Роман Грачев - Томка, дочь детектива

Теперь, когда в заложниках оказалась моя собственная дочь и наши с ней друзья, я не мог позволить себе раскваситься. Я мог позволить себе импровизировать – послать к чертовой матери, например, или начать контр-шантаж.

Чужими детьми я бы так рисковать не стал, а вот своей…

Итак, почти в тот самый момент, когда Сергей Николаев уже готов был посоветовать мне подключить к расследованию бывших коллег из органов, я определил местонахождение похитителя. Я был уверен в своих выводах настолько, что даже не стал подбирать запасной вариант. Забрал всех, кто был в офисе, включая технарей. Мы свернули оборудование и поехали на указанный адрес.

По дороге позвонила Марина, о существовании которой я уже подзабыл. Боевой задор тут же сошел на нет. В последнее время я заметил некую закономерность: когда Марина покидает мою голову и сердце, я чувствую себя бодрым и собранным. Проще говоря, не болею . Профессиональные психологи смогли бы подробнее рассказать о пагубном воздействии любви на способность мужчины быть Мужчиной, но я пока воздержусь, если вы не против.

– Алло?

– Ну, как там у вас дела?

– Нормально.

– Нормально?! – Она чуть не взвизгнула. И только сейчас я вспомнил, что даже не сообщил ей о похищении. – Как именно нормально? Вы дома? Ты нашел Медальон?

Я подавил в себе желание сказать ей разрушительную гадость.

– Скажи мне лучше, как там Валуйский? Ждет и нервничает?

– Не знаю… ничего уже не знаю.

– А что в этом нового?

– Хочешь устроить новую сцену?

– Я ничего не хочу, Марин. Мы уже почти год в разводе… в официальном разводе, заметь, и у меня больше нет ни малейшего желания думать за троих. Твоя жизнь теперь в твоих руках, а меня – уволь.

– Уверен?

– Да.

Она промолчала. Я молчал тоже. Потом просто отключился.

– Все нормально? – спросил Серега.

– Более чем.

Я отвернулся к окну.

Мы остановились на углу заброшенного парка, почти у самого входа, откуда открывался замечательный вид на главную аллею. Только что прошел легкий дождь, асфальт был мокрый, небо хмурилось тучами. Я огляделся. Парк пустовал, как и в прошлый наш приезд. Даже на качелях никто не качался. Павильон, где проходили выставки, был закрыт. Здесь моя Томка познакомилась с енотом Эр-Джеем. Я ощутил в сердце тоску. Моя дочь так быстро взрослеет, что я не успеваю насладиться…

– Как дела? – спросил я у Артамонова. Олег крутился у центрального входа, подняв ворот джинсовой куртки, сильно смахивая на Промокашку из говорухинского «Места встречи». Дима Картамышев прогуливался по тротуару за углом изгороди, прикрывая возможный путь отхода возле второй калитки.

– Тишина, – сообщил Олег.

– Совсем никого?

– Дождь прошел, ветер поднялся. А в парке ремонт, все скамейки окрашены. За пятнадцать минут прошли две тетки с сумками и компания с пивом.

– А где наш «туарег»?

– Отъехал, дежурит у противоположного выхода. Вон там, метров двести отсюда…

Итак, у нас несколько вариантов. Похитители наверняка скрываются на территории парка. Здесь всего два крупных объекта. Я знал, что чуть дальше вдоль аллеи есть пара старых шашлычных под деревянными крышами и несколько совсем уж маленьких кирпичных строений, используемых как хозяйственные боксы. Таким образом, нам следовало остановиться на ночном клубе «Астра» и выставочном павильоне. Окна последнего были покрыты слоем извести, на крыльце стояли деревянные козлы маляров.

– Штурмовать думаешь? – спросил Николаев.

– Нет. С ними дети и Олеська. Я уверен, ничего плохого им не сделают, но нельзя исключать нелепые случайности.

– Ты хорошо знаешь этого упыря?

Я снова отрицательно покачал головой.

– Знавал его брата. Говорят, они разные.

Я посмотрел на часы. Подходило время очередного звонка. Последний раз мы беседовали тридцать семь минут назад. Чебышев не может пропадать надолго, потому что он торопится, и нагнетать атмосферу долгим ожиданием не в его интересах. Он знает, что я настроен решительно. Скорее всего, Чебышев сейчас в растерянности. Он сообразил, что Медальон я ему не отдам (надо быть полным кретином, чтобы не понять), и таскать с собой детей как тяжелый груз смысла нет. Однако и проигрывать тоже ох как не хочется. В шахматах эта ситуация называется «пат».

– Оружие при себе? – спросил Николаев.

Я молча кивнул. Под пиджаком в кобуре покоился Макаров. Огнестрельное оружие по закону разрешается иметь при себе лишь охранникам при исполнении, но не частным детективам, однако сейчас я был сам себе и частный детектив, и охранник, и Господь Бог.

– Только не дури.

– Не переживай. Возьму урода и сразу позвоню своему Лестрейду.

– Ну, тогда флаг тебе в руки, – пробормотал Николаев каким-то странным голосом. Он не сводил глаз с некоего движущегося объекта в парке. Я проследил за его взглядом.

От ближнего угла клуба «Астра» назад пятился бритоголовый шкет в джинсах и красной майке-алкоголичке. Мгновение назад он куда-то спешил, выскочил из-за угла, но засек нас и теперь хотел незаметно исчезнуть. Парень напоминал Винни-пуха, пытавшегося убедить пчел, что он не медведь, а просто маленькая тучка.

– Бери чувака, – процедил Николаев. – Быстрее!

Я уже и сам понял, что от меня удирает мой «язык».

– Стоять! – заорал я. Ментовские интонации так и перли. Обычно их бывало достаточно, чтобы жертва, парализованная ужасом, тут же останавливалась, но парень в красной майке, напротив, развернулся, уже не маскируясь, и дал деру в противоположную сторону, прямиком в березовую рощу позади здания. Он уже не пытался вернуться в клуб, а просто спасался бегством.

Я побежал за ним. Промчался по аллее, потом соскочил на зеленый газон, перепрыгнул через желтую скамейку, к которой был приклеен лист бумаги с надписью «Окрашено». Парень в майке добавил скорости. Я понял, куда он метит. Он собирался добежать до ограды и перемахнуть на другую сторону, чтобы затеряться в лабиринте торговых складов и павильонов. До конечной цели ему оставалось преодолеть всего пару десятков метров. Если он проскочит, то о поимке можно будет забыть.

Я припустил. Запнулся о корягу, чудом удержался на ногах. Подняв голову, с удовлетворением заметил, что преследуемому повезло меньше – он не сумел преодолеть торчащий из березы отломанный сук и полетел вперед головой. Полетел страшно. Я услышал, как что-то треснуло, а потом рощу огласил крик боли.

Добегался, придурок.

Я добежал до Красной Майки в пять секунд, на ходу вынув из-за пазухи ствол. Услышал позади дыхание Димы Картамышева. Бритоголовый лежал на животе, прижавшись щекой к траве. Лицо перекосила гримаса, он стонал. Я оглядел тело, но повреждений не обнаружил. Очевидно, он просто ушиб ногу. У футболистов такие травмы случаются чуть ли не на каждой игре.