Екатерина Вильмонт - Крик в ночи

– Да!

– Нет, мама, об этом речи не было.

И потом, я ведь уже не маленький, я и сам не поеду… Он говорил только, что, может, на зимние каникулы… Но это же совсем другое, правда?

– Правда, – с облегчением вздохнула мама.

– И потом, он сказал, что теперь будет помогать…

– Бог с ней, с его помощью, обходились как-то…

– Ничего себе «как-то»! На Майорку приехали!

– Ты у меня молодчина! – с грустью сказала мама. – Настоящий друг и помощник…

– Ну, мам, ты чего… – засмущался вдруг Гошка.

Но тут вернулись Ольга Александровна с Никитой и принесли коктейли. И музыка заиграла, начались танцы. Не танцы, а умора! Танцевала пока лишь одна очень пожилая пара испанцев. Мальчики такое только в кино видали.

– Танго с прибамбасами! – определил Никита.

– Нет, они отлично танцуют, просто здорово! – восхищалась Юлия Александровна.

– Разрешите вас пригласить! – раздался вдруг мужской голос.

Мальчики обомлели. К Юлии Александровне обращался тот самый мужчина, которого они сегодня видели в Вайдемоссе. Он был слегка пьян и так и пожирал глазами Гошкину маму.

– Извините, я не танцую, – вежливо улыбнулась она.

– Совсем, что ли? – довольно грубо удивился мужчина.

– Совсем! У меня совершенно нет слуха, и я не умею!

– Ладно, понял… Брезгуете!

И он демонстративно отвернулся, окидывая взглядом зал. А потом решительно шагнул к женщине, одетой в зеленые с черным синтетические кружева. Та зарделась и встала. Они пошли танцевать. Маленькая, довольно упитанная женщина выглядела очень забавно рядом с высоким костистым мужчиной.

– Я все думала, кого она мне напоминает, – усмехнулась Ольга Александровна.

– И кого же? – спросила ее сестра.

– Бабу на чайник.

– Кого? – не понял Гошка.

– Ну, знаешь, есть такие куклы, их надевают на заварной чайник, чтобы чай настоялся. Их обычно делают в русском стиле, но одно время стали делать из нейлона, вернее, наряжать в нейлон и кружавчики.

Гошка представил себе такую куклу и сразу вспомнил, что у его дружка Лешки Шмакова на кухне стоит электрический самовар, а на нем восседает такая вот кукла в нейлоновых кружевах. Он прыснул.

– И вправду похожа!

Когда танец кончился, мужчина подсел к столику Веры, так звали «куклу». Музыка смолкла, и было отчетливо слышно, как Вера, изображая светскую даму, говорит:

– Нет, мне здесь не нравится! Разве сравнишь с Турцией? Там куда шикарней!

И питание лучше, и вообще… Нет, в следующий раз опять в Турцию отдыхать поеду!

Пещеры, конечно, впечатляют, а все остальное…

Безалкогольный коктейль оказался вполне вкусным, и мальчики быстро его прикончили.

– Мам, мы чуток пробежимся, надо минералки в номер купить! – вспомнил Гошка. – Ладно?

– Но там же дождь. Можно здесь купить, – забеспокоилась Юлия Александровна.

– Зачем? Тут намного дороже, мы только до набережной и обратно, два шага, не растаем!

Никита сразу сообразил, что Гошке надо с ним пошептаться. Они выбежали из бара.

– Никита, ты его тут раньше хоть раз видел?

– Ни разу!

– Интересно, он тут живет, в нашей гостинице?

– Понятия не имею. Но с другой стороны, он же говорил, что ему надоела трехзвездочная хибара…

– Сарай! – поправил брата Гошка.

– Какая разница! А если ему это надоело, то зачем бы он поперся в такую погоду в чужой отель? Нет, скорее всего, он тут живет. Вот узнать бы его фамилию или в каком номере он живет…

– Ну, фамилию узнать не помешает, а номер… зачем? Мы же туда не полезем?

– Я бы слазил, только времени уже нет.

Он ведь обещал завтра уехать…

– Вот и отлично, если знать, в каком он номере, то после его отъезда очень легко будет узнать и фамилию, и, если повезет, адрес… Интересно, а он прилетел с нами?

– Очень возможно, там столько народу было, всех не упомнишь… Жалко, что Юля не пошла с ним танцевать, он бы ей представился. Хотя, если он преступник, вряд ли назвал бы настоящее имя.

– Настоящее, ненастоящее, но уж точно то, которое у него в паспорте.

– А на фиг нам вообще-то его имя? Нам в Москве другим заниматься надо. И два имени у нас уже есть. Елена Куценко и Артем Дрюков. Ой, Никит, а тогда, ночью, это не он бежал?

– Нет, не он, точно! Тот был и ростом меньше, и полнее…

– Ты уверен?

– На все сто!

– Тогда плюнем на этого типа. Не будем даже время на него тратить.

– Правильно. Тем более он собирается куда-то в теплые края. Значит, нам с ним не по пути.

Они рассмеялись. И выбежали на улицу.

Дождь почти перестал. Они мигом домчались до круглосуточного магазинчика и купили две бутылки минеральной воды. А когда возвращались, увидели в холле Веру с ее новым кавалером.

– Михал Юрьич, идемте, пройдемся по свежему воздуху! – кокетливо говорила Вера. – Надо перед сном подышать свежим воздухом! Мальчики, дождик еще идет?

– Почти нет… – ответил Никита и вдруг поймал на себе пристальный взгляд Михаила Юрьевича.

– Стой, малый! – сказал он.

У Никиты сердце ушло в пятки. Неужели узнал? А ведь они сидели в тени, под деревом, и, казалось, он их не приметил сегодня днем в Вайдемоссе. Но вероятно, рассчитывать на это было глупо.

– Вы меня? – удивленно взглянул; на него Никита.

– Тебя, тебя!

– Слушаю вас.

– Где-то я тебя уже видел… – слегка заплетающимся языком произнес Михаил Юрьевич.

– Конечно, видели! Мы же тут живем.

И еще вы подходили к нашему столику, приглашали танцевать его маму! – Он кивнул на Гошку, испуганно внимавшего опасному разговору.

– А, точно! Ладно, ступай! Хотя… подожди, нет, я еще где-то тебя видел! И тебя, кстати, тоже… эй, вы сегодня не были, случайно, в Вайдемоссе?

– Были, правда, вот только я вас не видел, – нашелся Гошка.

– Не видел, говоришь?

– Нет, не видел… А вы нас где видели, в монастыре, да? – с простодушным видом спросил Никита. – Красиво там, правда?

– В монастыре, говоришь? Нет, в монастыре я не был, а вас точно видел. А, вспомнил, вы в кафе сидели, колу дули. Было дело?

– Было, но… Извините, я вас не заметил.

– И я тоже, – добавил Гошка.

Михаил Юрьевич пристально смотрел на них, словно бы не веря.

– Миша, ну что вы к ребятам пристали?

Ну не обратили они на вас внимания, что из этого? – вступилась за мальчиков Вера. – Смотрите, дождь перестал, идемте гулять!

– Да пошла ты! – вдруг огрызнулся Михаил Юрьевич. – Чего привязалась, коровища?

– Что? – остолбенела Вера. И вдруг взвизгнула:

– Грубиян! Хамло нечесаное!

Морда гад екая!

Вокруг начали собираться люди. Михаил Юрьевич разом протрезвел.

– Извиняюсь, мадам! – произнес он и скрылся в лифте.

Вера громко всхлипнула и выскочила на улицу.

– Ну и типчик! – прошептал Никита.

Они побежали в бар, где их уже заждались мамы.