничившись только ослепительной улыбкой. Похоже, она не сомневалась, что я приду, а с ее стороны это был высший комплимент.

— Ну давай, клади это сюда. Я хотела сказать — клади ее сюда.

Она указала на хирургический стол.

— Ты сама будешь делать операцию? — спросил я изумленно.

Я думал, мы ждем какого-то профессионального доктора.

— Разумеется. А кто, по-твоему, должен ее делать?

— Но где ты училась… на врача?

— У твоих родителей, где же еще, — ответила она нетерпеливо. — Думаешь, все эти годы я ремонтировала крышу? Я с детства работала вместе с ними в лаборатории. Они научили меня всему, что знали сами. Я отличный хирург. К счастью для Лизбет.

Лизбет наверняка уже кипела от ярости, но я знал, что это зрелище ее остудит.

Я поставил холодильник на землю и открыл дверцу, чтобы жена могла увидеть, где она находится, и понять, что ее ждет.

— Лизбет Бейкер! — Люси отвесила ей вежливый поклон. — Добро пожаловать на операционный стол.

Лизбет выскочила из холодильника, как змея, готовая жалить всех подряд, но первым, на кого она наткнулась, был Таж Хан. Он достал острый нож и смотрел на нее таким взглядом, словно давно мечтал добыть пояс из элитской кожи.

Оглядевшись, моя жена увидела лидеров повстанцев, которые собрались вокруг нее, как судьи на военном трибунале.

— Только посмей меня тронуть! — с вызовом бросила она Люси.

Люси даже не стала отвечать, только вздохнула и взяла скальпель.

— Мы здесь не для того, чтобы взывать к вашей совести, мадам, — подала голос Шанталь Дюгар. — Потому что совершенно ясно, что у вас ее нет.

Раньше я никогда не видел Лизбет испуганной или растерянной, но теперь она, похоже, дрогнула. Наверное, ей показалось, что она уже умерла и попала на Страшный суд, где придется отвечать за все грехи.

Что ж, если так, то вид хорошо оборудованной операционной быстро ее разубедил. Лизбет попыталась спрятать страх под напускной бравадой.

— Значит, на самом деле ты себя не взорвала? — с иронией спросила она у Люси. — Какая жалость.

— Зато она взорвала Джакса Мура, — вставил я. — И убила Оуэна Макгилла. Двое за двоих. Честный счет.

Последняя новость смутила Лизбет еще больше: значит, никто из них уже не придет ей на помощь. Она снова посмотрела на инструменты и хирургические перчатки Люси.

— Надеюсь, мы не собираемся играть в больницу? — пробормотала она.

— Я просто хочу кое-что у тебя позаимствовать, — холодно ответила Люси и сняла с крючка наркозную маску.

— Позаимствовать? О чем ты? Что ты можешь у меня взять? Вряд ли у нас один размер обуви.

— Твои мозги, дорогуша. Я собираюсь в них покопаться. Расслабься, ты почти ничего не почувствуешь. Хотя…

Лизбет неожиданно сорвалась с места и бросилась вперед, кусаясь и царапаясь, как дикий зверь. Но шестеро солдат повисли на ней и пригвоздили к месту.

— Не смей меня трогать, сучка! — завопила она.

Но Люси проигнорировала ее слова и надела на Лизбет маску.

— Готово. Не бойся, потом я тебя заштопаю. Если, конечно, успею.

Через несколько секунд Лизбет обмякла и вытянулась на операционном столе. Впервые я видел ее такой… безобидной.

Люси натянула хирургическую маску и повернулась к подносу с инструментами, где лежали наборы блестящих скальпелей, зажимов и медицинская пила. Я уже знал, что ей придется вскрыть череп Лизбет и с помощью зонда подключить мозг к голографическому проектору. Зонд исследует ее память и попытается найти всю информацию, связанную с новым планом элитов.

Лизбет наверняка знала этот план или по крайней мере его ключевые детали: это был наш единственный шанс подготовиться к схватке. Конечно, мы бы предпочли положить на стол этого ублюдка Хьюза Джаклина, но Лизбет тоже была хорошим вариантом.

Я старался не давать волю своим чувствам, но не смог заставить себя смотреть на операцию и поспешил уйти. Повстанцы сидели вокруг на корточках, преисполненные неистощимого терпения. Я пристроился среди них и стал ждать.

Честно говоря, я не питал особого сочувствия к Лизбет — не больше, чем к Джаксу Муру и Макгиллу. Но она была моей женой, матерью моих детей. Так или иначе, теперь наши отношения закончились.

Я понятия не имел, чего ждать дальше. Ни сейчас, ни через несколько дней. Может быть, человеческая раса исчезнет без следа; может быть, взорвется вся планета. Откуда мне знать?

Минуты текли, как вечность, время словно остановилось в этом глухом лесу, который казался абсолютно первобытным, если не считать призрачного воинства, копошившегося вокруг перед началом битвы.

Вдруг с командного пункта донеслись какие-то звуки. Сначала это был только ропот голосов, потом громкие и взволнованные крики.

В них слышались одновременно ярость и триумф, хотя из-за путаницы языков трудно было понять, что происходит на самом деле.

Наконец я отчетливо услышал голос Люси:

— Хэйз, сюда! Скорее! Иди посмотри на мозги своей жены!

Побежав к площадке, я сразу увидел фиолетовые волосы Лизбет. Они дыбом стояли у нее на голове, словно их раздувал ураганный ветер.

Только потом я заметил, что верхняя часть черепа отделена от остального тела. Этой картины я не забуду до самой смерти.

— С ней все в порядке, — успокоила меня Люси. — Я же говорила — я отличный хирург. А теперь взгляни сюда.

Я повернулся к голографической проекции, на которую были устремлены все взгляды. Там происходили кошмарные вещи, хуже которых я не видел даже в фильме о Дне 7–4.

Сотни и тысячи кукольных Джейкобов и Джессик шагали по грязным улицам трущоб. Потом они взрывались одна за другой: сплошное «бах-бах-бах», словно где-то залпами палили артиллерийские орудия. Каждая кукла была ходячей и говорящей бомбой.

Взрывы заканчивались фиолетовыми вспышками, из которых по улицам разлетались столбы пламени и струи ядовитых газов. Толпы обезумевших людей, в том числе детей, пытались убежать от языков напалма и удушливого дыма, который выжигал им легкие.