Валерий Гусев - Грабеж средь бела дня

– Скорей наверх! – скомандовал Санек.

На третьем этаже лестница была перегорожена полосатой лентой, и возле нее стоял наш участковый и никого на площадку не пускал.

У входной двери в квартиру Санька сидел на корточках какой-то дядька и рассматривал в лупу дверной замок.

– Эксперт-криминалист, – важно шепнул мне Санек. – Я их тут уже всех знаю.

Из квартиры вышел еще один дядька, едва не стукнув эксперта дверью в лоб.

– Следователь, – шепнул Санек.

– Не знаю, что и думать, – сказал эксперт. – Следов взлома нет. Отмычками они не пользовались. По всему видно, что замок отпирали родными ключами.

– Что вы предлагаете? – спросил его следователь.

– Изъять замок, отправить в лабораторию для более глубокого исследования.

– Добро, – сказал следователь и повернулся к участковому. – А вы, лейтенант, когда мы здесь закончим, начинайте обход квартир. Опросите жильцов – может, кто-нибудь из них заметил что-нибудь подозрительное. – Тут он сам заметил кое-что подозрительное и поманил Санька пальцем: – Ну-ка, молодой человек, пойдемте, побеседуем.

Санек поднырнул под ленту и крикнул нам, обернувшись в дверях:

– Я вам вечером все расскажу!

Эксперт достал из своего рабочего чемоданчика отвертки и стал выворачивать замок из двери.

Вечером примчался, как и обещал, Санек и, захлебываясь, размахивая руками, стал рассказывать подробности квартирной кражи.

– Батя вдруг денежки получил! И на радостях купил «компютер». И как начал меня за него засаживать – тоска! «Учись, – говорит, – Санек. Кусок хлеба тебе будет в старости». А тут прихожу из одного места, отпираю дверь – раз! «Компютера» нет. Я обрадовался, подумал, батя его продать догадался, чтобы чего-нибудь путное купить. Пошел обедать – бац! Холодильника нет. Все продукты на столе лежат, мясо потекло, пельмени слиплись, а холодильника – нет!

– А чего еще нет? – спросил Алешка.

– Да, всякой ерунды, – отмахнулся Санек. – Вазы всякие пропали, хрустальные. Сервиз…

– На двенадцать персон? – уточнил я. – Девяносто шесть предметов?

– А я считал? – удивился Санек. – Да его и не жалко. Он весь в трещинах, ему сто лет с лишним. Еще при царе из него жрали. А вот плеер жалко. Но я его потом нашел, под подушкой…

В общем, Санек красочно описал нам и кражу, и ее последствия.

– Мамка то плачет из-за сервиза, то ругается, что менты замок забрали. Дверь теперь на веревочку запираем. Мамка говорит, теперь все остальное скрадут. А чего там красть? Одна мебель осталась. Да и та старая.

– На ней еще при царе спали, да? – спросил Алешка.

– При дедушке, – пояснил Санек. – А меня следователь все выспрашивал: не терял ли я ключи от квартиры? Не отдавал ли их кому-нибудь? А как я их потеряю, если они у меня с первого класса на шее висят!

Это правда, я Санька так и помню: шнурки на кроссовках всегда развязаны, болтаются, а на шее – веревочка с ключом. Его за это целый год Ключником дразнили.

Сейчас на нем ключа не было. Эксперты все ключи забрали вместе с замком в свою криминалистическую лабораторию.

Алешка почему-то очень внимательно слушал Санька и задал ему неожиданный вопрос:

– Ты кому-нибудь трепался, что твой батя компьютер купил?

– Ага! – обрадовался невесть чему Санек. – Всем! Весь класс знает! Только я не трепался, а жаловался. Я этого компьютера больше, чем Бонифация, боюсь – шибко умный…

– Корзинкина про него знала?

– А она все знает…

– Плотникову говорил?

– Не помню, – задумался на секунду Санек, а потом вспомнил: – А как же!

– А Жучок из шестого «Б»… Ты и ему жаловался?

– А он и без меня узнал. Он ведь в нашем доме живет.

– А твои родители ключи не теряли? – продолжал допрашивать Алешка.

– Не. Они никогда ничего не теряют. Только терпение.

Ну, это понятно. Я тоже с Саньком долго общаться не мог – голову терял.

Тут пришли наши родители, и Санек убежал домой. Караулить квартиру, запертую на веревочку.

А Лешка опять очень долго о чем-то думал. Наверное, о том, как успеть исправить хотя бы несколько двоек до конца полугодия.

Но я жестоко ошибался.

На следующий день после уроков мы сидели с Алешкой в школьной библиотеке – мне поручили помочь ему с русским языком.

Алешка все еще был задумчив и отвечал невпопад. А потом поднял руку и вежливо спросил у меня разрешения выйти из класса.

– Только ненадолго, – сказал я.

– Как получится, – буркнул Алешка.

Вернулся он скоро… с классным журналом под курткой.

– Это еще что такое! – разозлился я, подумав, что все-таки он решил исправить свои двойки самым простым путем. Механическим, так сказать.

– Это, Дим, журнал нашего класса.

– Я вижу. А дальше что?

Алешка положил журнал на парту и стал его листать.

– Понимаешь, Дим, учителя ничего в журналах не нашли. Знаешь, почему? Потому что они совсем не то искали.

– Мыслитель! – разозлился я. – Мудрец! «Яблыки в заду»!

Лешку моя ирония не смутила. Его вообще смутить трудно. Особенно когда он в чем-то уперся.

– Если журналы утащили не для того, чтобы исправить двойки на пятерки, значит?.. – и он требовательно посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Значит… – туповато повторил я. – Значит – наоборот? Пятерки на двойки, что ли? Кому-нибудь во вред.

Алешка так вздохнул в мой адрес, что я даже сам себя пожалел.

– Значит, – терпеливо пояснил Лешка, – совсем для другого.

Ну, это и мне понятно. Например, печки на даче растапливать.

– Но… почему же их тогда вернули?

– Потому! – коротко подытожил мой младший братишка. Надо признать, его реплики иногда бывают очень убедительными. Не смыслом, а эмоциями.

Алешка раскрыл журнал на последней странице, где были выписаны сведения об учениках класса. Ну там домашние адреса, телефоны, родители, их место работы…

– Понял наконец?

На всякий случай я кивнул. Хотя ничего не понял. А признаться в этом мне было неловко.

– Тот, кто утащил журналы, получил то, что хотел. И вернул их обратно.

– Ах вот в чем дело! – обрадовался я. И даже лоб нахмурил. – Вот злодей!

Алешка усмехнулся, но не стал меня обижать – все-таки я старший. И польза кое-какая ему от меня бывала. Иногда.

– Он получил информацию! – торжественно изрек Алешка.

– Ка-какую?

– Смотри внимательно.

Я пригляделся и… И увидел возле фамилии одного из учеников карандашную галочку. И еще две или три возле других фамилий. Но эти галочки были почти незаметны, их стерли.

– Смотри еще внимательнее, – приказал Алешка. – На соседней странице.

Соседняя страница была чистая. И как я ни разглядывал ее – больше никакой информации не получил. Кроме… Кроме того, что на ней были какие-то следы. Вдавлинки такие. Будто на этой странице лежал листок бумаги и на нем что-то писали. И след от ручки остался на странице журнала.