Валерий Гусев - Каникулы в бухте пиратов

– Вырвалось, Дим, – повинился Алешка. И тут же повеселел: – А так им и надо! Пускай помучаются!

Или нас помучают, подумал я. Но вслух, конечно, этого не сказал.

А у катера вдруг смолк двигатель. Суденышко прошло еще немного по инерции и стукнулся носом во что-то твердое. Приплыли.

Мы приникли к иллюминатору. Но ничего особенного, кроме трещин в скале, к которой прижался катер, не разглядели.

На палубе топали ноги, раздавались распоряжения, в основном, на грубом бандитском языке. Ненормативная лексика, как с отвращением говорит в таких случаях наш Бонифаций.

Снова откинулась крышка люка.

– Выходи!

Мы поднялись на палубу, жмурясь от яркого света.

Катер стоял в узкой щели. Будто в нору забился. Спрятался. Бандиты по трапу – две пружинящие доски с борта на берег – перетаскивали какие-то коробки. Добычу, наверное. И скрывались где-то в глубине острова.

Один из них подтолкнул нас в спину:

– Шагайте.

Мы перебрались на сушу и пошли под его присмотром в глубь острова.

Необитаемый остров оказался очень даже обитаемым. Под прикрытием серых скал здесь стояли две палатки. Одна простая – такой навес из толстого брезента. А под навесом что-то вроде склада. Друг на друге, в несколько рядов здесь стояли большие коробки со знакомыми буквами: «Сони», «Джи-ви-си», «Самсунг» и две бочки с бензином.

А вторая палатка – вроде красивого разноцветного домика, прямо сказочный шатер. У нее даже были прозрачные окна. Правда, задернутые изнутри синенькими занавесочками с беленькими цветочками. Красивенькое такое бунгало.

А внутри, куда нас втолкнули, тоже все миленько смотрелось. Дачная мебель, раскладная, симпатичная. Маленький холодильник. Мощный транзистор, который мяукал сейчас голоском то ли Орбакайте, то ли Варум. Столик, заставленный напитками и фруктами. Среди напитков и фруктов, как диковинная ваза, неподвижно сидела красивая кошка, сиамская. Я даже сначала подумал, что это детская копилка для мелочи. Оказалось – живая. Время от времени она презрительно жмурила на нас с Алешкой глаза.

На одной из стенок палатки висит красивый портрет какой-то женщины. Мне она сразу показалась знакомой. Где-то я ее видел, и не раз.

В общем, все очень славно, по-домашнему. Особенно – короткоствольный автомат на аккуратно застеленной кровати. И бинокль на стенке.

За столом, откинувшись на спинку стула и заложив ногу на ногу, с сигарой под носом сидел красавец-мужчина Злобин. Приглядевшись к нему, я понял, что его лицо портит крючковатый нос. Но не орлиный, как у нашего Арчила, а какой-то попугайный. Спереди еще ничего, а вот сбоку смотреть жутковато. Так и кажется, что он сейчас произнесет деревянным голосом: «Попка – дурак!»

Но Злобин пока молчал, внимательно изучая нас холодными глазами. Потом открыл пыхнувшую холодком запотевшую банку «колы» и стал неторопливо тянуть воду маленькими глотками.

Тут и я почувствовал дикую жажду. А Лешка не промолчал:

– Мы тоже хотим пить. Это невежливо.

Попугай Злобин легонько, с удивлением усмехнулся:

– Вот как? Вынужден вас огорчить, дети мои. Вы не получите ни воды, ни пищи до тех пор, пока не расскажете мне все. А потом – хоть залейся.

«Морской водой, да?» – подумал я.

– Что решаем?

– Нам нечего рассказывать, – сказал я. – Мы искали пляж, наткнулись на вашего охранника. И ушли. Вот и все.

– Все? А почему после вас на секретную базу нагрянули менты?

– Плановая операция, – брякнул Алешка.

– Какие ты слова знаешь, – покачал головой Попугай. – Это подозрительно. Чиж! – повелительно крикнул он.

Вошел тот самый «матрос Чижик», который однажды уже собирался сбросить меня в волны Черного моря с этого поганого «Тропика».

– Слушаю, шеф.

– Закрой их в трюме. Не кормить, не поить.

– Сколько?

– Что – сколько?

– Сколько времени не поить, не кормить?

– Они тебе сами скажут. Веди! Да, дети мои, – будто только что вспомнил Попугай. – И еще подумайте хорошенько про колодец, про воду. Понятно? Все, что пронюхали, вспомните. А ты, Чиж, имей в виду, что отвечаешь за них головой. А то они ребята прыткие.

Нас вернули в вонючий трюм, и над нами захлопнулась крышка люка. Да еще и этот стопудовый Чижик уселся на нее. Стережет братьев-разбойников.

– Красивая кошка, Дим, да? – спросил Алешка. – Зачем она такому Попугаю?

– Он, наверное, мышей боится, – предположил я. – Вот и таскает ее с собой.

– А тетку, Дим, видел? Которая на стене висела?

– Ага, на артистку похожа. И еще на кого-то.

– Мне тоже так показалось…

Кошки, тетки, артистки… А мы сидим в грязном трюме. И никак не придумаем, как бы нам отсюда похитрее слинять. Ладно бы только крышка люка, а то еще этот немеряный Чиж на ней сидит – попробуй спихни его, да так, чтобы он этого не заметил.

Сначала создавшаяся ситуация нас здорово огорчила. Если бы нас просто заперли, еще оставалась бы надежда совершить дерзкий побег. А теперь, когда единственный выход придавлен глупой тушей Чижа…

Честное слово – мы с Алешкой одновременно подумали об одном и том же. Глупая туша – вот что нас натолкнуло на эту великолепную мысль. Нам даже не нужно было ничего обсуждать. Мы только обменялись взглядами. И выждав необходимое время, приступили к воплощению в жизнь нашего коварного плана.

– Ушел этот Чижик-Пыжик? – громко спросил меня Алешка.

– Ушел. Где-то на палубе топчется.

– Скажи, Дим, обнаглели бандюки, да? Беспредел прямо, в натуре.

– И не говори! – возмутился и я как можно громче. – Это надо ж додуматься – захватить в заложники детей полковника милиции, начальника отдела в Министерстве внутренних дел!

– Захватить, да еще и пытать жаждой! – продолжал Алешка.

Если до этого Чижик, сидя на крышке люка что-то бубнил себе под нос – вроде как тихонько напевая, то теперь он совершенно затих. Обалдел и прислушивается, явно. Главное – чтобы не помчался раньше времени докладывать начальству. Чтобы дослушал наш разговор до конца. Слушай, Чижик, слушай. Специально для тебя стараемся.

– Ничего, Леха. Скоро нагрянут наши.

– Я от одного папиного майора слышал, что этот Злобин – огромный жулик. Раньше никак его не могли взять.

– Да, изворотливый. Но теперь уж не извернется. Папа говорил, его могут на всю оставшуюся жизнь в тюрьму посадить.

– И всю его команду тоже. Особенно, когда узнают о нашем похищении.

– Да, уж тут отцовские парни постараются! Разнесут всю банду в пух и прах. И в мелкие дребезги.

Мы немного помолчали – чтобы Чижик глубоко осознал, что ему грозит. А потом несколько свернули с жестокой тропы войны.

– Дим, а знаешь, мне этого Чижа жалко. Он все-таки не такой злой, как все. Не пихается, не орет. Приличный такой мужик. И как он в такую гадскую компанию попал?